Гимн шута 6

Катались они недолго. Минут пятнадцать. Ровно до того мига, пока Волконскому не пришло сообщение на комм.

— Вот теперь можно и поговорить, Лев Демидович! — крикнул он и припустил к той самой лавочке, на которой была назначена встреча.

Вот только она была уже занята. Очень даже приятной блондиночкой в легком летнем сарафанчике. Волконского это не смутило. Он лихо притормозил прямо перед ней, сбив скорость круговой закруткой.

— Все? — спросил он негромко.

— Все что есть, — ответила девушка ровным поставленным голосом.

— Четверо? — хмыкнул клановец, глядя на чуть запыхавшегося к стыду своему воеводу.

Тот… чертыхнулся себе под нос. Теперь он прекрасно понял, к чему вся эта «прелюдия». Волконский вычислял тех спецов, что Юсупов все-таки протащил с собой в парк. В нестандартной ситуации они, конечно, не растерялись. Но их выдали нестандартные реакции, которые считала команда Павла. И да, количество он угадал верно. Вот только подтверждать это вслух «уральцу» не хотелось. Да клановец и не настаивал. Личная охрана — штука понятная и правильная. В иных случаях, просто необходимая. Но убедиться, не прихватил ли с собой кого-нибудь еще Балтийский Лев было необходимо.

— Катерина, — негромко произнес молодой человек.

Девушка молча достала из небольшого модного рюкзачка компактный и разрешенный далеко не каждому жителю империи прибор. На настройку «Пелены» ушло несколько секунд. Стоило лишь прибору выйти на рабочие параметры, как Катерина вновь засунула его в рюкзак и, оставив свой «багаж» на лавочке, отошла в сторону, присев на скамеечке метрах в пятнадцати.

— Прошу садиться, — негромко предложил Волконский, заняв место слева от рюкзачка.

— Рискуешь, Павел Анатольевич, — негромко произнес «уралец», занимая место с другой стороны.

Запускать ТАКОЙ прибор в ЭТОМ месте было довольно… изощренным способом поиметь множество проблем. Вариант, что Волконский ничего в данную секунду не нарушал, ему даже в голову не пришел. Он означал бы очень уж смелые допущения о возможностях молодого человека.

— Возможно, — пожал плечами тот.

Клановец не собирался раскрывать истинное положение дел.

— Итак, я слушаю, — коротко выдал молодой человек, внимательно глянув на воеводу.

— Я пришел поговорить о будущем Виктории, — без всяких прелюдий и дополнительной «смазки» выдал Юсупов.

— Счастья, здоровья, — выдохнул Павел, едва заметно поведя плечами.

— Что ты имеешь ввиду?

— Мое влияние на будущее Виктории Львовны пока ограничивается возможностью пожелать ей счастья и здоровья. Не более того.

«Уралец» кивнул, принимая ответ. И слово «пока» он услышал прекрасно.

— Ты умный человек, Павел Анатольевич, — коротко выдал Лев Демидович. — Думаю, ты замечал, что последние недели стали происходить… некоторые вещи.

Волконский задумался. Секунд на тридцать. Скорее демонстративно, чем по необходимости. Лишь затем он негромко уточнил:

— Ты о ее роли агента влияния на Светлану Анатольевну? — выдал прямо в лоб он. — Той самой, что можно констатировать как вмешательство во внутренние дела рода?

Воевода примолк. Не то чтобы растерянно. Скорее озадаченно. Молодой человек перед ним ломал все правила переговоров. А что теперь делать ему? Признать вмешательство? Так это повод к войне, а они еще прошлую виру не выплатили. Промолчать и уйти? Тогда Павел будет действовать из собственных представлений о прекрасном. И это может стоить его дочери жизни. А так же серьезно пошатнуть положение клана в обществе.

Юноша с ответом не торопил. Он терпеливо ждал, наблюдая за «проходками» откормленных голубей (специально выведенных и имеющих сертификаты прививок и безопасности).

— Допустим, речь могла идти о чем-то подобном… — начал было воевода аккуратно.

— Время, — вздохнул Волконский.

— Что ты имеешь ввиду? — переспросил Юсупов.

— Мы бесполезно тратим время, — пожал плечами Павел. — Мое и твое.

Повисла тишина. Длилась она минуты четыре. Молодой человек даже успел пообещать себе, что если это параметр дойдет до пяти, то он встанет и уйдет.

— Да, речь об этом, — наконец огласил результат своей внутренней борьбы Лев Николаевич.

— Прекрасно, — кивнул равнодушно Волконский. — Так как ты не задал вопроса, то я предполагаю, что речь идет о моей оценке ситуации. Могу сказать одно — хреново. Это все.

— Не слишком очевидный вывод.

— Хочешь очевидности? — поинтересовался Волконский. — Прекрасно. Я считаю нынешнее положение прямой угрозой мне и моим близким. Этого будет вполне достаточно, чтобы в следующем году на совете директоров принадлежащих мне транспортных компаний я внес предложение отказать твоему клану в перевозках.

Юсупов на автомате кивнул. Он уже знал, на ЧТО именно нацелился Волконский. Да, пока он логистическую торговлю не подмял. Но, по крайней мере, по бумагам его влияние будет велико. А уж как он сможет его реализовать.

— Никто не пойдет на такой шаг, — коротко выдал «уралец». — Это прямые убытки, а Архиповы, акционеры и, наконец, Фамилия, имеющая такой же пакет, что и ты, их не допустит.

Волконский пожал плечами.

— Как скажешь. Только, подумаем, а сколько у Юсуповых конкурентов в центральной части империи? Как считаешь, они «загрузят» маршруты?

— Чем же? — хмыкнул воевода намекая на то, что никто не может дать столь стабильный товарный поток.

— Да чем угодно, — пожал плечами Волконский. — Сколько кланов согласятся оплатить пустые вагоны с условием, что экспорт твоего «княжества» станет ну… допустим, на пятнадцать процентов дороже.

— Император не позволит! — вскинул брови Юсупов.

— Ровно до того мига, пока я не предоставлю доказательства целенаправленного влияния на члена моего клана с целью нанесения ущерба. У меня много чего есть: фото, видео, сообщения, схема «ломки»…

— Ты мог получить это единственным способом!

Лев Демидович явно намекал на взлом гаджетов Светланы. В какой-то мере, он был прав.

— Ну, допустим, — кивнул Павел. — На одной стороне нарушение приватности члена клана, а на другой…

Парень развел руками. Мол, да выглядит так себе. Вот только вряд ли Светлана будет выдвигать обвинение.

Лев Демидович же задумался. Он понять не успел, когда именно диалог выстроился так, что теперь, едва будет озвучено предложение, он выставит себя просителем, а не хозяином ситуации и благодетелем. А ведь именно на такую роль он рассчитывал с начала диалога.