Герой нашего времени

Пан гуру директор увозит Басю в автомобиле фирмы на встречу менеджеров, где будут подавать в хрустальных вазочках вкуснейший сарин-пудинг с маленькими кусочками иприта, который макают в соус.

– Справитесь без меня? – спрашивает Бася.

– Придется, – говорит притворно фамильярным тоном пан директор.

– Да уж, придется, – подтверждает Бася, хотя до конца в этом она не уверена, она просто не способна представить, что они тут справятся сами. – Госька, обязательно мне позвони, – говорит она напоследок, с укоризной глядя на Гоху.

– Хорошо, Бася, – говорит Гоха и нежно улыбается пану директору.

– Ее нет, Мирек, и вот засеки, когда мы сегодня уйдем, – говорит Гоха. – Смотри, сейчас полседьмого, а не восемь. И что ты на это скажешь? Если бы этой стервы долбаной не было, мы уходили бы так каждый день. Но если кому дома делать нечего, ребенком занимается мать, то можно отсиживать задницу, играть в шарики, в утки, в проститутки, в херню, в мурню, в диких змей и притворяться, будто работаешь. Вот посмотри, когда мы сегодня уйдем, в полседьмого, а что мы так не могли бы уходить каждый день? Яцек дома мне скандалы устраивает, дескать, я там сплю на работе, а что я могу сделать, если Басе нужно пропердеться, чаю напиться, в уток наиграться? А теперь смотри, как это делается в Чикаго, раз, закрываем кассу, два, махнем кассовые отчеты, три, собираем манатки и адью. Думаешь, я не хочу поваляться, посмотреть телек? Может, думаешь, у меня дома делать нечего? А она мне тут воняет, что побила рекорд в шарики. Да чтоб ее парализовало ниже пояса! Вот смотри, полседьмого, а все выглядит лучше, чем при ней.

Но назавтра у Баси оказывается другое мнение.

среда

– Как это не отправили факс в Варшаву? Госька, меня не касается, что номер был занят, надо было дождаться, когда освободится. А мне плевать, что все отделения отправляют факс утром и ничего не происходит. Здесь не другие отделения, здесь должно быть так, как я приказываю. Хочешь посмотреть регламент? В регламенте черным по белому написано, что все документы, будь то факсы или отчеты, должны быть отправлены в центральное отделение в тот же расчетный день. Госька, почему вы факс в Варшаву не отослали? Домой хотели уйти пораньше, да? Ну так сегодня вы у меня узнаете, что такое поздно уходить. Сегодня я буду производить проверку состояния касс, так что приготовьтесь, что просидеть придется долго. Ты, Госька, слишком много себе позволяешь. То, что ты моя заместительница, вовсе не значит, будто ты можешь игнорировать мои распоряжения и придумывать свои правила, отступлений не должно быть. А потом директор спрашивает на совещании, почему они не отсылают факсы в тот же день, а я не хочу, чтоб директор мне делал выговор за ваши недоработки. Я этого не допущу!

– Ну я-то знаю, как им там директор выговаривает, – говорит Госька в задней комнате. – Думаешь я не знаю, что на этих совещаниях делается? И что делается в других отделениях, там вообще не отсылают эти вонючие факсы в Варшаву, и никто из-за этого не переживает, никого регламент, кроме Баси, не колышет, потому что если поступать точно по регламенту, то уходили бы отсюда не в полвосьмого, а в девять, а я в заднице видела такую работу за такие деньги. Я эту суку когда-нибудь придушу голыми руками! О, уже зовет. Да, Бася? Уже иду, Бася. Что такое, Бася? Да, да, уже делаю, три ложечки, как обычно?

воскресенье

Мания нормальности. Мания пальто. Гуща воняющих химикалиями стереотипов, умственных клише, коллективных галлюцинаций.

Срал я на пальто. Срал на машину. Срал на домашний кинотеатр. Но окружение придерживается другого мнения.

Ты обязан выглядеть как нравственно нормальный человек!

Посмотри, мама купила тебе в гипермаркете твою любимую туалетную бумагу. На распродаже. Сходи купи еще. А заодно что-нибудь и себе купишь. Что-нибудь красивое. Там есть очень дешевые электробритвы. Ты даже себе не представляешь, сколько товаров идет по распродаже. А сколько людей в гипермаркете. Трудно даже протолкнуться. Иди, мама даст тебе боны.

Что ж, видно, настало время. Чтобы одеться. Что-то натянуть на себя. Проверить подлинность сообщенной информации.

Справа мультикинотеатр, слева аквапарк, бензозаправочная станция, паркинг, один гипермаркет, другой гипермаркет. Чего уж тут обманывать себя – культурный центр города давно переместился на окраины. Столько тут света, что даже робеешь, Так светло, что чувство такое, будто ты попал на небо. Усилитель вкуса и запаха, щедро рассыпанный среди холодильных агрегатов и стеллажей, усиливает мистические ощущения.

Вот эти красивые молодые девушки трудятся в рекламе, они сидят за кассами, чтобы по предъявлении чека вручить его счастливому обладателю какой-нибудь продукт экстра-класса, может, кружку с надпечаткой, может, что-то еще. А вот эти крепкие молодые люди – это охранники. Они стоят и смотрят, не выносит ли кто-нибудь что-нибудь, не ведет ли себя кто-нибудь как-нибудь ненормально. Не происходит ли что-нибудь необычное. Или не происходит ли так, что ничего не происходит, поскольку это противоречит.

Есть ли здесь металлодетекторы? Нету. Можешь незаметно войти с небольшой красной корзинкой. Потом тебе придется пробираться вдоль больших металлических стеллажей, на которых выложены товары максимально дешевого предложения. Далее тебя ждут два ряда плотно заставленных полок, товары на которых выложены в соответствии с неким ключом продаж. И только после этого ты окажешься там, куда стремился. В самом центре, в сердце, в средоточии тьмы.

В первый раз с поднятой головой, в первый раз без золотой кредитной карточки, в первый раз без тени сомнения и легкого заикания, которое всегда появляется в кризисных ситуациях.

С одной стороны дегустация йогуртов, с другой – разложенные на подносе фрагменты вафель с глазурью и без. Ты стоишь посередине, и со всех сторон тебя толкают безымянные тела, которые катят нагруженные дешевкой тележки, и в принципе ты можешь что-то сказать. Но ты не говоришь. Это не театр. И не кино. Это не игра в симуляцию самоубийства. Это реалити-шоу со смертью в главной роли. Человек-бомба – это дешевизна, простота и легкость использования. Ты снимаешь пальто. То самое. Черное, приличное, внушающее доверие. Пальто, которое в это трудное время позволяет тебе выглядеть. Которое заставляет людей верить в твою доброту, открытость, привязанность к подлинным ценностям. В твои добрые намерения и доброжелательное отношение.

И только через минуту некоторые начинают соображать. Женщина в цвете лет спрашивает корпулентного мужчину:

– Ты посмотри, что на нем надето? Неужели, дорогой Стефан, это самый модный в нынешнем сезоне пояс шахида?

– Да, дорогая Антонина, сейчас все это взлетит на воздух, и мы не успеем даже помолиться за наши души, если у нас есть души.

– Почему, дорогой Стефан, почему? Почему без молитвы?

– Почему, почему… Перестань все время спрашивать, почему то, почему это. Перестань задавать глупые вопросы, ты же сама прекрасно знаешь, что на ответы не будет времени.

Пора прощаться. Аминь. Теракт на широкую ногу. Мультикино хаоса и крови. «Бойня 3D МАХ». Римский папа не умывается. А точней, размывается. Ну, да все это уже было и не возвратится. Прошлое – это тьма, мы ощупью бродим в ней, дотрагиваемся до нее так, словно наматываем на палец использованную магнитофонную ленту. Если и удастся на ней что-то прочесть, то только какие-то туманные фрагменты, непонятное столкновение звуков. Будущее выглядит запроектированным и водоотталкивающим. И только это гребаное сейчас, вечное сейчас, восточное сейчас, смутное сейчас ускользает из-под контроля.