Gift
Шрифт:
– Да, но Вы обещали разобраться в каких-то проблемах, которые углядели у меня в самом начале.
Бэн сглотнул, перелистывая блокнот.
– Да, Тейт, твое состояние… его можно было характеризовать как депрессия. Но эффект от препаратов на лицо, я вижу как тебе становится лучше.
Тейт хмыкнул.
– Вы действительно думаете, что это от препаратов?
– А есть другие версии?
Юноша поджал губы, улыбаясь. Психиатр нахмурился.
– На первых сеансах я говорил тебе о том, что все твои мысли, поведение – это результат твоего внутреннего дисбаланса, вызванного чем-то, что сидит внутри тебя. Какие-то страхи, может быть… переживания… у тебя есть мысли по этому поводу?
Тейт, весь вид которого был переполнен скукой, молча смотрел на психиатра как на никчемнейшее существо во вселенной.
–
Блондин тяжело выдохнул, словно его попросили поработать шахтером, но все же нахмурился, задумавшись…
Flashback.
__________
Раннее апрельское утро. Солнце проникает в комнаты сквозь полузашторенные окна, раскрашивая темные полы в яркие, уже почти совсем летние желтые цвета счастья. Вся мебель словно светится изнутри, оживает. Слышно чириканье птиц за окном.
Дом как всегда словно пуст. Огромные необъятные холлы слишком велики для ребенка. Маленький, ангелоподобный мальчик с непослушными волосами цвета пшеницы медленно ступает по залитому солнечным светом полу, едва касаясь ручкой оклеенных доисторическими обоями стен. Он один, потерян, словно в мире не осталось никого больше, и лишь пение птиц напоминает, что жизнь все еще продолжается. Вот лестница, вот начало ступенек. Что принесет новый день? В большое окно на лестничном пролете видны деревья с первыми почками. Вот по возвышению у начала леса лениво движется худой рыжий кот, принадлежащий Ларри. Любопытные, живые глаза ребенка следят за движениями кота. Но, как только животное пропадает из виду, скрываясь в кустах бузины, весь интерес пропадает, и малыш спрыгивает на ступеньку вниз.
Ярко, солнце светит так ярко, что слепит глаза. Тоска заполняет грудь. Зима прошла, холода кончились. Он так ждал приказаний надеть шапку или застегнуть свое крохотное пальто, как делали другие мамы, но ничего не услышал, лишь надеясь, что все еще впереди, завтра. Но завтра словно и не наступало. Пытаясь ухватиться за что-то приятное и забыть о том, что давит на душу, светловолосый малыш прокрался в столовую, пробираясь к окну меж пустых бутылок красного вина. Снова свет, снова все оживает, а он словно свидетель зарождения жизни. Улыбка медленно появляется на губах мальчика. Еще совсем детская, но уже почти совсем не невинная. Ведь если не давать ребенку улыбнуться до конца, если портить это мгновение каждый раз, то он так и не научится ценить моменты счастья…
Послышался смех матери.
– Мам? – радостный голосок разнесся по комнатам особняка. Констанс и вправду была, но не одна. В гостиной затесался незнакомый мужчина. Малыш вжался в косяк двери, глядя на то как незнакомец обнимает его мать, балансируя между диваном и кофейным столиком. – М-мам. – голосок дрогнул.
– А, Тейт. – откликнулась Констанс. – Завтрака еще нет, но ты знаешь, где лежат деньги. – мужчина принялся что-то шептать, от чего Констанс рассмеялась, пытаясь глазами найти пепельницу.
– Мам. – отчаянно повторил маленький Тейт.
– Выйди из комнаты. – серьезно, словно ее подменили, приказала женщина, кидая сигарету в пустой прозрачный стакан.
Тейт скрылся. Снова нахлынула прежняя волна отчаяния. Снова разрешили взять деньги. Но зачем они, если не знаешь, как ими вообще пользоваться? В прихожей висело большое старое зеркало. Тейт с опаской приблизился к предмету интерьера. Зеркало было настолько большим, что мальчик был всего в одну треть ростом. В отражении он видел себя, бесспорно это был он. Но даже сейчас, даже в возрасте пяти лет его пугала эта разница между тем, что было внутри него и тем, что он видел перед собой. Маленький, милый малыш. Он еще не понимал, почему люди сторонились его на улице, а дети не хотели брать его в свои игры. Он еще не знал, что социальный статус и твое место проживания решают больше, чем то, насколько у тебя богатый внутренний мир. А был ли он также богат, как раньше? С каждым днем маленький Тейт чувствовал, как что-то умирало внутри, словно растение, которое долго забывали поливать и в конце концов оно больше не смогло существовать в этом мире без должной заботы. Светлая прядь пшеничных волос выбивалась, торча наверх. Малыш попытался пригладить ее своей маленькой ладошкой. Бесполезно. Тейт улыбнулся. Его глаза горели огоньком, но
он еще не осознавал, что именно это за огонек. Но в глубине души он чувствовал, что что-то было не так… послышался блаженный стон незнакомца. Взгляд помутнел, огонек разжегся сильнее. Ему не нравился этот мужчина. Незнакомец был плохим. Незнакомец заменял маме его самого. Незнакомцу было хорошо, радостно. Незнакомец заставлял ее смеяться.Тейт увидел слезу. Она текла по детской щечке кремового цвета. По той самой в какую обычно мамы целуют детей перед сном. Все мамы. Кроме одной.
Сжав свои маленькие кулачки, Тейт подтащил к вешалке миниатюрную лесенку и, встав на ступеньку, потянулся за своей курточкой. Во дворе тепло, свежо. Пахнет начинавшимся летом, свежестью земли. Чьи-то голоса заставляют Тейта отвлечься от наслаждения погодой. На дороге несколько старших ребят громко ругаются, кричат на… девочку?
– Адди! – выкрикнул маленький Тейт, быстро спрыгивая со ступенек. – Отстаньте от нее! – прокричал малыш, толкнув одного из парней в живот. Тот отступил, засмеявшись.
– Ооо, кто тут у нас? – начал старшеклассник. – Какой ты милый. А мы все думали ты такой же больной, как эта. – парень ткнул в Адди. Та принялась плакать.
– Эй, не смейте ее обижать! – снова толкнул обидчика маленький Тейт. Столько силы, дерзости и желания защитить в таком маленьком тельце на мгновение шокировало парней.
– Ден, пойдем отсюда, ты же не будешь бить ребенка. – заволновался приятель юноши.
– Да, ты прав, - ответил тот, повернувшись к Адди. – если моя девушка еще раз пожалуется, что ты лезешь к ее подругам, пеняй на себя. – погрозил тот пальцем. Адди попыталась запротестовать, но тут снова вступился Тейт.
– Уходите! Уходите!
Ребята расплылись в улыбках от умиления, принявшись трепать Тейта по щеке и взъерошивать его волосы. Мальчик с силой откинул их руки. Старшеклассники засмеялись, направившись в противоположную сторону, все еще бросая злобные взгляды на девушку. Тейт дотянулся до руки сестры.
– Пойдем, ты голодна? – спросил малыш. Адди закивала, следуя за братом обратно к дому. – Что ты хочешь? Я умею делать тосты, давай сделаем тосты?
__________
Вайолет тихо прокралась в кабинет отца. Наконец-то она здесь одна. Но почему двигается столь бесшумно? Девушка улыбнулась, сравнивая себя с героями “Побега из Шоушенка”. Действительно чувствуя себя какой-то преступницей, Вайолет скинула с плеча сумку, падая на корточки перед ящиками стола. Пусто. Карандаши. Шоколад с карамелью. Маркеры. Пусто. Заперто. Пусто. Вайолет выругалась, переползая к шкафам у самой двери. Просмотрев содержимое всех ящиков и шкафов, девушка присела возле двух последних дверец. Либо тут, либо отец вообще никакой не психиатр. И что она вообще собственно делает? Пытается найти историю болезни ее же… парня? А они вообще встречаются? На каком этапе отношений это становится ясно? Может кто где подписи какие ставит? Или кровью договоры скрепляет?
“Ну если и так, то кровью уже скрепили…” - улыбнулась девушка, потянув за ручки. Коробки. Обычные голубые коробки. Мимолетно проскочило разочарование, словно кролик по поляне. А чего она ожидала? Отделанных бархатом и бисером стеклянных ларцев? Потому что пациенты особенные? Тейт особенный, Вайолет знала это. Иначе бы он даже не посмотрел на нее. И вот теперь ее глупое любопытство хотело все испортить. Что она может найти в записях отца? Лишь врачебное видение ситуации. Отцовское видение. Взрослые никогда не смогут понять подростков, будь хоть каждый из них обладателем Нобелевский премии в области психологии. У всех все равно будет свой взгляд на вещи. А каков будет ее собственный взгляд после прочтения файлов? Изменится ли он? И есть ли вообще здесь имя Тейта, или он вовсе не пациент, а они с отцом просто подпольно играют в покер? Вайолет помотала головой, выдвигая первую коробку.
***
«Лэнгдон, Тейт»
Вот эта папка. Вот эти бумаги, с силой сжимаемые в маленьких ладошках. Но она не станет читать их сию же минуту, не сейчас, не здесь. К чему спешка?
Девушка лишь успела задвинуть коробку на место и сунуть файлы в сумку, как вдруг услышала голос.
– Нашла что-то?
Вайолет вздрогнула.
– Ты напугал меня. – выдохнула та, увидев в проходе Тейта. Тот улыбался, глядя на шкаф с файлами позади девушки. Она уже нашла? Или еще не успела?
– Что ты делаешь?