Гималайский зигзаг. Святой остров. Оскал Анубиса

– Это чё, альманах для геев? – неприлично громко заржал Бумба.

Араб сразу же обратил на них внимание и, пугливо посмотрев по сторонам, подошёл ближе.

– Меня зовут Абу Зеед, – коротко бросил он, выжидающе уставившись на Гурфинкеля с Бумбой.

«Чёрт! – недовольно подумал Миша. – Неужели очередной лохотрон?».

Всё же действовать им следовало весьма осторожно, мало ли кто мог им прислать это письмо. Гурфинкель был бы сумасшедшим, если бы питал в отношении местных жителей радужные иллюзии. Вор тут сидел на воре, мошенник на мошеннике. Восток, мать его за ногу, колыбель цивилизации.

– Алекс Енски, – нагло представился Миша, наступая на ногу, открывшему было рот Бумбе. – Сотрудник лондонского музея египетских древностей.

«Эка я завернул», – мысленно удивился своей лихости Гурфинкель.

Абу Зеед кивнул, переведя взгляд на возвышающегося над ним двухметрового бугая.

– Тайсон, – хищно осклабился Покровский. – Майк.

– Гм… – араб неопределённо кашлянул. – Мы слышали о вас, господин Енски. Не вы ли случайно занимаетесь раскопками могилы фараона Сети I?

– Да, – радостно кивнул Гурфинкель, – именно я.

– Мы не знали, что вас интересуют м… м… краденные древности, – робко заметил Абу Зеед.

– Ещё как интересуют, – взревел Миша и, пародируя профессора, старчески проблеял. – Тр-ру-бы Иер-рихонские!!!

– Что ж, в таком случае следуйте за мной, – предложил араб, и охотники за древностями поспешили за смешно семенящим впереди связным.

– А можно вопрос, – вдруг обратился к проводнику Бумба.

Египтянин остановился, удивлённо посмотрев на иностранца.

– А почему у тебя журнал с мужиком на обложке? – зловеще щурясь, поинтересовался Покровский, который страх как ненавидел геев.

В воздухе запахло жареным, естественно, в переносном смысле.

Гурфинкель тихонько выматерился.

– Да другого не было, – пожал плечами Абу Зеед. – Купил с рук, и то с большими проблемами. У нас ведь с этим строго. Шариат, знаете ли. Так что ваша просьба насчет «Плейбоя» меня очень озадачила. К тому же весь «Плейбой» немецкие туристы раскупили.

Отмазка была липовой. Ответ араба Бумбу не устраивал, он уже мысленно представлял, как их странный проводник тайно заводит туристов в бар… ну скажем «Голубой верблюд», где их грабят, а то ещё что и похуже с ними делают, к примеру, танцуют страстное танго. Хотя геи мусульмане это, пожалуй, из области научной фантастики.

Но всё может быть.

Неразрешимая ситуация вполне могла перерасти в серьёзный конфликт, а то и в уличную драку, но в события внезапно вмешалась некая третья сила, точнее, удивительная случайность.

– Анубис, мальчик мой!! – вдруг ни с того ни с сего взревел Бумба, не на шутку напугав ожидавшего потасовки с арабом Мишу.

По вечерней улице прямо по проезжей части семенила небольшая чёрная собачонка с заострённой лукавой мордочкой и длинными смешными ушами.

Увидев собаку, араб вскрикнул, отпрянув в сторону.

Подбежав к Бумбе, пёс разрешил ему себя погладить и, высунув красный язык, стал весело бегать вокруг Миши с Покровским.

– А, так это твой новый друг? – вспомнил странную собаку Гурфинкель и засюсюкал. – Халёсый цуцик, можно тебя погладить?

Мгновенно сделав боевую стойку, пёс угрожающе зарычал, обнажив два ряда острых, словно иглы, зубов. Гурфинкель удивлённо посмотрел на Бумбу.

– Он позволяет себя гладить только тем, кто угощает его пивом, – усмехнувшись, напомнил Покровский. – Причём исключительно «Гиннесом».

– Учту на будущее, – кисло ответил Миша, с первого знакомства отчего-то невзлюбивший животное. – А почему он не с Бетси, ведь это же её собака?

Бумба в ответ лишь недоумённо развёл руками.

– На левретку вроде похож, – задумчиво рассуждал Гурфинкель, поглядывая на бегущего рядом пса. – Хотя нет, крупноват, скорее уж шакала напоминает.

– Точно породистый, – знающе кивнул Покровский. – У меня знакомый в Лондоне вот за примерно такую же кучу денег отвалил, той-терьер называется.

– А вы что не любите животных? – обратился Миша к идущему чуть впереди Абу Зееду, вспомнив его странное поведение при появлении чёрной собаки.

Вместо ответа проводник торопливо свернул в плохо освещённый переулок, где остановился у непонятной марки автомобиля, который, судя по форме кузова, был сделан где-то после второй мировой войны. Причем, скорее всего, силами местных автолюбителей.

– Садитесь, – араб приглашающе открыл заднюю дверцу.

– Э, нет, – сказал Бумба, – я в этом броневике не поеду, я своему здоровью не враг.

Проводник несколько растерялся.

«А может и эту колымагу приобрести? – весело подумал Гурфинкель. – Для нашего Лондонского магазина в качестве древнего артефакта, мол, посмотрите, на чём потомки фараонов в двадцать первом веке катаются».

Приключение с покупкой «настоящих» древностей обещало быть увлекательным.

– Да ладно тебе, – Миша довольно дружелюбно похлопал Бумбу по спине. – Не кипешуй, садись…

Покровский подчинился. Машина покачнулась, жалобно заскрипели рессоры, сидящий за рулём шофер испуганно оглянулся на крупногабаритного пассажира. Бритая макушка Бумбы упиралась прямо в обитую выцветшей тканью крышу чудо автомобиля.

Гурфинкель, которого сильно пробивало от происходящего на смех, притулился рядом с могучим приятелем, хорошо съездив тому локтём по рёбрам.

– Эй, ты чего? – сразу же возмутился Бумба.

– Подвинься, – прошипел Миша, пытаясь закрыть боковую дверцу.

Бумба подвинулся. Машина снова скрипнула рессорами, и её стало слегка кренить на правый бок.

– Эй, куда, – возмущённо закричал Гурфинкель, но прежде чем он успел захлопнуть дверь, в машину стремительно прошмыгнула чёрная ушастая собачонка, уютно устроившись на коленях у Бумбы.

Покровский довольно улыбнулся.

«Ах ты, Крысяра!» – злобно подумал Миша, наконец, подобрав псу более подходящее на его взгляд имя.