Гибель буревестника

Начали осматривать буренок и опечалились: у половины стада – мастит.

– Дела, – пробурчала одна из доярок. – Не вылечим – подохнут. Нас за это упекут туда, куда Макар телят не гонял.

– Куды-куды? – переспросил глухой Фома.

– В тюрьму, вот куды.

Валентина окинула всех строгим взглядом:

– Не талдычьте. Я приготовлю раствор, он поможет. Бабка меня научила. Вы же, кто может, принесите широкие напильники. Будем разрабатывать вымя.

Узнав про болезни коров, Пантелей сильно переживал:

– Это ж нас обманули?

Валентина успокаивала:

– Нет, председатель. Просто те люди знали, что скот продадут, перестали на него обращать внимание. Через недельку всех коров вылечим. Ты занимайся колхозными делами, я здесь справлюсь.

– Ну коли что, зови, сразу примчусь.

– Думаю, скоро понадобится твоя помощь.

– Что случилось?

– Потерпи.

Валентина приметила, что на ферме пропадает молоко. Она наблюдала за подчиненными, но те пили его немного. Куда исчезает остальное?

После вечерней дойки она притаилась у забора. Видит, одна доярка оглянулась, вытащила из-за пазухи бутылку и налила туда молоко. Вторая заполнила трехлитровую банку. Третья произвела такую же операцию. Свое добро женщины спрятали в кустарники, недалеко от фермы.

Валентина собрала доярок и возмущенно сказала:

– Верните молоко в бидоны, иначе вас просто привлекут к суду.

– Ты заложишь?

– Я не сексот. Я ваша коллега, но и руководитель. Уже идут разговоры о нехватке продукции при сдаче. Цифры не сходятся. Пишем один объем при дойке, сдаем – другой. Девоньки, прекратите это безобразие.

– Чем детей кормить? У тебя мужик есть. Он зарабатывает. А наших поубивали на войне.

– Я вас понимаю. Что-нибудь придумаем.

Расстроенная, она пришла в контору колхоза. Пантелей удивился:

– Случилось что?

– Да!

Она подробно рассказала о воровстве.

– Твое предложение?

– Нужно в счет трудодней разрешать людям брать молоко.

– А если продолжат воровать?

– Я этого не допущу.

– Согласен. Соберем правление колхоза, узаконим данное мероприятие.

Дома Валентину ждали голодные дети. Она на скорую руку сварила похлебку, нажарила карасей, которых поймал Сашка.

К ужину подоспел и Егор.

– Как идут дела, женушка?

– Лучше не придумаешь. Подворовывают молочко.

– Что решили?

– На правлении этот вопрос обсудим, думаю, разрешат брать молоко в счет трудодней. И я вам тогда начну его приносить.

– Ура! – завопили сыновья. – От пуза напьемся.

Валентина остудила пыл братьев:

– Не больше литра буду приносить. Так что пузо поберегите для речной водички.

Замигала лампочка. В десять часов отключат свет. Мигание – предупреждение людям.

– У тебя все в порядке, Егор?

– У меня да. Но в бригаде не очень. Трактора один за другим ломаются.

Валентина хитро прищурилась:

– Пошукайте по дворам. До войны мужики много добра принесли до хат, в том числе и запчасти от тракторов.

– У тебя золотая голова, женушка. Завтра обмозгуем этот вопрос.

Допивая густой чай, Егор вдруг задал неожиданный вопрос:

– Валя, за пару лет до окончания войны в отпуск поехал Ираклий Сухожилин из соседнего села. Я с ним послал для вас хлеб, консервы, сахар. Он вас нашел?

Валентина расхохоталась:

– И смех, и грех. Нашел нас Ираклий. Прибыл в самое голодное время. Я собрала в поле гнилую картошку, добавила в нее лебеду и напекла лепешек. Они получились румяными, пышными, но до тошноты невкусными. Посадила за стол фронтовика, он достал твои продукты, нарезал хлеб с колбасой. Все стали есть. Ираклий, видимо, подумал, что я напекла детям деликатесы, и не притронулся к еде. Он уплетал твои продукты.

Дети у нас стеснительные. Они давились лепешками и наблюдали, как исчезает хлеб. Осталось полбулки.

Ираклий поблагодарил нас и ушел. Я разрезала остатки хлеба и отдала по кусочку детям. Они с восторгом уплетали вкуснятину и даже собрали со стола крошки.

Егор потрепал сыновей по голове, сказал:

– Сынки, для вашего счастливого будущего мы побили врага и сейчас с мамкой работаем словно волы. Но это все временно. Наступит, я думаю, счастливое время.

Глава восьмая

Егор поделился мыслями о запчастях с председателем. Тот хмыкнул:

– Заманчиво, но незаконно. Как пойдем по домам?

– Мы не станем заходить в хаты, запчасти, если есть, валяются во дворах и сараях.

– Добро! Кликни с десяток активистов-механизаторов, и двинем экспроприировать колхозное добро.

Обход начали с самого дальнего дома. Там жила семья Зиминых. Хозяин погиб на войне. Его жена воспитывала четверых детей. Узнав цель прихода, буркнула:

– Ищите в огороде. Там что-то валяется.

В зарослях бурьяна обнаружили запасные части к гусеничному трактору. Председатель удивился:

– Когда мог столько утащить?

Хозяйка спокойно ответила:

– На втором месяце войны, всем было не до колхоза. Он мечтал вернуться, сесть за руль трактора.

И заплакала.

Пантелей распорядился выписать семье три килограмма муки и два литра молока.

Двор, другой, третий – везде находили запасные части для техники. Загрузили одну полуторку, наступила очередь другой.

На одном подворье вышла осечка. Нелли Загитуллина встретила пришельцев с ружьем.

– Зайдете – убью! – и взвела курок.

– Не дури, Нелька, – крикнул тракторист Грибанов и открыл калитку. Не успел сделать пару шагов, как раздался выстрел. Грибанов заорал так, словно его резали. Люди отпрянули в сторону. Загитуллина с усмешкой дала совет:

– Тащите его к реке. Я стреляла солью.

И захлопнула калитку.

Мужики глядели на Пантелея. Егор спросил:

– Что с ней делать?

Председатель глухо ответил:

– Мы похожи на грабителей. Забудьте этот эпизод.

В последний дом зашли для галочки. Здесь до войны жили Петр и Галина Филатовы. Оба ушли воевать и не вернулись. Детей-погодков воспитывала мать Петра Татьяна.