Гималайский зигзаг. Святой остров. Оскал Анубиса

– А можно поинтересоваться, – негр задумчиво потёр подбородок, – какого содержания эти документы и, соответственно, какой важности?

Взгляд старика блеснул – всего на какой-то миг, но этого хватило, чтобы бесстрашный Перси почувствовал, как по коже побежали непрошеные мурашки.

– Эти документы… Назовем их так – «документы», для ясности, так сказать… Я мог бы сказать, что они очень важные, но это не совсем так. Это бомба! Бомба невероятной силы! То, что хранится на Змеином может изменить будущее России. А будущее России – это и будущее мира!.. Впрочем, вы, Перси, человек рациональный, будущие мира – не по вашей части…

– В какой-то мере, Виктор Афанасьевич, – афроамериканец и не думал обижаться. – Но я человек не только рациональный, но и наблюдательный. Пункт первый – вы зовете меня, хотя мои услуги стоят куда дороже, чем услуги обычного агента. Второе – присылаете мне мемуары давно умершего великого князя. Третье – говорите, что документы связаны с будущим России. Вывод? Или лучше мне не делать выводов?

Старик ответил не сразу, причем голос его прозвучал странно – очень тихо и неуверенно.

– Я и сам не знаю, что в этих документах. Точно не знаю, Перси. Догадываюсь, но… Где был великий князь Александр Михайлович летом 1918-го?

– В Крыму, в имении Дюльбер, – быстро, не думая, ответил Перси. – Он был под арестом, большевики думали расстрелять его и всех остальных. С ним находились великий князь Петр Николаевич, великий князь Николай Николаевич…

– Достаточно, – перебил Сипягин. – Эти… Скажем так, эти документы привез из Петрограда именно Николай Николаевич. Что там, повторюсь, не знаю. Если просто номера вкладов в заграничные банки, это не беда. И если полпуда золотых украшений – тоже беда невелика…

Перси понимающе оскалился.

– Но мне кажется, там что-то более серьезное… Начальником охраны великих князей был один матрос, он служил в Качинской авиашколе и хорошо относился в Александру Михайловичу, ведь тот – отец российской авиации. Так вот, именно этот матрос спрятал эти… документы на Змеином. План он успел отдать лично Александру Михайловичу. Тот передал бумагу мне. Вот и все. В любом случае то, что лежит на острове, не должно попасть ни к кому, кроме меня. Если что – уничтожить все. И всех. Ясно?

Перси подумал – и молча кивнул.

– Ну, а теперь о приятном, – улыбнулся Виктор Афанасьевич. – Наш общий знакомый Юсупов всё это дело, естественно, оплачивает, причем очень неплохо…

Персиваль довольно осклабился.

– Он решил подарить местным военным вертолёт, – продолжил Сипягин. – В качестве акта безвозмездной помощи.

– Вертолёт? – афроамериканец оживился. – А можно поинтересоваться, какой модели?

Сипягин хмыкнул и, надев очки, полез в ящик письменного стола.

– Белл 206, – ответил он, найдя нужную бумажку, – «Лонг Рейнджер».

– О, чудесная машина! – обрадовался Перси. – Двигатель «Аллисон», максимальная скорость 241 км/ч.

– Вижу, я в вас не ошибся, – удовлетворённо кивнул хозяин дома. – Вы, оказывается, хорошо разбираетесь даже в вертолётах.

– Гм… профессия располагает, – усмехнулся Лоуренс. – Неплохая, в общем-то, вертушка. Правда, дорого стоит, если это, конечно, последняя модификация.

– Юсупов зря на ветер денег не бросает. Военные должны быть довольны: шесть пассажирских мест, кондиционер. Кстати, душа моя, вы отправитесь в Украину в качестве пилота-инструктора данной машины. Думаю, среди этих украинцев пилоты тоже не дураки, но ведь нужно как-то мотивировать ваш приезд. Не студента же мединститута в конце концов из вас делать.

– Ха-ха, – засмеялся Лоуренс, – пилот-инструктор, это очень даже неплохо. Справлюсь.

– Вот и чудесно, батенька, вот и чудесно, – Сипягин довольно потёр сухие старческие ладони. – С вами поедут два ваших знакомых болвана…

– Нет! – вздрогнул Перси. – Бумба и Гурфинкель? Сэр, только не эти клоуны!

– Эти, эти! – закивал Виктор Афанасьевич. – Клоуны будут успешно отвлекать публику и получать подзатыльники. Это у них выходит блестяще, не правда ли?

Афроамериканец только вздохнул.

– А вы займетесь делом. Вот только… Извините, этот ваш имидж…

– Имидж? – брови Лоуренса поползли вверх. – Моя глупая негра не очень понимай…

– Именно это! – голос старика стал серьезным. – Не переусердствуйте. Дураков, конечно, много, но…

Лоуренс развел руками:

– Да, са-ар! Слушаюсь, са-ар! Глупая негра много думать, глупая негра придумать что-то…

Сипягин прищурился, глядя на развеселившегося афроамериканца, одобрительно качнул головой и внезапно затянул скрипучим голосом:

Всюду негры, негры, негры, Всюду негры, господа! А без негров жизнь плохая, Не годится никуда…

– Никуда, – согласился Лоуренс, который уже раз за беседу демонстрируя свои белоснежные зубы. Кстати сказать, вставные.

Но это так, к слову.

– Тише, болван, ты наступил мне на голову, – огрызнулся Миша Гурфинкель, злобно отплёвываясь.

Пахло в канализации так… Нет – это невозможно описать словами, это нужно слышать, вернее, нюхать. Одним слово, пахло, как в канализации.

– Угораздило же! – ругался Гурфинкель, неуклюже взбираясь вверх по ржавым железным скобам в стене вслед за своим товарищем.

Зловонная жижа внизу угрожающе бурлила, и о том, что будет, если Миша не дай бог сорвётся и упадёт, думать не хотелось.

Совсем не хотелось.

– Спокойно, koresh, – прогудел сверху бас Покровского, – всё будет v nature tip-top.

Русские слова Бумба, родившийся в лондонском пригороде, куда занесла нелегкая эмигрантская доля его родителей, тщательно заучивал, дабы прослыть среди приятелей настоящим otmorozkom. Правда, вворачивал он их не всегда к месту. Вот и сейчас Мише послышалось, что приятель произнёс «хлюп-хлюп», и потому Гурфинкель благоразумно остановился, решив, что Бумба хочет элементарно избавиться от подельника, спихнув его вниз и, таким образом, ограбить ювелирный магазин в гордом одиночестве.