Герой высшего качества

Эльфам положено жить в лесу, а лес этот должен быть не простым, напичканным всякими чудными деревьями, и обязан называться как-нибудь красиво: Зачарованный, Золотой или хотя бы Лунный.

В Нифигляндии все обстояло не совсем так.

Во-первых, тут имелись кочевые эльфы, повадками более всего напоминавшие цыган, разве что почище и не имеющие привычки воровать лошадей. Во-вторых, оседлые эльфы когда-то давно выбрали для обитания скопление деревьев, непонятно почему прозванное Смутным лесом.

Его окраины, как и положено, охраняли патрули лучников, под тенистые своды не было хода злу, а в самом центре располагался дворец местного правителя, за глаза именуемого Ушастым Папашей. На троне он сидел вот уже три тыщи лет, до смерти надоел подданным всякими дурацкими идеями, но помирать пока не собирался, так что остроухие скрипели зубами и терпели.

Такую вещь, как революция, вооруженное восстание или даже дворцовый переворот, они представить себе не могли, или просто не находилось в их рядах своего дедушки Ленина.

Шестой день второго летнего месяца во дворце Ушастого Папаши начался как обычно: с церемонии Подачи Утренней Воды и Слушания Пения Птиц. Усладив слух трелями пташек, владыка эльфов отправился в трапезную, где и приступил к легкому завтраку из пятнадцати блюд.

И вот тут дела пошли не по заведенному порядку.

Нет, никто из поваров не ошибся при приготовлении суфле «Лунный свет» или яичницы из перепелиных яиц — такое попросту невозможно, если кашевар занимается своим делом два тысячелетия.

Никто из слуг, сновавших вокруг стола не менее пятнадцати веков, не уронил бокала.

Просто в трапезной без всякого приглашения появился старейший из эльфийских колдунов, реакционер и традиционалист Бурбурэль Посох. Он выступил из стены, вызвав легкое оживление меж стоявших у дверей стражников и вынудив Ушастого Папашу подавиться икрой.

— Кхе-кхе… — прокашлялся правитель Смутного леса. — Ты что, не можешь войти как положено?

Прозвище Ушастый Папаша он получил за выдающиеся даже по меркам эльфов уши, поросшие волосами, некогда золотистыми, а ныне седыми, и за любовь к производству потомства. Только признанных отпрысков и, соответственно, наследников престола нынче имелось более двух с половиной сотен, а уж байстрюков, зачатых любвеобильным властителем, никто и не считал.

— Могу! — маг, тощий, желтоглазый и моложавый, глянул на Папашу гневно. — Подать прошение в секретариат о приеме, выждать неделю, пока его рассмотрят, потом еще дня три-четыре выждать назначенного срока и явиться в приемную, где ты, раздувшись от спеси, будешь восседать на троне, а мне, чтобы быть услышанным, придется орать!

— Да ты и так орешь, — заметил Ушастый Папаша, с грустью думая, что завтрак придется прервать на середине. — Садись, закусывай, чем боги послали… вон паштет из гусиной печени, крабы из Круглого моря, гнезда карликовых дракончиков с Островов, еще какая-то фигня, я забыл, как называется…

При всех своих недостатках правитель Смутного леса не отличался жадностью, да и склонностью к тиранству, если честно, не обладал, и даже по мере сил боролся с дворцовой бюрократией.

Но она уже три тыщи лет выдерживала его натиск, росла и крепла.

— Спали меня Оро! Не время есть! — рявкнул Бурбурэль. — Мир на грани гибели!

— Не может быть, — Ушастый Папаша отхлебнул вина. — Тогда просто садись и рассказывай.

Он махнул рукой, и двое слуг мигом приволокли магу стул, а точнее кресло, с ножками в виде корней и изящно выгнутой спинкой. Незваный гость уселся, а посох из драгоценного живого дерева, благодаря которому Бурбурэль и получил прозвище, положил на колени.

Живое дерево было золотистым и мягко, еле заметно светилось.

— Я весь внимание, — сказал Ушастый Папаша.

— Всем ведомо, что мир наш ныне стонет под пятой очередного рвущегося к власти черного мага! Зловещие деяния Ольвхоретана Пердигийского Младшего подрывают корни Нифигляндии, а кровь его жертв вопиет к ответу! Вершины Бульхулюма дымятся, пророческие ключи кипят, и ужас затемняет целые страны!

— Да, — кивнул Ушастый Папаша, оглядывая уставленный тарелочками, мисочками и бутылочками стол.

На его памяти разнообразные Темные Властелины появлялись много раз, порой их рати подступали к границам Смутного леса, и эльфийскому правителю приходилось браться за меч и водить войска в бой. За века жизни он научился относиться к этим появлениям спокойно, философски, как к погодным неприятностям — они были, есть и будут, что бы ты ни делал, поэтому и волноваться нет причины.

А вот маг, хоть и был постарше Ушастого Папаши на пару десятилетий, до сих пор принимал всех этих Сумрачных Чародеев Ужаса, Злобных Некромантов Последнего Дня и Чисто Конкретных Чернушников близко к сердцу.

— Но у нас появилась надежда! Луч света просиял во тьме! — заявил Бурбурэль, и посох его засветился ярче.

— Не может быть… — поддержал беседу правитель Смутного леса.

— В наш мир прибыл герой, и маги Небесной Пирамиды пляшут на столе от радости!

— Эти могут, — кивнул Ушастый Папаша. — Там такие алкаши собрались… Что, ты сказал — герой?

— Именно так, — маг грозно нахмурился. — Вести верные, он снизошел в предгорьях Зубастых гор.

— О нет… — правитель эльфов застонал. — Неужели опять вся эта тягомотина?

— Что ты называешь тягомотиной, спали меня Оро?

— Не имеет значения, — Ушастый Папаша торопливо принял важный вид. — Ну, явился герой, и что с того?

— Как «что»? — ярости в глазах мага хватило бы, чтобы зажечь средних размеров Сверхновую. — Мы, как Царство Добра и Света первой категории, обязаны оказать ему поддержку!

— Так уж прям и обязаны?

— Конечно! — Бурбурэль ударил посохом об пол, и живое дерево засветилось багрянцем. — Или ты забыл, сколько мороки потребовало получение этого статуса? Если бы я тогда не напряг свои связи, до сих пор сидели бы во второй категории и боялись бы неурожая желудей, эпидемии свиного ящура и прочих «мелких» неприятностей. Или ты по ним соскучился?

Седые лохматые уши правителя Смутного леса слегка заалели.

— Да, ты прав, о мудрейший, — с воодушевлением заговорил он. — Только напомни, что там входит в эту помощь? А то последнего Темного Властелина герой завалил в одиночку, предпоследний сам себя уничтожил, взорвав украденную где-то в другом мире ядерную бомбу.

— Мы должны, — маг на мгновение отрастил бороду, чтобы было по чему себя важно погладить, — первым делом создать команду Хранителей, которая отправится на помощь герою.