Герой Эсмерельдена

Не оставались в стороне и разбитые ворота, через которые поспешил хлынуть новый поток воителей смерти, среди которых уже были не только простые трупы, но и те самые тени, разбавленные несколькими десятками тяжело вооружённых, огромных рыцарей, заключённых в полные латы. И конечно, что самое главное — через них в первых рядах прошёл и главнокомандующий всей тёмной армии. По крайней мере, если верить тому, как по мановению его руки нечисть принималась двигаться туда, куда указывал его внушающих размеров, зубчатый меч.

Размером и цветом с добротный, морёный дуб, тот рыцарь был похож скорее на несколько чуть меньших рыцарей, составленных стопочкой в один большой агрегат, сулящий скоропостижную смерть всем и каждому, кто попадёт под его удар. Что он и принялся доказывать тут же, как только переступил порог осаждённой границы — медленно, даже как-то лениво размахнувшись мечом, он тут же пластанул им прямо по воздуху. Широкий, тяжёлый удар — разверзнул само пространство, образовав едва заметную глазу, волну тёмной энергии, резанувшей по всему строю стражей, словно коса, по пучку свежей травы.

— Держать оборону, — распорядилась Линн, в то время как сама она замерла в очаровании самого момента.

И пусть стражи и без того знали, что от них требуется, каждый из них тут же выкрикнул подтверждение принятого приказа, всего за секунду до того, как большинство из них разлетелись в сторону, не в силах удержать ментальный удар чёрного властелина. Их щиты остались целы, благодаря наложенным чарам поддержки. Но даже так, каждый их них покрылся крупными трещинами, продолжающимися уже в сломанных костях рук воителей авангарда. Выпад рыцаря был слишком чудовищным, чтобы его смог удержать обычный человек. И мало того, что авангард инквизиции был выведен из строя одним ударом, энергия рванула ещё дальше, кромсая ряд магов, скрывающихся за спинами павших товарищей. Один за одним, пользователи маны валились с ног, сбитые неестественной силой, рвущей плоть, и ломающей кости.

Сайбер же, обращённый в камень, удара даже и не почувствовал, как и Линн, всё ещё стоящая за его спиной. — «Полезная всё же штука», — ещё раз похвалил он заклинание, позволившее ему избежать смертельного урона уже дважды.

— Перестроение, — как можно громче, но по-прежнему избегая крика, скомандовала викарий.

— Так точно! — тут же раздалось позади неё, и уже спустя несколько мгновений ряд авангарда был заменён свежими стражами, а позади них — образовались и новые маги.

— Возьмите их в клещи, — отдала следующий приказ викарий.

— Да! — выкрикнули сразу несколько сотен воителей, одетых в точности так же, как те самые, которых в своё время порешил Сайбер собственными руками. Две сотни опытных мечников вышли вперёд, заходя к противникам с флангов.

— Усиление, — последовал новый приказ, в спешке продублированный офицерами инквизиции, по-прежнему остающимися в задних рядах воинства. Отряд поддержки тут же перекинулся на новую цель, сняв благословение с раздробленных щитов, вместо этого вкладывая силу в мечи воителей.

Те же, кто остался ещё на ногах после атаки повелителя нежити, из числа павших стражей и магов — поспешили присоединиться к рядам свежих, вклинившись в них таким образом, чтобы побитые оказались ближе к центру. Ибо ослаблять фланги нельзя.

Не стояли на месте и воины нежити, продолжающие наступать на уже сменившийся авангард. Их удары были слабы и неумелы, но в то же время, и количество наступающих превалировало над обороняющимися настолько, что на каждый поднятый щит приходилось по десять выпадов, норовящих проскочить под защитой. Самим же мертвецам было всё равно, сколько ран получат их бездыханные тушки. Они не только атаковали оружием, но ещё и норовили схватить меч, щит, или руку стража, вырывая их наружу, и сводя защиту на нет. Некоторые даже попросту бросались на клинок, погружая его в свою плоть по самую рукоять, таким образом лишая противника вооружения.

***

— Ну, погнали, — прошептал Сайбер, прикинув происходящее с точки зрения того, кому предстояло прыгнуть в самое пекло разгорающегося пожара. Облачённый в лёгкую кольчугу из чёрного металла, по своим свойствам напоминающего скорее титан, нежели простую сталь, он резво сбросил с себя заклинание и перемахнул через строй стражников.

Возможно, ему стоило бы надеть латы, коих в оружейной было великое множество. Но как и любая другая тяжёлая броня, они слишком сильно замедляют носителя, а этого следует избегать всеми возможными способами. Так, он надел новые сапоги, длинную стёганку, поверх которой отлично подошла кольчуга, и напялил на голову широкую повязку, подобравшую длинные волосы. О шлеме или капюшоне он так же не задумывался. Не хватало ещё, чтобы что-то мешало обзору. В конце концов, стоять в плотном строю — не его задача, а потому, он должен видеть гораздо больше, чем рядовой воин. Он — герой. И здесь и сейчас ему предстояло доказать это.

Особенно осторожничать он не стал — с размаху наступил прямо на плечо стоящего впереди стража, и оттолкнувшись, прыгнул прямо в гущу сражения. Меч он так и не заменил, оставив тот самый, который нашёл в пещере. Добавил к нему разве что небольшой, лёгкий, кулачный щит, напоминающий скорее голый умбон. Ведь если уж он может держать своё оружие одной рукой, то почему бы не занять вторую тем, что он может использовать в качестве защиты? Тем более, что в Эвергарге никогда не было привычных показателей «атаки», или «защиты». Всё зависит от прочности доспехов и остроты стали, остальное — уже вопрос характеристик носителя. Иными словами, наносимые повреждения в первую очередь зависят от силы человека, наносящего сам удар.

Ещё не приземлившись на землю после прыжка, Сайбер уже отхватил две головы с плеч мертвецов, поддавшись внезапному желанию убить как можно больше врагов. Для этого потребовался лишь один точный выпад. Ну а когда его ноги коснулись влажной от крови, земли — в ход тут же пошёл привычный круговой удар, одним махом унёсший сразу пятерых противников туда, откуда они и вылезли. Во все стороны хлынула мёртвая, чёрная кровь, залив героя с ног и до самой макушки.

«Бодрящий боевой душ», — тут же дав название происходящему, герой принялся повторять выпады настолько часто, насколько позволяли непрестанно подступающие под удар, медленные противники. По крайней мере, медленные для него самого. Ведь если он был гораздо быстрее обычного человека, то неспешные даже в сравнении с простым смертным, трупы, в его глазах едва шевелились.

Он мог бы разить их даже с закрытыми глазами, опираясь на один лишь слух, который в свою очередь, заметно усилился. Это он начал замечать уже там, в повозке, когда на них нападали орки. Теперь же, научившись использовать ману, он мог разобрать большинство звуков вообще не задумываясь над сложностью этой задачи. Разве что, это было почти невозможно в пылу безумной симфонии настолько обширного боя.

Вот на него бросился очередной мертвец, облачённый в доспех, какие когда-то носили низкоуровневые игроки Эвергарда. Его он тут же встретил острием своего меча, который просто выбросил вперёд, нацелившись прямо в голову. Рассечённая надвое, ровно по линии раскрытой челюсти, голова мертвеца поспешила легко щёлкнуть и развалиться на составляющие. Следом за ним тут же возник следующий, напавший на Сайбера одновременно ещё с двумя своими товарищами по бессмертию. Двух из них он тут же разрубил надвое уже на уровне грудной клетки, один широким, тяжёлым выпадом. Третьему же повезло меньше — его череп с отчётливым хрустом рассыпался под ударом литого щита, врезавшегося прямо в его переносицу. Кровь, мозги, и длинные, извилистые шланги внутренностей — хлынули на землю, всё больше напоминая о том, что за каждым свистом стали, доносящимся со стороны, стоит чья-то гибель.

И падали ниц не только мёртвые. Валились с ног и инквизиторы, что бросились атаковать армию врага с флангов. В отличии от стражей, они были облачены в одни лишь белоснежные одежды, защищающие точно так же, как вера в благословление бога. Они вгрызались в ряды врагов, подобно бушующим термитам, но тут же падали замертво, схватив удобно подвернувшийся клинок, или топор. И пусть даже один такой святой воин убивать пятерых мертвецов, прежде чем лишиться возможности продолжать бой, трупов всё равно было в разы больше.