Герой Эсмерельдена

— То есть, Иррийцы были своих же в спину? — уточнил герой, до сих пор собирая осколки правды, из которых собирался воссоздать цепочку уже произошедших событий.

— Ты настолько же прав, насколько и ошибаешься, — ответил ему чародей. — Они били в спину, это да. Но кто сказал, что воинства остальных королевств для Оддерштадта — были «своими»?

Глава 29: Изъян системы

Весьма сложно контролировать заклинание, если использовал его всего несколько раз за всю свою жизнь. И всё же, Сайбер старательно перекидывал средоточия маны по своему телу, избегая слишком открытых участков. Так, чтобы Рубикон не заметил снующих туда-сюда паучков, продолжающих латать раны героя. Были они знакомы ранее, или не были — не важно. Доверять он ему не собирался. По крайней мере не здесь и сейчас. Не подле бездыханного тела Гарри.

— Иррийцы изначально не собирались истреблять нежить, — призадумавшись на секунду, продолжил рассказ Рубикон, лениво жестикулируя руками. — Мой призыв и сбор войск — всё это носило иную цель.

— Какую же? — задав свой вопрос, Сайбер тут же понял, что ответ на него не был тайной. Точнее, даже не пытался ей быть. Он знал этот ответ изначально, просто старался его не замечать. — Не хочешь же ты сказать…

— Не хочу, — прервал его чародей, опустившись обратно на ступеньку. — Но это так. Они призвали меня для того, чтобы завоевать этот мир. Таков был их план, а мертвецы и защита границ — лишь его малая часть.

Сайберу оставалось лишь принять эту информацию. Ненависть и страх к героям начали приобретать реальные очертания на размытом полотне истории Эвергарда. — Но как же ты сам? Разве не заметил обмана?

— Я? — усмехнувшись, маг легко раскашлялся сухим, практически старческим, кашлем. — А что на счёт тебя? Зачем, по-твоему, ты пришёл сюда?

— Я тут… — Сайбер едва не произнёс первое, что пришло ему на ум, но тут же осёкся.

— Для того, чтобы избавиться от нежити, не так ли? — вновь легко рассмеялся волшебник. — Спасти этот мир?

Герой просто впал в ступор. Другого ответа у него попросту не было. Да и не могло быть.

— Как и я, — маг остановился прямо напротив Сайбера. Так, чтобы их взгляды встретились. — И остальные «герои», призванные в этот лживый мир, во имя его спасения. Но скажи же мне, Сайбер, о многих ли из них ты успел узнать, исключая знакомство со стеной имён? Как много ходит о них легенд? Сколько им стоит памятников? Сколько улиц названо в честь наших предшественников?

— Люди Эвергарда не очень-то разговорчивы, когда дело касается героев, — прямо ответил Сайбер, вспоминая своё путешествие.

— И дело вовсе не в том, что это жёстко преследуется, — подхватил Рубикон. — Это — всего лишь следствие. Причина же кроется совсем в другом.

— В чём же?

— Они… — Рубикон сделал паузу. Специально, словно старательно накаляя атмосферу перед тем, как грянет гром истины. — Не знают! Никто из них не знает ничего о героях, которых призывали в этот мир в прошлом. Никто. Нет ни легенд, ни мифов, ни историй. Ни единого памятника. Нет ни единой зассаной улочки! Как минимум десяток раз Эвергард спасали руками одного из нас, и никто об этом не помнит. И уж поверь мне, я знаю, о чём говорю. Не просто так я провёл тут два века. Но как такое возможно? Почему?

— Я не…

— Не знаешь. Вполне логично, учитывая, что ты был занят погоней за призрачной «угрозой» всему живому, — прервал Сайбера маг. — Я скажу тебе, почему. Потому, что нет никакой угрозы. Нет никакого конца света, и никогда не было. Ни сейчас, ни раньше, когда призывали самого первого игрока Эвергарда. Каждый из призывов имел ту же цель, что и мой. Все они были лишь лживыми попытками одного из королевств людей завоевать остальные.

«Не верь ему!» — внезапно взорвалась мысль в голове ошарашенного Сайбера. Так, словно это была вовсе не его мысль, но некое послание от неизвестного, скрывающегося в тенях. И прозвучав единожды, внутренний голос продолжил её вторить, стараясь заполнить всё сознание именно этой идеей. Заблокировать остальные раздумья, оставив лишь недоверие.

— Мы с тобой, — волшебник ткнул пальцем сначала в себя, а потом и в своего собеседника. — Мы. Не. Герои. Мы — всего лишь оружие, сравнимое по силе с ядерным, из нашего мира. Оружие, призванное уничтожать и завоёвывать, но никак не спасать. В этом наше призвание.

— Но зачем это им самим? Жителям этого мира? Разве не могут они воевать своими силами?

— Да просто потому, что по-другому они не умеют. Игроки решали все их проблемы испокон веков! — уверенно заявил Рубикон, ускоряя жестикуляцию вместе с тем, как его рассказ уходил всё глубже в подробности древней лжи. — Могут ли они воевать самостоятельно? Да, конечно. Но кто станет махать мечом, когда есть чёртова боеголовка?

— Так королевства же не могут призывать нескольких героев подряд, разве нет? В чём смысл?

— Считай это извращённым «балансом» этого мира, — пояснил чародей. — Каждое из королевств может призвать своего героя раз в несколько столетий. И конечно же, оно не будет сдерживаться в своих желаниях кого-нибудь завоевать. Это вполне логично. Обычный порядок вещей. Даже в нашем мире это по-прежнему происходит. Не в контексте «героев» и «призыва», но всё же.

— Тогда почему об этом никто не помнит?

— Как по-твоему, долго ещё люди будут помнить о том, что произошло две сотни лет назад? — с вызовом в голосе, переспросил Рубикон. — Исполни я своё предназначение так, как и все предшественники — и даже тебе не удалось бы ничего выяснить. Человеческая память заканчивается там же, где заканчивается жизнь. Что-то передаётся в поколениях, безусловно, но далеко не всё. В особенности то, о чём никто говорить не хочет.

— А как же книги? — Сайбер продолжал задавать вопросы, в то время как в его собственной голове — повторялись навязчивые слова извне. Кто-то до сих пор уговаривал его не верить рассказу предшественника. Но кто это был?

— Их можно переписать, — легко парировал чародей, продемонстрировав пламя, вспыхнувшее в его ладони. — А всё, что переписать не удаётся — всегда можно сжечь. Как и людей, которые могли бы рассказать правду куда красочнее любых книг. Вроде меня.

— Подожди, — только сейчас Сайбер понял, к чему ведёт Рубикон. И от этой мысли по его спине пробежал холодок. — То есть все герои…

— Мне ведь не нужно объяснять тебе, как работают бомбы? — волшебник легко рассмеялся, жестами имитируя падение, и взрыв боевого снаряда. — Они одноразовые. И мы — одноразовые. Всех их убили, когда они стали более не нужны.

— Но кто захочет лишать себя вооружения? Разве не лучше оставить героя в живых?

— Не знаю, бывало ли такое раньше, — честно признался Рубикон. — В конце концов, никакой информации не сохранилось. Тем не менее, мы оба знаем, что происходит, когда одного из нас не успевают устранить вовремя. — На этих словах чародей поднял вверх руки, указывая на всё окружение целиком. — Все мы — всего лишь бойцовские псы, из числа тех, что не станут послушно возвращаться в конуру, будучи спущенными с цепи.