Гималайский зигзаг. Святой остров. Оскал Анубиса

– Ну, blin!! – восхищённо глядя на Гурфинкеля, произнёс Бумба.

Куда там до Миши Индиане Джонсу, кишка тонка. Похоже, что с Мишиной хваткой они очень скоро заполнят прилавки своего лондонского магазина первоклассным товаром. В конце концов, ведь не только настоящими древностями они будут торговать, но и сувенирами, фирменными сувенирами, изготовленными хоть и кустарно, но зато в самом Египте.

Ну, дай Бог.

Отель «Марсам» они нашли довольно быстро. В Эль-Курне это была настоящая достопримечательность, и поэтому прохожие с лёгкостью объяснили им, куда идти. Но надо сказать, что Гурфинкель с Бумбой сильно удивились, когда увидели во дворе отеля множество иностранных туристов.

– Ничего себе достопримечательность, – прошептал Миша, рассматривая веселящихся японцев и тупо фотографирующих всё подряд немцев.

По всему двору отеля были расставлены длинные деревянные ложа, на которых, собственно, туристы и располагались. Многие вяло попивали пивко или кока-колу.

Под тощим кустом жасмина, не обращая на туристов ни малейшего внимания, дремал старый лохматый пёс неопределённой породы.

– Лохматин, – сразу определил родословную четвероногого проницательный Гурфинкель, с умилением наблюдая, как немецкие туристы с каменными лицами по очереди фотографируются со старой собакой, как впоследствии оказалось, любимицей шейха.

Бумба недовольно огляделся по сторонам, отмечая крайнюю убогость запущенного двора.

– Ты хочешь сказать, что в этом свинарнике шейх и проживает?

Миша в ответ радостно кивнул.

– Но ведь шейх на востоке, это разве не что-то вроде халифа? – удивился Покровский. – Сказочно богатый правитель, владыка земель.

– Чего? – Гурфинкель добродушно рассмеялся. – Ну, ты, Эндрю, и морозишь. Шейх – это всего лишь деревенский староста, восьмидесятипятилетний дедуган, божий одуванчик.

– А я думал, это кто-то типа раджи в Индии, – насупился Бумба. – Думал, с великим человеком познакомимся.

– А кто тебе сказал, что он не великий? – удивился Миша.

Но тут громкие голоса присутствующих смолкли, так как во дворе отеля «Марсам» появился сам шейх, местная самая знаменитая достопримечательность, посмотреть на которую туристы, собственно, здесь и собрались.

Ну, а кому же это ещё быть, если не ему?

Все взгляды устремились к арке входа в отель, из которой не спеша шествовал хозяин дома Хусейн Абд эр-Махмуд. Это была воистину замечательная личность, история жизни которой не уместилась бы, пожалуй, и в десятитомное собрание сочинений, а то и в серию захватывающих приключенческих романов.

– Шейх, – прошептал на ухо Покровскому Гурфинкель, – по-арабски означает «старик» или «старец».

Бросив выразительный взгляд на своих гостей, старик величественно пересёк двор отеля, приблизившись к своему любимому псу, после чего потрепал его по кудлатой выцветшей шерсти. Пес, приоткрыв слезящиеся глаза, вяло лизнул хозяину руку.

– Ni figa себе, божий одуванчик, – хрипло произнёс Бумба. – Сколько ты говоришь ему лет?

– Восемьдесят пять, – ответил также поражённый внешним видом старика Миша.

Да какие там восемьдесят пять, пятьдесят, да и то с большой натяжкой. Двухметровый, широкоплечий гигант в длинной коричневой доломее – египетском национальном наряде и белом тюрбане, шейх Хусейн Абд эр-Махмуд был весь преисполнен величия и достоинства. Смуглое лицо шейха в складках дублёной кожи сильно контрастировало с живыми карими глазами, от которых казалось, не могла укрыться ни одна деталь окружающего мира.

Вот и сейчас, ласково поглаживая старого пса, шейх на пару секунд задержал свой цепкий взгляд на Мише с Покровским, явно выделив их в толпе разношерстных туристов, пришедших просто поглазеть на легендарного кладоискателя.

В этом человеке чувствовалась недюжинная сила и, без сомнения, проницательный незаурядный ум, что заставило Гурфинкеля мгновенно насторожиться. Внутренний голос предупреждал Мишу, чтобы он следил за своими словами, когда ему придется беседовать с шейхом.

– Смотри мне, дурень, – Гурфинкель с силой дёрнул Бумбу за рукав идиотской футболки, – скажешь хоть слово из разговорника, убью.

– Да ладно тебе, – отмахнулся от приятеля Покровский, однако просьбе внял.

Погладив пса, шейх, так же не спеша, как и вошёл во двор, направился прямо к Мише с Бумбой.

– Вы и есть те англичане, которые собираются копать в Луксоре? – спросил Хусейн Абд эр-Махмуд.

Говорил он по-английски с лёгким акцентом и, как показалось Гурфинкелю, с налётом насмешки.

Начинающие охотники за артефактами кивнули.

– Идите за мной, – шейх указал на небольшой столик в тенистом и относительно чистом углу двора.

Усевшись на жёсткую скамеечку напротив могучего старика, Миша с Бумбой смущённо переглянулись.

«Да как же я с ним буду торговаться? – с испугом подумал Гурфинкель. – Он же меня насквозь видит».

– Каркаде? – предложил шейх, лукаво рассматривая откровенно семитскую внешность Миши.

– Очень будет кстати, – ответил Гурфинкель, – и если можно со льдом.

Старик жестом подозвал к себе какого-то худого араба.

– Солиман, два чая со льдом господам англичанам.

Худой араб поклонился и через минуту уже нёс на серебряном подносе прохладительный напиток.

– Пей, дубина, – прошептал по-русски Миша, пихая Покровского локтем, – иначе старик обидится.

– Весьма недурственно, – похвалил напиток Гурфинкель, отставляя чашку в сторону. – Теперь о деле.

– Сколько людей вам нужно? – невозмутимо поинтересовался шейх.

– Человек пятнадцать-двадцать, если можно, – ответил Миша.

– Так много? А что вы собираетесь копать?

Гурфинкель напрягся, припоминая вчерашний разговор с профессором Енски.

– Могилу фараона Сети Первого, – наконец вспомнил он. – Да, именно, Сети Первого.

Старик улыбнулся, причём улыбнулся скорее не губами, а глазами, в которых, казалось, так и забегали весёлые искорки.

«Чего это он? – удивился Миша. – Ох зря я ему про этого фараона ляпнул. Хотя, в конце концов, это проблемы профессора Енски, он дает монету».

– А вы в курсе, что на раскопки этой могилы вы должны получить моё разрешение? – вдруг ни с того ни с сего заявил шейх.