Герой снов
Шрифт:
– Почему ты так странно себя ведешь?
– требовательно спросила она.
– Почему обдираешь икону? Почему?… - Она захлебнулась словами и смолкла, когда он повернулся к ней.
– Господи, - прошептала она, попятившись.
– Что с тобой происходит?
– Останься со мной.
– Николай не глядя уронил на пол оторванную золотую пластину и направился к ней медленно-медленно, словно боясь, что быстрое движение ее спугнет и она бросится прочь.
– Эмма… есть нечто, о чем я обязан тебе рассказать.
– Мне не интересны никакие твои рассказы, - резко оборвала она его.
– После того что я сегодня
– Мне очень жаль.
Эмма потрясла головой, как будто плохо его расслышала.
– Что?! Ну и ну! Впервые слышу, чтобы ты просил извинения. Такого еще не бывало. И ты считаешь, этого достаточно, чтобы уладить все, что ты со мной сотворил?
Он мучительно искал слова:
– Со мной кое-что произошло. Не знаю, как объяснить, чтобы ты поняла… Я никогда не говорил тебе правды о моих чувствах к тебе. Не хотел их признавать. А когда они стали слишком сильными, и я уже не мог с ними справиться, то постарался причинить тебе боль… чтобы ты держалась на расстоянии…
– Значит, ты именно поэтому спал с другими женщинами?
– с язвительным презрением спросила она.
– Потому, что твои чувства ко мне были чересчур сильными?
От глубокого стыда Николай не мог смотреть ей в глаза.
– Я больше никогда так не поступлю, Эмма. Никогда…
– Мне все равно, что ты будешь делать и как себя вести. Хоть каждую ночь спи с разными женщинами. Мне наплевать! Только оставь меня в покое.
– Мне не нужны никакие другие!… - Николай схватил ее в объятия, прежде чем она успела увернуться.
Поразительная яростная радость овладела им, когда он вновь с невольной свирепостью сжал ее податливое тело. Эмма застыла, словно одеревенев, отвергая его своей безучастностью.
– Я заставлю тебя забыть все плохое, что я натворил, - произнес Николай.
– Клянусь, я сделаю тебя счастливой… Только дай мне попытаться. Я хочу лишь одного - любить тебя! Тебе даже не надо отвечать мне любовью.
Эмма оцепенела: слова его отдались в ней эхом чего-то далекого и забытого.
– Что ты сказал?
– слабым голосом переспросила она, начиная дрожать.
Отбросив всякую гордость и осторожность, он положил свое сердце к ее ногам.
– Тебе надо узнать правду. Я давно люблю тебя, Эмма. Я сделаю для тебя все, даже отдам за тебя жизнь…
Эмма вырвалась из его рук, дрожащая и разгневанная.
– Что, ради Господа Бога, ты пытаешься мне внушить? Хочешь свести меня с ума?… На протяжении многих дней и ночей ты доказывал мне, какой ты бессердечный негодяй… И вдруг падаешь в обморок перед картиной, а придя в себя, объявляешь, что я - любовь всей твоей жизни!… Что за извращенную игру ты затеял?
– Это не игра.
– Ты не способен на любовь. Ты всегда заботился только о себе…
– В прошлом так и было. Но теперь все иначе. Теперь я наконец понял, что…
– Не смей лгать, что вдруг изменился! Только глупец поверит подобным словам из уст человека, отвергшего собственного ребенка.
Николай дернулся как от удара.
– Я собираюсь стать Джейкобу настоящим отцом, - мрачно заявил он, - хорошим отцом. Он будет жить счастливо и благополучно до конца своих дней…
– Хватит!
– Лицо Эммы пылало от ярости.
– Я и помыслить не могла, что в тебе столько мерзости. Одно
– Я действительно его люблю.
– Ты бросил его на произвол судьбы так же, как всегда поступал со всеми. А я потом не смогу ничем ему помочь! О, мужчины - такие бессовестные, трусливые лгуны! Сначала вы заставляете поверить, что на вас можно положиться, а потом без оглядки бросаете поверивших. Нет, я не дам тебе возможности предать таким образом меня и Джейка… Я этого не допущу.
– Отныне ты можешь на меня положиться. Я докажу это тебе тысячу раз.
– Николай поднес к губам ее напрягшуюся руку и прижался к стиснутому кулачку.
– Я никогда больше не причиню тебе горя. Поверь мне!
Эмма пристально вглядывалась в его глаза, и от того, что она в них увидела, у нее перехватило дыхание. Вывернувшись из его рук, она отбежала в другой конец спальни.
– Будь ты проклят, - простонала она и, хлопнув дверью, выскочила из комнаты.
В своей маленькой гостиной Эмма сжалась на кушетке, обхватив руками колени. От набежавших вопросов голова ее шла кругом. Да, у Николая нельзя было отнять способности снова и снова удивлять. Но такого… такой насмешки, такой издевки он еще себе не позволял! Сейчас он пытается убедить ее в том, что любит. Но не пройдет и дня, как он в очередной раз обидит и унизит. Что за гадкий характер!
Но глаза!… В его глазах была такая странная… уязвимость. Что, ради всего святого, с ним произошло? Она вновь вызвала в памяти сцену в библиотеке: только что Николай надменно стоял посреди комнаты, а в следующее мгновение, увидев портрет своего предка, упал, потеряв сознание.
– Похоже на апоплексический удар, - сказал Роберт Соме, опустившись вместе с Эммой около него на колени.
– Но он еще так молод!… - воскликнула она, кладя голову Николая к себе на колени.
– О Боже, может быть, это вызвано его привычкой выпивать. Пожалуйста, пошлите за доктором!
– Она бережно пристроила поудобнее его голову и пригладила словно выгоревшие на солнце волосы.
Слуги помогли перенести князя в спальню. Эмма не оставляла его ни на минуту. Она себя не понимала, не была уверена, из-за чего так испугалась. В конце концов нельзя было назвать их брак настоящим. Они не любили друг друга. И все же, когда он наконец открыл глаза, она испытала огромное облегчение.
Во время этого "мертвого" сна произошло нечто необъяснимое. Придя в сознание, Николай повел себя весьма странно. Он заявил, что любит ее. Она засмеялась недоверчиво и почувствовала, что еще секунда - и она зарыдает.
"Клянусь, я сделаю тебя счастливой… Только дай мне попытаться. Я хочу лишь одного - любить тебя! Тебе даже не надо отвечать мне любовью". Эти слова невероятно потрясли ее. У Николая был особый дар - проникать сквозь любую защиту. Особенно это касалось ее.
– А ведь Тася меня предупреждала, каков ты, - тихо промолвила Эмма.
– Она говорила, что ты станешь лгать, и манипулировать мной, и изменять мне. Она была права. Что ж, я положу конец твоим играм, Ник. Ради Джейкоба и ради себя самой.