Гиллеспи и я

— Я пробовала горячий эль, — сказала я. — Может, туда попали тухлые яйца? Но тогда Нед бы тоже отравился. Еще я выпила бокал пунша. И мы все пили чай перед приходом Элспет, помните?

Энни была бледной и встревоженной, но в остальном как будто оправилась от тяжелой ночи.

— Позже я снова пила чай, — сказала она. — А кроме этого — только пунш.

Я задумалась.

— Пожалуй, чай тут ни при чем.

— Уолтер пил пунш — собственно, он больше ничего и не пил.

Мы переглянулись.

— Вы ведь резали апельсины — они были нормальными на вид? — спросила я.

— Вполне, — немного обиженно ответила Энни.

— Где вы их купили?

— У Маклура, в бакалее, но они выглядели как обычно.

— А корица?

— На вид была отличная.

Вскоре нам предстояло узнать, что ни апельсины, ни специи не были испорчены, а отравление было отнюдь не случайным.

* * *

Около полудня, возвратясь на Стэнли-стрит, Энни обнаружила, что Джесси до сих пор наводит порядок. Из-за поразившего нас недуга в квартире царил хаос, и всю домашнюю работу пришлось оставить на утро. Джесси вымыла посуду и пыталась оттереть пятна с ковра в гостиной. Достав из мусорного ведра пропитанные вином апельсины и специи, Энни принялась разглядывать их и ворочать ложкой, однако толком не знала, что искать. Поскольку явных признаков гнили или плесени не обнаружилось, она заключила, что причину отравления не рассмотреть невооруженным глазом. Тогда она отправилась в мансарду. Девочки с Недом ушли в гости к Элспет, и Энни решила прибраться в их спальнях, пока никто не мешает.

Начав с комнаты Роуз, она вскоре перешла к Сибил и именно там сделала злосчастное открытие. Среди разбросанной на полу одежды валялся передник дочери, который обычно висел на кухне. Сибил надевала его накануне. Взяв передник в руки, Энни обнаружила, что передний кармашек топорщится. Сперва она решила, что девочка снова стащила с кухни спички — это неизменно сердило и расстраивало Энни. Со вздохом она пошарила рукой в кармане и неожиданно вместо коробка вынула смятый бумажный шарик — в расправленном виде шарик оказался пакетиком порошка, которым в те годы травили крыс и мышей. Пакетик был пуст и усеян загадочными темными пятнами, в складках остались крошки сине-черного яда.

По словам Энни, сначала она растерялась, поскольку никогда не покупала ничего подобного. В доме номер одиннадцать, как и в соседних, действительно водились мыши — какой-то особенной породы: темные и совсем крошечные, не крупнее головки чертополоха. Если затаиться, порой можно было увидеть, как эти мелкие грызуны шныряют по полу, охотясь за хлебными крошками. Энни говорила, что с ними бесполезно бороться — мол, они от этого только размножаются, — и предпочитала мирное сосуществование. Следовательно, она не могла понять, откуда взялся пустой пакетик, пока не вспомнила, что на днях девочки были у миссис Колтроп. Убедившись, что именно там Сибил разжилась ядом, Энни направилась вниз, чтобы поговорить с соседкой.

Проходя по коридору, она заметила на стуле вымытую чашу для пунша — должно быть, Джесси не успела унести. Энни подумала, что надо бы ее убрать, и, как она позже рассказывала, только в этот миг — опустив глаза на смятый пакетик — оцепенела, пораженная страшной догадкой. Ломая голову, где Сибил раздобыла яд для грызунов, она не видела связи с событиями прошлой ночи. Внезапно Энни почувствовала дикую слабость и на подгибающихся ногах кое-как доплелась до кресла в гостиной. Какое-то время она сидела полностью оглушенная, затем стала рассматривать комнату. На обоях светлели пятна — следы гадких рисунков, которые ей пришлось оттирать. В углу валялась деревянная лошадка: ее нашли в камине обугленной, и поэтому Роуз играть с ней отказывалась. На пианино лежала вышивка, которую Энни пришлось начать заново после того, как она обнаружила первую изорванной в клочья. Ощущая тошнотворную тупую боль в груди, она опустила глаза на пустой пакетик и с ужасающей ясностью поняла, чем мы отравились накануне ночью и по чьей вине.

* * *

Бедная Энни! Осознать такое, будучи матерью, наверняка страшное потрясение. Полагаю, сначала она прослезилась — беззвучно, чтобы не услышала Джесси. (Разумеется, меня там не было, но впоследствии Энни посвятила меня во все подробности, и я надеюсь, что достоверно излагаю события.) Наконец она вытерла глаза, набросила пальто, положила пустой пакетик в карман и отправилась к свекрови, в дом номер четырнадцать.

Ей открыла Джин, горничная Элспет. Ее хозяйка, судя по всему, отправилась с визитом в тюрьму на Дьюк-стрит, но Нед, Мейбл и девочки сидели в гостиной. Сибил как обычно хандрила и встретила мать угрюмым взглядом. Энни позвала Джин, которая собиралась вернуться в кухню, и попросила присмотреть за девочками внизу. Сибил и Роуз любили играть на нижнем этаже — там было столько интересного: шкафчики и стеллажи, кладовая и кухня, и конечно, спальни — не только Джин, но и Мейбл, и сбежавшего Кеннета. Роуз, взяв горничную за руку, весело потопала на лестницу, а Сибил с несчастным видом потащилась следом. Как только они ушли, Энни закрыла дверь гостиной и предъявила Неду и его сестре пакетик из-под яда, объяснив, где она его нашла и что об этом думает.

Конечно, Нед сразу не поверил Энни и заявил, что она «мелет немыслимый вздор». Пощупав пакетик, лежащий на столе для шитья, он возмутился:

— Она наверняка нашла его на улице — на заднем дворе, например. Думаю, она понимала, что он опасен, и положила в карман, чтобы уберечь других детей.

Молчавшая до сих пор Мейбл взяла картонный пакетик в руки и осмотрела.

— Это наш яд, — сказала она.

— Что? — ошарашенно спросил Нед.

— Я сама его купила прошлым летом. Не помнишь? Мыши тогда совсем обнаглели, и мы с Джин смешали отраву с патокой, намазали на хлеб и разбросали по всему этажу. Но потом мы постоянно находили дохлых мышей в кувшинах с водой у кровати — яд вызывает жажду. У Джин сердце останавливалось всякий раз, когда в раковине корчилась очередная жертва. Словом, мы сдались, но пакетик сохранили в шкафу, возле кухни. По крайней мере, там я его последний раз видела. В нем оставалась совсем капля порошка.

— Отраву она могла подобрать где угодно, — настаивал Нед. — Ее повсюду продают.

Мейбл презрительно хмыкнула.

— Продают, но этот пакетик я хорошо помню — на нем пятна от патоки. И ярлык был разорван точно в этом месте. Сомнений нет, это наш яд.

— Выходит… — неуверенно проговорила Энни, — Сибил на днях положила его в карман и принесла к нам в дом… а потом?..

— Что? — Нед рассмеялся. — Высыпала в пунш — чтобы отравить нас?

Мейбл замялась.

— Кстати, я видела его в шкафу пару дней назад, и, по-моему, Сибил с тех пор сюда не приходила.

— Но все, кто пил пунш, заболели, — сказала Энни. — А пакетик нашелся в переднике Сибил. Ты же ее знаешь, Нед…

— Довольно, — отрезал он. — Я не хочу об этом слышать, и Сибил говорить не разрешаю. Нельзя ее обвинять — она не сделала ничего дурного. Выбрось этот пакетик, не будем о нем больше. Наверняка вино прокисло — вот и все. Я вообще не понимаю, как ты пьешь эту гадость.

— Я взяла отличное вино, — возмутилась Энни.

Нед поднялся и взглянул на часы.

— Ну, мне пора домой…

Энни рассердилась: ему всегда проще уйти, чем обсуждать что-то неприятное.

— Согласись, странное совпадение. — Мейбл выразительно посмотрела на брата.

Он промолчал и повернулся к жене.

— Ты идешь?

Энни бросила отчаянный взгляд на золовку и, положив пакетик в карман, побрела за мужем. Он позвал детей, и они толпой пошли через дорогу. Нед шагал впереди, так что Энни не могла с ним заговорить.

* * *

Первое января — традиционный выходной в Шотландии. Обычно его проводят, навещая друзей и родных или просто собираясь веселой компанией, и Энни задело, когда, переступив порог квартиры, Нед отправился в мастерскую и объявил, что поработает несколько часов до темноты. Она осталась с детьми одна, поскольку Джесси отпросилась проведать семью.

Из-за своих подозрений Энни невольно опасалась Сибил, которая все так же пребывала в мрачном расположении духа. Девочка слонялась по дому, задирая Роуз и бросая унылые взгляды на мать. Решив провести эксперимент, Энни дождалась, пока сестры убегут в столовую, и дрожащими руками положила пакет с ядом на пол в центре гостиной. Когда девочки вернулись, Энни сделала вид, что подрубает подол юбки, а сама краем глаза наблюдала за ними. Сибил пошла прямиком к своей кукле, не замечая отравы. Роуз увидела пакет и потянулась к нему, но Энни опередила ее. Только тогда Сибил проявила какой-то интерес к находке.