Герой

Комната взрывается внезапным выстрелом, за этим следуют испуганные возгласы. Гай без рубашки стоит в дверном проёме, его пистолет направлен вниз, и все смотрят на него. Он стреляет ещё раз, и меня тут же отпускают, оставляя на полу в одиночестве.

— Fuera (прим.: вон отсюда), — тон Гая повелевающий, но спокойный.

Мужчины переглядываются и бормочут что-то по-испански, выходя из комнаты.

Я тяжело дышу, пока Гай убирает пистолет за пояс таким образом, что выглядывает только магазин.

— Извини за их поведение, — произносит он, подходя ко мне. — Если дело касается мести, пределов не существует, — мои глаза мечутся между его лицом и протянутой рукой. Но она опускается, когда я самостоятельно встаю на ноги. — До сих пор не могу понять, почему меня влечёт к тебе, — добавляет он. — Наверное, твоя невинность.

— Я не невинная, — настаиваю я. — Больше нет.

— И тем не менее. Это отчаянная надежда ещё не сломлена в тебе.

— Ты ошибаешься. У меня ничего не осталось, а тем более надежды. Ты и понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти.

Между его бровей залегает складка, и он поджимает губы. Подходит ближе, и я пячусь до тех пор, пока не загоняю себя в угол комнаты. Мне приходится посмотреть вверх, чтобы встретиться с ним взглядом. В отличие от настойчивого притяжения зелёных глаз Кельвина, его глаза представляют тёплый небесный цвет — рай. Я дёргаюсь, когда он поднимает руки и касается моей кровоточащей губы.

— Они причинили тебе боль, — произносит он, показывая мне следы крови на своих пальцах. — Но он навредил тебе больше.

Я выдыхаю воздух, который удерживала в лёгких.

— Ты его ненавидишь?

— Нет.

Он дёргает головой назад.

— Нет?

— Что будет, когда Карлос сюда доберётся?

Его глаза изучают моё лицо. Но он наконец произносит:

— Я ужасный хозяин. Ты, наверное, голодная. Присядь на корточки и выставь руки так, чтобы я их видел.

— Что? — спрашиваю я. — Зачем?

— Эти шавки скоро снова вернутся и начнут вынюхивать. Если хочешь, чтобы я держал их подальше, лучше делай так, как говорю.

Его тон хладнокровный и бесстрастный, словно он репетировал эти слова. Думаю, Гай может учуять мой страх, но не могу удержаться и сглатываю. Сгибаю колени и кладу ладони на бёдра.

— Хорошо. Я принесу немного еды.

Он уходит, оставляя меня в тихой и пахнущей мускусом комнате. Положение запертой и оставленной в странном положении в углу кажется очень подходящим для пешки без прошлого и будущего. Бесконечное вынужденное незнание и невинность истощают, и я сижу, думая о том, что лучше бы Кельвин дал мне упасть на землю.

ГЛАВА 44.

Кельвин.

Я стою в комнате, наблюдая за Норманом целую минуту. Он внезапно отрывается от своей работы и смотрит вверх, а его очки для чтения скользят по переносице. Изучает меня, наверное, пытаясь понять, пил ли я. Внезапно я снова становлюсь мальчишкой, за которым нужно присматривать.

— Она уехала? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает Норман. — Уехала сегодня утром. Есть новости о картеле?

Я отталкиваюсь плечом от дверного проёма и проверяю часы, пересекая комнату и направляясь к столу.

— Ничего необычного нет. Днём я в основном следил за Карлосом Ривьерой, его команда не проявляла особой активности. Когда я уезжал, они по-прежнему ничего не делали.

— Хозяин Пэриш, — умоляет он, когда я поднимаю трубку. — Отпустите это. Она больше не ваша ответственность.

Колеблюсь, прежде чем набираю номер. Зажимаю трубку между ухом и плечом, доставая маршрутный лист Кейтлин из заднего кармана и разворачивая его. Норман громко вздыхает, но в последнее время я слышу все его вздохи, и неважно, насколько они громкие. Когда я связываюсь с агентом, то произношу:

— Мне нужно подтвердить посадку пассажира на рейс. Дженнифер Дин.

Она заставляет меня ждать, проверяя информацию, всё это время я чувствую взгляд Нормана на себе.

— Отпущу это, — произношу я, поднимая глаза на него, — как только буду знать, что она в безопасности и живёт новой жизнью.

— Сэр, — произносит женщина в трубке, — вы могли бы повторить имя?

Адреналин тут же начинает бурлить в моих венах.

— Дженнифер Дин.

— Прошу прощения, сэр. У нас нет данных, что этот человек поднялся на борт самолёта.

Все внутренности сжимаются настолько туго, что мне начинает казаться, словно мои артерии сейчас порвутся.

— Проверьте ещё раз и посмотрите имя Кейтлин Форд.

Во мне зарождается злость, подпитанная тревогой. Дыхание ровное, но кулаки сжаты: один на трубке, а другой возле бедра.

— Сэр, людей с такими именами не было на самолёте. По-моему, они даже не проходили регистрацию…

Я швыряю телефонную трубку об стену, а Норман подскакивает из своего кресла.

— Блядь, — выкрикиваю я, зарываясь руками в волосы. — Она не села на самолёт. Где Картер?

— Насколько мне известно, он ещё не вернулся.

— Он уже должен был быть здесь.

— Я уверен, что это несерьёзно, — произносит он, но после всех этих лет я могу почувствовать тревогу в его голосе. — Она спрашивала, почему вообще должна была подчиняться. Возможно, ей не хотелось исполнять наши пожелания.

— Пожелания? Это не было пожеланиями, Норман. Это были приказы, — я вбиваю код в панель, прикладываю палец к сканеру, и стена поднимается. — Картер никак не мог позволить этому случиться без моего непосредственного разрешения. Что-то не так.

В подвале я собираю своё снаряжение. Голова идёт кругом, а это новое ощущение для меня.

— Она нужна им, хозяин Пэриш, — произносит Норман позади меня. — Пока она будет для вас приманкой, у них нет причин убивать её.

— Убивать — нет. Но помимо этого — да. Я даже не знаю, как они добрались до неё.

— Вам нужно соблюдать спокойствие, — говорит он. — У вас нет плана.

Я прижимаю ладони ко лбу. Мой единственный план — марафон серийных убийств. Заставляю себя набрать полные лёгкие воздуха. Когда я выдыхаю, мы с Норманом садимся и решаем, с чего начать.