Герой для Системы

— Я на одну четверть айндзура, ты — на одну шестнадцатую! — устало проговорил глава деревни. — Да, в нас сильна правильная кровь, но ты готов выгнать своего брата Вальгарда, который родился от пришлого!

— Не смей мне трогать брата, старик! — внезапно взъярился мечник. — Он наш по крови! Его родила моя мать! Пусть у него и не чёрные волосы…

— Так и Васка наша! — припечатал по подлокотнику староста. — Её бабка — твоя родственница! И…

Он ещё что-то втирал своему отпрыску, а я зацепился за знакомое имя. Васка! Василеса! Так что, получается местные жители — Сербы? Ну, или их копия в другом мире. Хотя староста упоминал Вальгарда, а это звучит уже как-то по скандинавски.

— Нет! Она — чужак! — рявкнул мужчина, подавшись вперёд.

— А может быть, ты так относишься к ней потому, что она дала тебе от ворот поворот? — мягко, по отечески проговорил глава деревни. — Ты, главное, скажи мне, старший сын, а мы уж…

— Сам разберусь! — окрысился мечник.

— Сам, так сам, — нахмурившись, безразлично ответил староста и, пожевав губы, строго добавил. — Но травить мне её заканчивай! Другой знахарки в округе нет!

— И без неё проживём! — опять рявкнул его сынок и вскочив быстрым шагом вышел из комнаты, напоследок прошипев. — А если ты не чтишь заветы предков, то я сам с ней разберусь! Сейчас! Всё зло от айндзур!

И зло хлопнул дверью, от чего в помещении погасло несколько свечей, а огоньки остальных взволнованно затрепетали.

«Зашибись здесь жизнь у девки… с карманными деревенскими нациками!» — подумал я, ни секунды не сомневаясь, о ком шёл сейчас разговор.

Определения, используемые в родном языке, были встроены в речь местных вместо местоимений и многочисленных именных суффиксов. Так что, слыша «она», «её» и прочее, я воспринимал их как «девушка-блондинка» или «чужачка со светлыми волосами», а при произнесении имён, ещё и отношение к объекту разговора. Хотя мой мозг каким-то образом переваривал всё услышанное в удобоваримый русский язык, хоть я и примечал в услышанном некий акцент.

— Дурак… — прошипел староста и медленно поковылял к шкафу, под завязку заполненному свитками, а затем закрыл глаза, плотно сжав губы и простояв так несколько секунд, добавил. — Не дай тебе боги действительно совершить глупость. Нет… дурак это — я. Но будь, что будет.

Мне, в общем-то, этого хватило. Минут через пять, мужик вышел из дома, а я последовал за ним. Двигался он целенаправленно к покосившейся избушечке блондиночки, которую сегодня шерстил вместе с отцом. К тому же не понравилось мне то, как он судорожно теребил рукоять своего меча.

«Ну и что делать?» — задал я себе вопрос, скользя в глубоких угольно-чёрных ночных тенях следом за мужчиной.

Задумал он явно что-то нехорошее, так что стоило ли спасать девчонку от «гоблинов», чтобы с ней невесть что сотворил какой-то хрен с бугра. Пусть и из её же деревни. Вот только… убивать тоже как-то не хочется. Да и не факт, что рука поднимется. Всё-таки одно дело какая-то неведомая зелёная хрень, а другое дело — человек.

«Или всё же поднимется…» — мысленно ответил сам себе я, как-то не обнаружив в душе какого либо внутреннего протеста против такого кардинального способа решения проблем.

Старательно возводимые современным мне обществом тормоза и преграды против убийства себе подобных, словно бы отсутствовали. Но это совершенно не значило, что мне хотелось прямо сейчас взять и устроить в деревне кровавую баню или не вызывала отторжения мысль о расчленёнке или вообще трупах.

Только сейчас я вдруг задумался над тем, что кроме мух, комаров и тараканов, Владимир Распутин в своей прошлой жизни, собственно, никого никогда не убивал. Ну не считать же за реальный опыт расстрел монстров в компьютерных игрушках или сражения в виртуале. Или последнее всё же считается?

Не то чтобы прежний я был нюней или безвольным человеком, но одно дело набить кому-нибудь морду, а совсем другое — отобрать жизнь. Да я не уверен, что смог бы расправиться с тем же кроликом, не в том смысле, что ушастый бы меня заломал и покусав, скрутил в бараний рог, а в том, получилось бы у меня недрогнувшей рукой свернуть ему шею. Жалко ведь животинку! Да и вопрос выживания передо мной никогда не стоял!

А оказавшись здесь, в этом теле… На того же Белкозавра я напал с явным желанием покромсать его на тысячу кусочков. Пушного рогатого зайца завалил не задумываясь, как, впрочем, и птичку, сбитую влёт сенбоном. Да взять к примеру тех же зелёных обезьяноидов — грохнул не глядя, без сомнений и рефлексии, да и сейчас, можно сказать, уже профессионально наметил на мужике точки, куда буду бить, чтобы завалить его в случае чего без шума, пыли и потоков крови.

«Бля… что же со мной произошло-то? — беззвучно ужаснулся я, чувствуя, как по спине пробежались холодные мурашки. — Когда о подобном задумываешься… это пугает».

Впрочем, деревенька маленькая, и размышлять дальше на эту тему времени у меня не было. Глубокая ночь, на засыпанном звёздами небосводе две луны, одна большая, раза в два больше земной, а другая — с неё размером и крутится, похоже, вокруг крупной товарки. Уверенно шагающий по безлюдной улице молодой воин и тень в моём лице, в одно мгновение бесшумно возникшая у него за спиной.

Убивать я, естественно, никого не стал — не понадеявшись на собственный кулак аккуратно, но с силой тюкнул мечника по затылку небоевой стороной кусаригамы, подхватилвмиг обмякшее тело, перебросил его через плечо и быстренько ретировался в огороды. Остановившись, проверил состояние клиента. Жив курилка, хотя сознание я ему выключил качественно. Головные боли, как, впрочем, и знатная шишка ему обеспечены, а в остальном мужик жив и здоров, а всё остальное мелочи.

Осталось только решить, что же с ним собственно делать. В начале я хотел аккуратненько уложить пациента где-нибудь недалеко от дома старосты. Мол, вышел ночью весь на нервах и с нехорошими мыслями, споткнулся в темноте о камушек, упал неудачно, вот и приложился головой. Чего только ночью не случается с рассеянными людьми!

Однако, быстренький обыск и проверка на запах содержимого сушёной бутылочки из тыквы, висевшей у него на поясе, заставили меня расплыться в улыбке. Как там говорится? «Я человек не мстительный! Отомщу и забуду, после чего опять отомщу!» К тому же, желание сделать пакость гадам обижающим малознакомую мне блондинистую красавицу имелось, так что…

Я улыбнулся ещё шире, аккуратно закрыл пробкой и встряхнул сосуд, прислушиваясь, как плещется внутри примерно литр чего-то очень крепко алкогольного. А я-то гадал весь день, что же за фляжки такие чуть ли не поголовно носит всё мужское население деревни, изредка к ним прикладываясь.

По наивности думал, что в них вода, ведь в отличие от женщин, почти не выходящих за частокол и работавших в основном на огородах, да ухаживавших за мелкой живностью, представители сильного пола, исключая пары охранников, старосты и этого вот индивида, вкалывали за пределами поселения. Кто рубил дрова на опушке леса, кто охотился или ловил рыбу, также не углубляясь в особо в чащу, но большинство гнули спину на поле, разбитом за западной рощицей, примерно в километре от главных ворот.

Что ж… План «мсти» нарисовался сам собой, оставалось только уточнить некоторые детали, а потому я вновь взвалив тушу на плечо, стараясь не выходить под свет двух лун, а держаться глубокой тени, отбрасываемой домами, отправился к дому рыбака, а по совместительству держателья мини-коптильни. Сделать это было — легче лёгкого. Живность у деревенских была какая-то некрикливая, курочки, да козочки, которые совершенно не обращали на меня внимания, в в чём я убедился ещё вчера ночью. А вот кабыздохов, которые вроде как лучшие друзья человека после женщин, разумеется, местные почему-то не держали. Только кошек, но ночным мелким хищницам, вообще всё было до лампочки, как минимум, до тех самых пор, покуда им не наступят на хвост.