Гидроудар

Но, похоже, он уже начал догадываться, что к чему…

— Вот я и включил! — довольно хихикнул Беляев. — Ведь во избежание серьезнейших последствий я как ученый… и вообще… не могу оставлять это все вот так, в подвешенном состоянии. Ну, естественно, я же не стал манипулировать вашим сознанием всерьез…

— Вот спасибо, — покачал головой Саныч, — а ведь мог бы приказать жителей дома напротив ликвидировать. Ангельская забота!

— Ну, я же говорю! Что я, идиот? Я только дал команду, чтобы вы пришли ко мне с бутылкой. Вот все и получилось, — довольно рассказывало «светило науки». — Кстати, я даже могу сказать, кто и сколько из вас выпил…

— Даже так?! — изумленно сказал Саныч. — У вас и такие сведения имеются?

— Еще бы, — энергично кивал Беляев, — мне вся информация о вас через «сережки» сбрасывается. Вы даже не представляете, господа офицеры, какая перспектива у этой разработки! Это грандиозный скачок вперед!

Профессор выглядел абсолютно счастливым. Его от души радовало, что программа в порядке, и то, что еще раз он видит ее действие в буквальном смысле вживую.

Военврач, в отличие от своих компаньонов оставшийся без «сережки», а потому не принявший участия в «эксперименте», покрутил головой.

— Да, заставили вы меня, мужики, поволноваться, ей-богу! А то я ведь всерьез подумал, что у вас крыша поехала, — делился Пластырь своими впечатлениями, недобро поглядывая на веселившегося Беляева, — вот только не мог понять, по какой причине…

Профессор потирал от удовольствия руки. Казалось, что, несмотря на свое прохладное отношению к алкоголю, теперь он готов выпить принесенную ему бутылку в одиночку. Он откашлялся, готовясь выдать очередную порцию умнейших заключений по поводу своего детища.

— Чип подсказывает…

На этот раз закончить фразу ему не удалось. Поигрывавший желваками Батяня перешел к активным действиям. Недолго думая, он врезал профессору в челюсть. Не отличавшийся мощным телосложением представитель науки вместе со стулом вверх тормашками полетел на пол. Глядя на Лаврова снизу вверх, он хлопал глазами, потирая ушибленную часть физиономии.

— Дай ему еще раз, майор! Теперь и профессору надо мозги прочистить. А то ведь несправедливость получается — мы под воздействием побывали, а он — нет! — то ли шутя, то ли серьезно подсказал, ухмыляясь, Саныч. — Ишь, чего удумал: из боевых офицеров роботов делать!

— Достаточно, — сказал Батяня. — Пока что хватит.

Он посмотрел в глаза Беляеву.

— А это мне, Виктор Сергеевич, твоя «сережка» так подсказала. Мой «центр удовольствия» на ее команду среагировал. Ничего не мог я с собой поделать, приказ есть приказ. В общем, так: во избежание дальнейших недоразумений поясняю раз и навсегда: еще раз включишь свою хреновину без согласования с нами — крупно пожалеешь.

— Да… я, конечно, с вами согласен, майор, — энергично закивал поверженный Беляев, — но я ведь хотел как лучше…

— Чего?! — Кулаки майора угрожающе сжались, заставив Беляева содрогнуться. — Ты инструкцию читал? Что там черным по белому написано?

Лавров навис над «ботаником» черной тучей. Профессор попытался снова возразить, но, видя, что ситуация снова может обостриться, счел за лучшее не пререкаться.

— Я в смысле того, что полностью признаю свою ошибку, — поспешил исправиться «злоумышленник», — целиком согласен с вашими… претензиями. Конечно, я повел себя неправильно. Вы совершенно правы. В инструкции сказано, что систему можно активизировать только по согласованию с самими десантниками, то есть с вами. И никакого другого толкования она не предусматривает.

— То-то же, — наставительно поднял указательный палец майор. — В общем, смотри, Беляев. Я больше повторять не буду. Все, ребята, пошли отсюда.

Он махнул рукой десантникам, и они, круто развернувшись, потопали из номера. Но, пройдя по коридору до поворота, майор чертыхнулся.

— Подождите. Я сейчас вернусь.

Оставшиеся в коридоре Саныч и Пластырь переглянулись.

— Чего это он, а? — сдвинул брови военврач. — Может, опять началось? Ты как, капитан, ничего не чувствуешь?

— Да вроде нет, — прислушался к своим ощущениям Саныч. — Хотя ты знаешь, я сейчас начинаю теряться. В том смысле, что уже начинаются подозрения, где — я, а где — нет.

— Весело, — покачал головой Чернышов, — сейчас за вами глаз да глаз нужен, а то натворите черт знает чего.

— Вряд ли, — задумчиво произнес Санаев, — после «встряски» ботаник не осмелится ничего этакого практиковать.

— Ну-ну…

Но развиться их сомнениям не дал сам Лавров. Позади вновь хлопнула дверь, и Батяня быстрыми шагами догнал коллег. В руке его была зажата забытая в номере бутылка водки.

— А мы-то уж думали… — облегченно вздохнул военврач.

— Пластырь хотел бежать тебя из беды вызволять, — хихикнул Саныч.

— Да нет, пока все нормально, — успокоил их Батяня, — я же такую нужную вещь впопыхах оставил. Не пропадать же продукту. Тем более она нам еще понадобится — нервы успокоить.

— Это точно! — подтвердил Саныч. — Мне-то в любом случае нужна моральная компенсация за причиненный моральный ущерб.

Оба офицера пребывали в шоке — ощущение, что твоя воля находится в чьем-то подчинении и управлении, создавала полный дискомфорт.

— Слышь, медицина, — взглянул Батяня на военврача, — с этим делать что-то надо. Мне такие дела совсем не по вкусу.

— Я уже об этом подумываю, — прозвучало в ответ, — вот сейчас мы это дело и обсудим.

Вся компания возвращалась в номер Батяни. Шедший впереди Пластырь нажал на дверную ручку. С порога десантников встретили крики и визг. Ворвавшись в номер, военные увидели картину полного разгрома.

— Да что же это такое?! — в сердцах вскричал Саныч. — Вот ведь гады!

В номере хозяйничали… обезьяны. Несколько забравшихся через окно павианов уже успели сожрать всю оставленную на столе закуску и разбросать вещи. С рычанием и воплями обитатели джунглей веселились на полную катушку.

— Твою мать… — покачал головой Лавров.

Глава 17

Сложный климат в южных странах часто диктует свои традиции. Одной из них является так называемая сиеста. Это испанское изобретение в виде послеобеденного отдыха получило широкое распространение во всем мире. С этим согласятся и врачи — поспать после обеда, да еще и в самые жаркие дневные часы — очень полезно для здоровья. Любили, грешным делом, в такие часы отдохнуть и Чжанг, и его наследник. Но сегодня отец и сын Воу не собирались тратить время на отдых. У них были дела поважнее. После того как с программой, украденной у русских, поработал умелец Сантел, многое прояснилось. И результаты «исследования» настолько впечатляли, что Чжанг находился в весьма приподнятом состоянии.