Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972
Шрифт:
Между тем, реанимировав ленинскую идею мировой революции (идею победы коммунизма не только в СССР, но и во всем мире), Хрущев дал команду своим идеологам начать новую кампанию по пропаганде образа вождя. В итоге десятки писателей засели за книги о Ленине, в театрах страны стали ставиться спектакли о нем, в кинематографе – сниматься фильмы (в последние годы правления Сталина вождь мирового пролетариата в фильмах уже не фигурировал). Например, только в 1957–1959 годах свет увидели около двух десятков картин, где Ленин появлялся либо в главной роли, либо в качестве персонажа второго (на самом деле, конечно, первого) плана. Назову лишь некоторые из этих картин: «Рассказы о Ленине», «Вихри враждебные», «Они были первыми», «По путевке Ленина», «В едином строю», «Пролог», «Балтийская
Отметим, что львиная доля этих картин была снята режиссерами-евреями, такими, как Сергей Юткевич (один из главных лениноведов советского кинематографа, снявший четыре фильма о вожде мирового пролетариата: «Человек с ружьем», 1938; «Рассказы о Ленине», 1958; «Ленин в Польше», 1966; «Ленин в Париже», 1981; кроме этого, Ленин фигурировал в его фильме «Яков Свердлов», 1940), Михаил Калатозов, Ефим Дзиган, Ян Фрид, Юлий Райзман, Фридрих Эрмлер, Григорий Рошаль, Марк Донской, Анатолий Рыбаков. Если приплюсовать сюда те полтора десятка режиссеров-евреев, фильмы которых в кинопрокате 1957 года заняли ведущие места среди самых кассовых лент, картина получается достаточно впечатляющая. Все это было следствием определенной государственной политики по отношению к евреям, которая напоминала собой нечто вроде качелей и прямо зависела от противостояния СССР и Израиля: к евреям в Советском Союзе то благоволили, то, наоборот, зажимали (например, в 1957 году в Москве открыли школу по подготовке раввинов, но начали ограничивать выпечку мацы, печатали произведения Шолом-Алейхема, но не разрешали открыть еврейский театр в Москве, разрешали богослужения в синагогах, но одновременно выпускали в свет брошюры, где обличался не только сионизм, но под эти обличения косвенно подпадал и иудаизм и т. д.).
В то же время осложнение отношений с Израилем давало существенные козыри в руки державников, которые вынуждали советское руководство делать новые шаги в «русском» направлении. Еще в феврале 1956 года было образовано Бюро ЦК КПСС по РСФСР, с июля стал издаваться печатный орган РСФСР газета «Советская Россия», было создано общество «Знание» в РСФСР. В литературе и кинематографе стали появляться произведения, где реабилитировалось само слово «русский»: если раньше его старались как можно реже выносить в названия произведений, то теперь ситуация изменилась.
Отметим, что одним из первых кинематографистов, взявшихся за создание подобных картин, был... еврей Ефим Учитель. Придя в документальное кино еще в середине 30-х годов, он за эти два десятилетия снял несколько десятков документальных фильмов, за один из которых – «Ленинград в борьбе» – он был удостоен Сталинской премии в 1943 году. Во второй половине 50-х годов Учитель затеял снимать цикл фильмов о России, за которые спустя десятилетие тоже удостоится высокой награды – Государственной премии РСФСР. Речь идет о фильмах «Русский характер» (1957), «Дочери России» (1959), «Мир дому твоему» (1960), «Песни России» (1963).
Но вернемся в конец 50-х годов.
13 мая 1957 года было принято решение о создании Союза писателей РСФСР (председатель – Леонид Соболев), который объединил в основном русскоязычных авторов, придерживающихся державных взглядов. Как пишет историк А. Вдовин:
«Вскоре после съезда центральный печатный орган Союза писателей России газета „Литература и жизнь“ стала заявлять о себе как оппонент либеральных начинаний в литературе, а принадлежащий союзу альманах (с 1964 года ежемесячный журнал) «Наш современник» превратился в один из главных журналов «консервативного» направления в литературе...».
На фоне этих процессов появились определенные иллюзии и у кинематографистов, которые по примеру писателей тоже захотели объединиться в Союз. В случае успеха это давало киношной элите многие преимущества: например, появление собственной недвижимости, возможности иметь значительные денежные средства, увеличение
количества загранпоездок, но главное – позволило бы им идеологически объединиться. Однако именно последнее больше всего и пугало кремлевскую власть, которая, зная о том, что значительное число кинодеятелей являются евреями, опасалась предоставлять им возможность для объединения. Властям хватало головной боли с Союзом писателей, где 8,5% членов были евреи, чтобы разрешать еще объединяться и кинематографистам, среди которых евреев (причем именитых) было не меньше. Естественно, прямым текстом причину отказа зарегистрировать Союз кинематографистов никто не называл, но сведущие люди все прекрасно понимали.Между тем деятели кино не оставляли своих попыток пробить эту стену запрета. Летом 1957 года была предпринята очередная попытка в этом направлении. Правда, полноценный Союз и тогда создать не удалось, однако был заложен определенный фундамент под его будущее строительство. О том, как развивались события, рассказывает кинорежиссер Михаил Ромм:
«Удобный момент наступил в 1957 году. Хрущев поехал в Финляндию, а за него остались заместители, в том числе Шепилов. Хитрый Пырьев решил, что как раз вот сейчас-то и нужно делать это дело. Срочно к Шепилову отправилась делегация, человек семь. Час мы у него просидели – уговорили. А тут вернулся Хрущев, произошел разгром группы Маленкова, Кагановича, Молотова и примкнувшего к ним Шепилова. Шепилова не стало, а Союз остался...».
Бюро Союза работников кинематографии было образовано 6 июня 1957 года. Возглавил его славянин Иван Пырьев, который в те годы возглавлял также и главную киностудию страны «Мосфильм». В конце того же месяца прошел 1-й пленум Оргбюро СРК.
В октябре власти сделали очередной шаг навстречу кинематографистам: Совет министров СССР принял постановление, согласно которому в распоряжение СРК передавались Московский Дом кино, санаторий «Болшево», автотранспорт и необходимые денежные средства. Вспоминает В. Баскаков (он тогда работал в Отделе культуры ЦК КПСС):
«Отношение к организации Союза в аппарате ЦК было сдержанное, особенно у секретарей ЦК по идеологии. Но Пырьев через кого-то вышел на Хрущева, и был образован наконец Оргкомитет Союза. В него вошли Пырьев, Ромм, Калатозов, Герасимов, Юткевич, Згуриди, Юренев. Переехали на Васильевскую. Появился Марьямов, который стал развивать материальную базу. Создали различные секции. Все это было сделано моментально. Юткевич и Згуриди были привлечены для налаживания международных связей. У Згуриди были контакты с Западом по научному кино. Юткевич контактировал с Францией.
Однако Оргкомитет Союза сразу вошел в конфликт с министром культуры СССР Михайловым, поскольку тот не любил Пырьева за его самостоятельность. Но Пырьева поддержал новый заведующий Отделом культуры ЦК Дмитрий Поликарпов...».
Отметим, что Поликарпов долгое время служил под началом уже упоминавшегося Г. Александрова и, как и он, слыл ярым борцом против либералов-космополитов. А пришел он на работу в ЦК из системы народного образования в 1939 году. В 1941–1944 годах он возглавлял Радиокомитет при СНК СССР, служа под началом Александрова. Затем он два года был секретарем правления Союза писателей СССР, сменив на этом посту А. Фадеева. Однако в 1951 году Поликарпов впал в немилость к Сталину и был отправлен руководить Московским пединститутом имени Ленина. В 1954 году вновь вернулся на партийную работу: стал секретарем Московского горкома КПСС, а год спустя был назначен заведующим Отделом культуры ЦК КПСС, приведенный туда прорусской группировкой, которая, несмотря ни на что, продолжала оставаться в силе.
А вот как вспоминает о тех же временах киновед Р. Юренев:
«Так называемая „десятка“ (Пырьев, Ромм, Васильев, Габрилович, Згуриди, Калатозов, Копалин, Юренев, Юткевич и Марьямов), существовавшая самостийно и без всякого законного оформления, приобрела некоторые признаки советского учреждения: у Пырьева появилась секретарша, нужно было заполнить анкеты, представить списки творческих трудов, фотографии таких-то размеров и еще, и еще что-то, и все это было заключено в папки с надписью „Личное дело №...“.