Гильдия. Трилогия
Шрифт:
Наемники остановились, озадаченно глядя на сооружение, что воздвиглось перед ними.
Нургидан перехватил поудобнее факел, наскоро сделанный из сосновой доски, и ловко взлетел на вершину завала. Дайру дернулся было его остановить, но опоздал.
– Эй, вояки, далеко ли бредете? – с вызовом крикнул Нургидан вниз – туда, где в тени домов стояли враги.
Да, враги – хоть еще недавно ученик Охотника беспокоился только о завтрашних испытаниях и плевать хотел на беспорядки в городе. И даже злился на мятежников: мол, нашли время заварушку устраивать!
Нургидан отдавался каждому
– Мы-то уже дошли, – ответил парню командир наемников. – Да и тебе, щенок, некуда бежать. Считай, я тебя уже арестовал.
– Меня? Ты? – вежливо удивился Нургидан. – И много там таких, как ты?
И юноша тем же учтивым тоном пустился вывязывать сложные узоры запутанной родословной командира Алмазных, скороговоркой указывая, какие именно черты унаследовал наемник от каждого из этих неуважаемых людей и неприятных существ. Это продолжалось до тех пор, пока один из солдат не вскинул без команды арбалет. Тут наглый юнец оборвал приветственную речь и с хохотом ссыпался с баррикады.
«Эх, надо было нам на балконе прятаться!» – взвыл про себя Дайру.
Нож в руке – и уже иначе смотришь на мир!
Нитха не сменяла бы свой трофей, добытый у заснувшей Щуки, на кошель золота. Пусть теперь попробуют встать у нее на пути!..
Но боги родного Наррабана и в заморских землях берегли свою непутевую дочь. Путь от крыльца до калитки девочка проделала без помехи.
Вот тут удача кончилась. Пока девушка возилась с тугим засовом, на крыльце показалась одноглазая старуха, всплеснула руками, бросилась через двор к пленнице.
Ободрав руки о ржавое железо, беглянка вырвала засов из скобы, выскочила со двора, толкнула калитку назад.
Калитка почти сразу вновь распахнулась под рукой старухи. Но Нитха даже не обернулась к преследовательнице, потому что перед нею стоял Рахсан-дэр.
Да-да, Рахсан-дэр, неизвестно как появившийся в этом проклятом месте!
Одежда изорвана. Весь в крови – дай боги, чтоб в чужой, не в своей! В руке сабля, вторая исчезла неведомо куда. А взгляд такой, что даже у тигра-людоеда отнялись бы лапы от ужаса.
Неизвестно, что привело одноглазую старуху в Гиблую Балку, но уж явно не глупость. Калитка тут же захлопнулась, с той стороны загремел засов.
Рахсан-дэр не обратил внимания на бегство старухи. Он не спускал с девочки тяжелого, напряженного взгляда. И Нитха, шагнувшая было навстречу, остановилась, налетев на этот взгляд, словно на вскинутый воином щит.
– Нитха? – выдохнул Рахсан-дэр хрипло и мучительно.
Впервые он назвал ее так. Наррабанка сразу догадалась, что означает этот вопрос, и поняла, какой отражается она в этих темных глазах.
Растрепанные волосы. Царапины на лице и руках. Разорванное на бедре платье…
Воин Рахсан с боем пробился на выручку к Нитхе, чтобы спасти ей жизнь. А вельможа Рахсан-дэр спешит узнать, не утратила ли дочь Светоча честь!
Принцесса оскорбленно вскинула голову и ледяным тоном отчеканила:
– Нитха-шиу!
Старый наррабанец судорожно вздохнул.
Гиблая
Балка смотрела на этих двоих – из-за валунов, из трещин скалы, из-за облетевших кустов можжевельника, из жалких шалашей, что сейчас казались необитаемыми. Смотрела и изумлялась. Грозный воин-чародей, который только что яростью и сталью пробился сквозь их лютый мир, вдруг словно разом обессилел. Опустился на землю, точно его ноги не держали…Нитхе стало стыдно. Этот человек пришел, чтобы ее спасти. По пути, наверное, рубился с целой толпой…
Как и всегда, когда хотелось сделать наставнику приятное, девушка принялась выискивать в памяти подходящее высказывание кого-нибудь из древних мудрецов. (Она не подумала о том, насколько несвоевременным было это занятие посреди враждебного царства нищих.) Ага, вот это подойдет…
– О Рахсан-дэр, ведь в «Ожерелье мудрых изречений» говорится: «Не защитят женскую честь ни клинки, ни стрелы, если не хранит ее незримая кобра добродетели и…»
Цитата осталась неоконченной, потому что старик поднял к девушке лицо. По впалым щекам, смывая кровь и грязь, текли слезы.
– Эсми… – негромко выдохнул старый наррабанец, – эсми саи…
Нитхе показалось, что ее подвел слух. Неужели ее чопорный, сдержанный, фанатично соблюдающий традиции наставник действительно произнес эти слова?
«Деточка… деточка моя…»
– Впереди улица, с двух сторон перекрытая завалами, – предупредил Шенги, не убирая левой руки с талисмана на груди. – Возле завалов – Алмазные, в осаде – полсотни мятежников.
– Погоди, я сам угадаю… Твои паршивцы, конечно, за этими завалами, среди бунтарей? – негромко и сердито спросил Лауруш. Если бы гром умел разговаривать шепотом, это звучало бы именно так.
Шенги промолчал с таким виноватым видом, словно это именно он спутался с мятежниками.
– Теперь понимаешь, почему я не хочу допускать до испытаний твоих драгоценных деточек, дракон их сожри? Будем надеяться, что Алмазные их не запомнили!
Будь на месте Лауруша кто-то другой, Шенги продолжал бы скромно молчать. Но Главе Гильдии не лгут, а если это еще и твой учитель…
– Лауруш, тут такое дело… Мне талисман показывает мир, словно карту, а на карте – маленькие человеческие фигурки…
– Да, ты говорил.
– Как раз когда я просматривал улицу, Нургидан за каким-то демоном влез на завал. Я не слышал, что там происходило, но готов об заклад биться, что мальчишка не молчал. Ну, не умеет он молчать в серьезных передрягах!
– Ясно… И вряд ли он послал стражников помолиться в ближайший храм, верно?
– Насколько я знаю Нургидана, он послал их значительно дальше.
– И ты еще не удрал на все четыре стороны от этих деток?
– Ну, ты же как-то терпел нас с Ульнитой! Помнишь, мы с ней на спор в дворцовый сад залезли?
– Да уж не забуду! Ваше счастье, что не попались, а то бы и выручать вас не стал!
– Не стал бы? А когда мы прежнему Главе Гильдии напустили полон дом пиявок-вонючек?..
– Не напоминай! Мне это обошлось в две Черные Градины! И я у старого Шаушура чуть ли не в ногах валялся, чтобы он согласился их взять!..