Гималайский зигзаг. Святой остров. Оскал Анубиса

А сегодня раджа Ашрама празднует новоселье и освящение домашнего храма в честь Шивы Натараджи, украшением которого и гордостью является та самая золотая статуя в человеческий рост. Скромен раджа, не велел мастерам отлить исполина. Не из бедности – из почтения к богам. К чему гордыня?

Собралась вся округа. Пожаловал даже раджа дальнего горного Заскара, а из Дели прибыл лучший друг хозяина – сам полковник Роберт МакДугал, уже пожалованный королевским указом в лорды и готовящийся к отплытию в метрополию, дабы послужить Королеве на родной земле вместе с иными лордами, что собираются на реке Темзе в большом дворце, именуемом Вестминстер. Рад за друга раджа. Самое время! Накоплен немалый опыт, который пригодится полковнику в парламентских баталиях. Ох, уж этот Парламент, говорильня и только! Со стороны поглядеть – смешно даже. Спорят попусту, обсуждая меры, необходимые для усмирения, устранения, пополнения, процветания, удержания… Да пара добрых пушек и полк морской пехоты – и любую проблему можно решить за считанные дни! Но таков обычай в земле инглизов, а обычаи друзей должно уважать.

Поварам достославного Брихаспутры да и ему самому пришлось изрядно попотеть, составляя меню сегодняшнего празднества. Шутка ли? Предстоит собрать за столом представителей разных религий и удовлетворить кулинарные запросы каждого, дабы обид не было. Тому нельзя употреблять говядину, этому – свинину, а третий мнит себя всех праведнее и вообще не вкушает мяса. Кто пьет спиртное, а кому Аллах или Будда не велят. Есть над чем задуматься. Задуматься, поразмышлять.

В итоге мудрый раджа решил, что его гости тоже мудры. Подаст он на стол все, что только можно, а там пусть каждый решает для себя, чем он будет насыщать чрево. И не ошибся. Славно вышло, никто себя не обидел. А если по ошибке и съел-выпил недозволенное, но ради такого праздника боги простят. Они ведь милосердны!

Глядя на довольные, покрытые обильным потом и раскрасневшиеся от выпитого и съеденного лица гостей, удовлетворенно потирал руки мудрый раджа Брихаспутра. Хороший праздник. Надолго запомнится хорошим людям!

А когда поели и выпили, можно и о деле поговорить.

Полушепотом, конечно.

– И что сообщает наш поверенный? – обратился раджа к лорду МакДугалу.

…Уже с полгода они на паях владели большим пакетом акций Ост-Индской Компании. Были и еще кое-какие совместные капиталовложения, и немалые.

– Дела идут неплохо. – улыбнулся уголками тонких губ полковник. – В будущем году можно ожидать приличные проценты. Там еще пара выгодных контрактов намечается. Вы как, войдете в долю?

Слова «доля» не нравилось радже. Он предпочитал иное слово – «все». Но что делать?

– Обязательно. Поговорим об этом завтра поутру. Ведь вы переночуете у меня во дворце? Я распорядился приготовить для вас покои…

– Не откажусь, – кивнул МакДугал. – После такого угощения… Вы меня разбаловали, друг мой, дома мне придется голодать… Да, пожалуй останусь. Не тащиться же в таком виде в Сринагар!

– Конечно, – покивал раджа. – Еще приключится что дорогой! Проклятые мятежники… Знаете, эта было очень остроумно придумано – привязывать их к пушкам! Если тело разнести в клочья, душа лишится перерождения. Остроумно, остроумно!..

Полковник вновь улыбнулся – похвала пришлась по вкусу. Ведь эти тупицы в Лондоне чуть не вынесли ему выговор за перерасход боеприпасов! Затем, тоже стараясь доставить хозяину приятное, похвалил угощение, а особенно плов и гуштабу – острые тефтели в йогурте.

– Ай-ай-ай, почтенный сахиб-полковник, – вмешался в разговор сидевший тут же богатый кашмирский купец Шукар Барджатия. – Как так можно ошибиться? Это же не плов, а бирияни. Блюда, конечно, похожие, но здесь рис поливается специальным апельсиновым соусом.

– Да? Надо же, не знал, – развел руками МакДугал, считавший себя большим знатоком туземной кухни. – Учту, непременно учти, почтенный!

Брихаспутра поспешил исправить неловкость торговца. Он поднялся, поднял чашу, до краев налитую дхаем – простоквашей, смешанной с кари. Крепких напитков раджа почти не употреблял.

– За нашего высокого английского гостя! Да будут к нему милостивы боги Индии и Британии!

Когда налитое было выпито, а чаши вновь наполнены, полковник отряхнул мундир и пружинисто встал:

– Выпьем за нашу Империи, над которой не заходит солнце! За Старую Англию! За британский флаг! За Королеву! Смерь мятежникам! И пусть, кто не выпьет, навсегда станет моим врагом!

Гости, кто охотно, кто не очень, начали подниматься со своих мест, но тут в пиршественном зале раздался оглушительный крик:

– За что пить собрались, изменники? Чего вскочили, а? Кого испугались, обезьяны безмозглые?

Неизвестно откуда взявшийся босой и грязный оборванец, размахивающий дорожным посохом, подскочил к столу. Красные, слезящиеся и гноящиеся глаза дико сверкали из-под кустистых седых бровей.

Присутствовавшие испуганно зашептались. Пришлеца никто не знал.

– Почтенный, в своем ли ты уме? – растерялся хозяин. – Или у тебя язык без привязи? Поди на кухню, тебя там накормят и напоят.

Оборванец замахнулся на него посохом, лицо перекосилось от дикой злобы.

– Сам ты, пес, ешь свои помои, изменник! Как еще, кровью братьев не захлебнулся?

– Шива с тобой, отец! – сделал охраняющий жест изрядно перепуганный Брихаспутра.

– Он всегда со мной, падаль! А вот от тебя, братоубийца, отвернулся. И не будет его рука больше с тобой, и напрасны теперь твои молитвы!..

Ничего не понимающий полковник МакДугал поспешил вмешаться. Он почти ничего не понял из разговора, который велся на местном диалекте, но то, что старик бранит его друга и компаньона, сэр Роберт догадался и без перевода.

– Эй, – прокашляся он. – Ты, голодранец, ты чего тут раскричался? Небось не у себя дома.

Старец смерил его презрительным взглядом.

– Это ты не у себя дома, инглиз! Уезжай-ка поскорее, куда собрался, а то навечно останешься гнить в нашей земле.

И уже не обращая внимания на англичанина, вновь повернулся к радже.

– Итак, знай, червь, что мера терпения Господня исчерпалась. Готовься к тому, что страшнее смерти! Беру в свидетели великих богов и проклинаю тебя!..

– …Проклинаю… – эхо прокатилось под сводами зала.

Старик вновь замахнулся посохом – и внезапно исчез. Только огненный след остался на том месте, где только что стоял странный нищий.

– …Проклинаю… – тихим шепотом проговорило эхо.

Сидевшие за столом переглянулись, заговорили негромко. Кто начал поспешно собираться домой, кто принялся читать молитвы Аллаху или Будде…

Ни живой ни мертвый сидел раджа в своем резном, позолоченном кресле-троне, не в силах понять, осмыслить виденное. Что за майя? Плюнуть бы и забыть, мало ли вздорных стариков-попрошаек шляется по дорогам? Но что-то не давало успокоиться. Странный старик, ох, странный! И еще свечение, от него исходившее, огненный след… Или это тоже майя?