Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Летом Богун находился в Умани для обороны от татар. Осенью 1660 года он был вместе с Ю. Хмельницким под Чудновым, где произошло генеральное сражение русско-украинских и польско-татарских войск. Как известно, в решающий момент Хмельницкий заключил мирный договор с Речью Посполитой. Богун лично участвовал в переговорах под Слободищами вместе с полковниками Зеленским, Гоголем, Кравченко и Ханенко – все с той же группой «государственников», настаивая на принятии условий Гадячского договора¹⁰⁹. В результате был заключен Чудновский договор с поляками. Русские войска, оставшись без союзников, потерпели сокрушительное поражение, а В.Б. Шереметев попал в плен.

После заключения мира Богун по-прежнему сохранил за собой звание Паволоцкого полковника. Но Чудновский договор, сильно уступавший даже урезанному варианту Гадячского, никак не мог его удовлетворить. Это один из самых малоизвестных и спорных периодов его жизни. Многие историки считали, что он даже был арестован и заключен в Мальборкскую крепость. Однако документальных подтверждений этому нет.

На протяжении всего 1662 года Богун весьма активно принимает участие в походах Юрия Хмельницкого. В марте он был назначен наказным гетманом, после чего вместе со своим полком (четыре тысячи), с полковником Бережицким (две тысячи) и татарами Девлет Келдея (шесть тысяч) отправился на Левобережье. Против него был выслан Г.Г. Ромодановский с двадцатью четырьмя тысячами человек¹¹⁰.

Под Жолвиным на реке Суле у боярина был с Богуном бой. Казаки напали на русских во время переправы. Когда их атаку отбили, они окопались и выдержали штурм. Во время этих стычек в плен попал племянник Богуна Кузьма¹¹¹. После этого Богун выручил осажденного в ирклееве Бережицкого, и они вместе укрепились в этом городе, рассылая по окрестностям загоны татар¹¹².

После отступления на Правый берег в августе 1662 года Богун передает в Жолкве королю письма Юрия Хмельницкого. В них объяснялось, что казаки не могли собственными силами противостоять мощной армии Ромодановского, а обещанная помощь от поляков и татар так и не пришла. Хмельницкий посылает Богуна и на сейм, проходивший во Львове¹¹³. Именно тогда Богун позволяет себе резкую выходку против короля (как некогда против русских воевод) и попадает в немилость. Возможно, именно этот инцидент описывает знаменитая польская «Рифмованная хроника». В ней говорится, что Богун, едучи рядом с королем, кричал толпе крестьянских детей: «Дети, дети украинские! Своего пана короля ударьте по великому носу, милостивому!»¹¹⁴. Хотя поляки приняли это за шутку, но, по выражению автора хроники, «король свистнул носом», а «с Богом и королем нужно начинать шутку осторожно»¹¹⁵.

Но Богун был нужен Украине. После сложения Ю. Хмельницким гетманской булавы и его ухода в монастырь новым гетманом Правобережья стал Павел Тетеря. Едва получив булаву, Тетеря дает направлявшемуся к королю Г. Гуляницкому наказ, в нем он «просит Запорожское войско, дабы Богун, оскорбивший Величество, был выпущен со всем имуществом его и освобожден, и вместе с Г. Гуляницким, послом, возвратился к Запорожскому войску»¹¹⁶.

Заступничество Тетери не понадобилось, Богун возвращается в Украину еще до приезда Гуляницкого. Уже 26 февраля 1663 года (н. ст.) Тетеря благодарит короля «за освобождение Богуна, который не нахвалится за это перед Войском…»¹¹⁷. Дату подтверждает и письмо королевской канцелярии от 2 марта (н. ст.), где говорится, что король «приказал совершенно освободить Богуна, который в это время должен быть в войску»¹¹⁸.

В феврале Богун приехал на Украину, а вскоре поляки доверили ему ответственнейшую должность наказного гетмана во время похода короля на Левобережье осенью 1663 года. Похода, в котором сам гетман Тетеря не участвовал и таким образом вся ответственность за казацкие полки ложилась на Богуна. Польская «новина» от октября 1663 года писала: «Богун верно к нам относится, по его уговорам сдаются города и приносят присягу королю. А на его имя прибывает все больше войска»¹¹⁹.

Брюховецкий был в настоящей панике, объясняя царю, что хоть с королем идут и малые силы, но это «…не Гуляницкий, а не Выговский…»¹²⁰, а сам Богун. Опасения Брюховецкого оправдались.

Левобережные города охотно сдавались знаменитому полковнику – Борисполь, Воронков, Гоголево, Заволоча, Остр, Ромны, Борзна. В результате их никто не разорял, а жителей не уничтожали. Во многих случаях казацкие гарнизоны сдавшихся городов присоединялись к войскам Богуна. Так, про Борисполь поляки писали: «Этот гарнизон увеличил армию под командованием Богуна, генерала казаков, который следует с королем»¹²¹. Только под Монастырищем дело дошло до столкновения, ибо там были казаки враждебного Богуну Киевского полковника Дворецкого и русский отряд. Пришлось брать город штурмом – еще до прибытия поляков и татар. Зато когда татары захотели забрать пленников себе, Богун им этого не позволил.

По сообщениям поляков, «Богун, генерал казаков, находится с королем, продолжая давать новые доказательства более чем своей верности. В основном благодаря его деятельности возвращены… города, и благодаря ему прибывают новые казаки из каждого места, увеличивая количество его войска, которое возросло до 20 тысяч солдат»¹²². К тому же Богун постоянно находился «рядом с королем».

Вскоре, однако, оказалось, что вовсе не Брюховецкому и русским следовало его опасаться. Отважный полковник, а ныне наказной гетман действовал в соответствии со своим тайным планом. Уговаривая города сдаваться, он оставлял в них лишь небольшие гарнизоны поляков. Как только польское войско завязло под Глуховым, последним городом перед московской границей, все Левобережье уничтожило поляков и запылало огнем восстания. Крайне интересен тот факт, что среди руководителей восстания на Правобережье были Семен Высочан, известный полковник времен восстания Хмельницкого, прославившийся в том числе обороной Винницы вместе с Богуном в 1651 году, а также Василь Вареница – бывший сотник полка Богуна еще по реестру 1649 года.

Во время осады Глухова Богун действовал особенно дерзко. Будучи членом военного совета, он знал все замыслы поляков. Современник, поляк и. Ерлич, потом с негодованием писал, что Богун извещал защитников Глухова о времени штурма, местах подведения мин, указывал наиболее удобные места для вылазок, передавал порох и т. д. Двадцать девятого января 1664 года (н. ст.) состоялся первый штурм города¹²³. После нескольких дней обстрела поляки сделали траншеи, подвели мины. Но взорвавшись, мины не произвели должного эффекта, а попытка штурма окончилась для поляков большим уроном. Польские пехота и кавалерия бросилась в разбитые артиллерией ворота, но внутри натолкнулись на прекрасно устроенную баррикаду с заряженными картечью пушками, бившими вдоль насыпи. Причем мушкетный огонь был так верно направлен, что, как писал очевидец, «тут были убиты на месте 500 человек, а остальные настолько потеряли боеспособность, что нужно было помышлять об отступлении». Атака левого фланга оказалась столь же неудачной. Поляки устремились было по льду в сделанную в стене брешь, но под многими из них лед провалился (прямо как под Винницей в 1651 г.!), «что причиняло большой беспорядок и вселяло ужас»¹²⁴.

В своих письмах все участники осады Глухова, еще не догадываясь о замыслах Богуна, в один голос отмечали пассивность его казаков и даже обвиняли их в неудаче штурма. Например, участник сражения А. Незабитовский писал: «Казаки нам ничем не помогали и даже сильно мешали»¹²⁵, а Ш. Потоцкий прямо видел причину неудачи «из-за неохотного войска казацкого, которые на штурм не шли»¹²⁶. Другой участник штурма, и.М. фон Орхар, писал: «Казаки, которые пришли с Богуном в королевский обоз, штурмовать не хотели: что за причина, знать не могу». Он отмечал, что у поляков погибло сто сорок старших и двести младших офицеров, а также около двух тысяч солдат¹²⁷.

Второй штурм был 8 февраля. Мины не только не помогли, но взорвались в направлении польских солдат, покрыв их землей¹²⁸. В шесть утра полки ворвались в бреши, поддерживаемые кавалерией, некоторые офицеры были уже в городе, считая, что одержали победу. Но защитники Глухова, оказавшись в этом месте со всем гарнизоном, успешно сбросили их с высоты пролома вниз, «с трудно передаваемой стойкостью овладев брешью и открыли… убийственный огонь», убив такое количество, что атакующим пришлось отступить¹²⁹. Фон Орхар писал после второго штурма: «Теперь здоровых офицеров в полку больше нет, кроме двух поручиков и трех хорунжих… другие пристрелены и забиты»¹³⁰. Все офицеры в своих письмах отмечали, что взрыв мины скорее причинил полякам ущерб, чем способствовала успеху («из-за неосторожного заложения пороха»¹³¹).

Рискуя головой, Богун действовал, несомненно, в координации с и. Выговским, Ю. Хмельницким, О. Гоголем, М. Ханенко, Ф. Коробко, Г. Лесницким и другими старшинами, которые в то же время подняли восстание на Правобережье.

Осада Глухова ничего не дала. Польское войско задержалось на целый месяц. За это время Брюховецкий успел собрать войска и вместе с Ромодановским приблизился к полякам. В польской армии царили голод, болезни. В тылу были либо разоренные (там, где шло польское войско), либо поднявшие восстание местечки (где шли казаки Богуна).