Гибель Марса

– - А бог тебя знает!
– многозначительно произнес Федор Березин.
– может, и поверили бы.

– - Рассказывай!
– - потребовал я.

– - Никуда я не улетал, -- буркнул Леха.

– - А как же Бетта-Панторис?
– удивился я.
– Ты же к черным ангелам в плен попал.

– - Ну да, попал. Только мы покрутились в космосе и назад на Землю плюхнулись.

– - Ага, понятно, -- многозначительно протянул Федор Березин.
– "Мы", значит?!

– - Ну не придирайся, -- огрызнулся Леха.
– Оговорился я. Оговорился.

– - На нашу Землю?
– глупо удивился я.

Еще больше удивилась Катажина, потому что Леха, похоже, все же волновал ее. Даже Росс подошел и едва не поднял лапу на кресло, в котором восседал Леха. Но почему-то удержался.

– - Вначале я очутился на подводной базе у Южного полюса.

– - Где точнее?
– спросил я.

– - В котловине Беллинсгаузена...

– - Есть такое?
– я посмотрел на Гиренчира.

– - Есть, -- сказал он.
– Мы знали о ней.

– - И что ты там делал?

– - А ничего, -- ответил гордый Леха.
– Отчеты писал.

– - Какие, на фиг, отчеты?

– - Бумажные! Какие еще!
– покривился Леха.
– Больше ничего не знаю.

– - Ну ладно, -- махнул рукой Федор Березин, -- не хочешь рассказывать, не надо.

– - Ты понял что-то?
– спросил я у него.

– - Так, кое-что.

– - А я понял, -- сказал я.
– Лека пытается впарить нам, что никакой он не шпион.

– - Ну и бог с ним, со шпионом...
– - миролюбиво сказала Катажина.

– - Тогда выходит, ты водил нас за нос?

– - Нет, -- вмешался в разговор Гиренчир.
– Круглов был законспирированным агентом. Ничего предосудительного он не успел сделать. Их готовили на случай войны.

– - Это правда?
– пристали мы в Лехе.

– - Ты же знаешь, -- покаялся Леха, -- я всех вас люблю, -- и почему-то посмотрел на Катажину.

– - Леха, ты нам расскажешь, кого ты любишь больше?
– ласково спросила Катажина.

– - А что со мной будет?

– - Да ничего с тобой не будет!
– раздраженно воскликнул Федор Березин.

Они продолжали ссориться, а Гиренчир, взяв меня под руку, сказал:

– - Можно вас на секунду?
– - и вывел в коридор, который опоясывал центральную часть корабля. Номер нашей каюты, как ни странно, был тринадцатым.
– - С вами хочет поговорить сенатор Парфен Черноков.

И мы вошли в соседнюю каюту.

Я лично не был знаком с Черноковым, но знал, что он председатель комитета по безопасности.

Каюта была пуста. В ней находились два кресла и стол между ними.

– - А что он тоже?..
– осторожно спросил я.

– - Он тоже, -- кивнул Гиренчир.

– - В смысле цекул?
– - уточнил я.

– - Да, -- сказал он.

В иллюминаторы брызнул дневной свет -- мы снова оказались над океаном.

Белые шары астросов, на всякий случай одетые в плазменную защиту, и треугольные корабли цекулов заполнили все небо. Один за одним они делали ловкий маневр и пулей покидали атмосферу Земли. Некоторое время мы еще видели белые или красные точки, но затем и они растворялись в голубом просторе. Внизу под нами бурлила морская гладь - там в темной мрачной глубине взрывались пирамиды астросов. Впрочем, не успели мы миновать южную оконечность Америки и налюбоваться на город Пунта-Аренас и пустыни там, где когда-то текла великая Амазонка, как прямо из ледников Антарктиды взлетела еще одна вереница белых шаров и исчезла в космосе.

– - Эти осваивали пресные озера Южного полюса, -- пояснил Гиренчир.

На высоте примерно восемнадцати километров мы увидели границу дня и ночи.

– - Мы что улетаем?
– забеспокоился я.

– - Тройственный Союз уходит из галактики.

– - А... мы?
– оторопело спросил я.

– - Все уходим. Это один из основных пунктов договора. Отныне человечество останется в одиночестве. Чистый генетический эксперимент.

– - Но я не хочу! С какой стати!
– Я выскочил в коридор и распахнул в каюту номер тринадцать.

Она была пуста. Гиренчир, как привязанный, топал за мной. Я схватил его за грудки.

– - Что вы с ними сделали?

– - Спокойно, спокойно, -- развел он руки, давая понять, что не собирается со мной драться.
– Ваши друзья отправлены в Мурманск.

– - Какой, на хрен, Мурманск?!
– я потащил Гиренчира следом за собой и выглянул в иллюминатор.

Действительно даже с такой поднебесной высоты можно было рассмотреть контур Кольского полуострова. И его на зеленом фоне можно было разглядеть крохотную капсулу, которая скользила вниз. Над ней как раз раскрылся белый парашют.

– - Я хочу остаться!
– заявил я, мотнув головой в сторону иллюминатора.

– - Это невозможно, -- заявил Гиренчир.
– Согласно решения Тройственного Союза...

– - К черту союз!
– крикнул я.

– - Отпустите меня, -- попросил Гиренчир.

Он был ниже меня ростом и явно слабее. Я отпустил его и упал в кресло. Сил не было выяснять отношения. Гиренчир еще что-то лепетал, объясняя ситуацию, типа:

– - Все цекулы должны покинуть солнечную систему... Мы играем по честному...

Или:

– - Тройственный Союз - это очень серьезно!

Или:

– - Мы должны поскупиться малым из-за большего!

– - А ради чего?

– - Ради будущего!

– - А что я буду делать там?!
– - я ткнул рукой в черное, бездонное небо.

Все же я был настоящим землянином и не привык к масштабам космоса. Я хотел прожить долгую жизнь и умереть на родной планете.

– - По-моему, вам надо выпить и расслабиться!
– к дверях каюты в белой рубашке и галстуке, подтянутый и бодрый, стоял сенатор.

Он руководил комитетом по безопасности Земли, и у него были самые широкие полномочия. К тому же в прессе его называли Непримиримым Парфеном за позицию по вопросу астросов. Естественно, в последнюю неделю я не следил за прессой - не он ли является одним из авторов великого переселения цекулов? Смысл заключался в том, чтобы, как минимум, сорвать куш в Земных банках и на падении акций.

Черноков потащил меня к себе. Что мне оставалось делать? Я был словно в трансе - какой-то Тройственный Союз, который я в глаза не видел, самым наглым образом вмиг решил мою судьбу. А как же демократия? Эта священная корова, которую так лелеяла цивилизация? Все коту под хвост! О маленьких людях, то бишь, цекулах, забывают в первую очередь.