Гимн шута 9

* * *

Взбрыкнула.

Чтобы обдумать все и вся, у Саши Мышкиной ушла целая неделя. За это время она успокоилась, убедилась, что за ней никто «не придет» после публикации слова императора и… отчего-то вспомнила, что она тоже к «небожителям» относится. Да, до возможностей Волконских им еще очень далеко. Однако есть же канцелярия, Клановый Суд, Тайный кабинет, наконец!

В общем, решила она для себя, что «ничего этот Волконский мне не сделает!». В рамках этого самого вывода она клановцу и позвонила сообщить, что на этом их отношения заканчиваются. Однако такие вещи полагается делать лично. Иначе оскорбление сплошное выходит. Вот она и назначила встречу во вполне приличном, но достаточно малолюдном ресторане, для верности попросив пару телохранителей отца проконтролировать ситуацию, чуть простимулировав парней деньгами.

Так что теперь она, изменив негласному дамскому кодексу, скучала за столиком в ожидании кавалера. Тот, кстати, слегка опаздывал.

— Прошу простить, Саша, — неожиданно прозвучал негромкий голос над ухом журналистки. — Вынужден был задержаться. Дела.

Не сразу сообразившей, что именно происходит, девице тут же был вручен небольшой, но вполне себе элегантный букет. Насладиться им слегка сбитая с толку Мышкина не успела. Тут же подскочивший официант принял подарок и исчез, чтобы через минуту вернуться с вазой.

— Да вы никак ухаживать за мной решили, господин Волконский! — удивленно-насмешливо прокомментировала появление молодого человека журналистка.

— Исключительно знак внимания, — пожал плечами тот. — Просто подумал, что ты старалась, выбирала платье…

Клановец кивнул собственным словам, окинув взглядом собеседницу. Та промолчала. Да, она собиралась объявить Волконскому о «разрыве отношений». Однако делать это пристало красиво. Потому она действительно уделила своему внешнему виду… несколько больше внимания, чем обычно. Ну хорошо, НАМНОГО больше. Ведь в любимых джинсах и балахоне задуманное ей представление выглядело бы совсем не так эффектно. Единственное, что радовало, так это практически нулевая длина волос, подстриженных под машинку. С прической ей возиться не пришлось.

— Что ж, галантный кавалер, за такое я прощаю вам опоздание! — величественно объявила дева.

Однако собеседник отчего-то демонстрировать щенячью радость от столь щедрого подарка вот совершенно не изволил. Он лишь задумчиво склонил голову и с интересом уставился на вырез платья девушки. Тем более, посмотреть там было на что.

— Это неприлично, — чуть растерялась Мышкина.

Как осадить парня в такой ситуации она прекрасно представляла. Да вот беда, с Волконским просто нельзя ТАК общаться. И чашку чая ему в лицо не плеснешь. Не поймут-с.

— М-да? — приподнял бровь Павел как ни в чем не бывало и, задумавшись на мгновение, легонько пожал плечами. — Учту. Больше не буду.

И действительно, взгляд парень перевел. Теперь он смотрел прямо в лицо собеседнице. Жестко. Как-то требовательно, но в то же время с легкой насмешкой в глазах.

«Уж лучше бы на сиськи пялился!» — мысленно взвыла Саша. Выдержать это давление было непросто.

Волконский же тем временем поднял руку, приглашая к официанту. И, что самое интересное, тот тут же откликнулся на зов, даже не обратив внимания на достаточно простой пиджак и джинсы гостя.

«Порода, чтоб ее!» — решила девушка.

— Итак, я тебя слушаю, — заметил молодой человек через несколько секунд.

С заказом он мудрить не стал. Кофе, стакан воды — вот и все, что ему было нужно для короткой беседы. На длинную у него просто не было времени. Однако официант и бровью не повел в ответ на такой заказ. Лишь кивнул с видом, будто клановец потребовал немедленно организовать стол с тремя переменами блюд на пятнадцать персон.

— Уважаю профессионалов, — коротко прокомментировал Павел, провожая взглядом ресторанного слугу.

Саша чуть смутилась. Хотя и сама не могла бы объяснить, почему именно.

— Кстати, отлично отработала, — отметил Волконский. — Насколько знаю, Рина Воробейчик ныне… в авторитете.

Саша хмыкнула. «В авторитете» — не то слово. После ее публикаций народ первое время гадал, как долго продержится скандальная журналистка. Споры в основном велись вокруг сроков: сколько дней/часов головушку сумасшедшей «борзописечки», как нередко называли Рину на просторах Сети (чему та только потворствовала!) предъявят общественности. Отдельно, что характерно, от тела.

Однако с момента происшествия прошло уже достаточно, а Рина все еще общалась с читателями в блогах и даже по видеосвязи. Тогда маятник качнулся в обратную сторону и к ней тут же хлынул поток «друзей», разных решал, готовых помочь, и всякой шелупони из кланов, возможностей не имеющих особых, но на словах обещающих защитить «хоть от самого Долгорукого», проспонсировать «ежели чего». Возможно, именно это стало причиной легкого головокружения от успехов.

— Я больше на тебя не работаю! — неожиданно выпалила Мышкина, сбившись на «ты».

Вообще-то, она готовила куда более мягкую формулировку. Однако она и сама не заметила как за время ожидания скопилось напряжение, прорвавшееся в довольно грубом заявлении. Она даже на миг напряглась, словно готовясь к ответной отповеди. Однако ее не последовало.

— Вот как… — равнодушно констатировал Павел и протянул руку в сторону Мышкиной.

Та инстинктивно подалась назад.

Волконский только бровь чуть приподнял вопросительно и взялся за поданный ему кофе. Сделав небольшой глоток, молодой человек вынужден была с некоторым удивлением констатировать:

— Очень неплохо!

В это восклицание он вложил куда больше чувств.

— Я хочу…

Молодой человек поднял руку. Журналистка замолкла. Одно дело представлять себе, как умоешь Волконского. В этих влажных фантазиях, помноженных на страх и желание отыграться за прошлые встречи, все было как-то проще. Да, она полагала, что может столкнуться с возмущением, агрессией, злостью… Но клановец ломал заготовки. Он просто вел себя так, будто они собрались за ужином и ныне неспешно болтают о погоде.

— Это я так сказал? — поинтересовался он.

Саша захлопала ресничками.

В целом, спец по работе со СМИ и пиару Павлу был нужен. И вовсе не обязательно именно этот. Просто Мышкина вовремя под руку попалась. Но как можно дожить до таких лет и не знать, почему конкретно клановцы стараются не очень интересоваться личной жизнью друг друга, она могла узнать чуть больше того, чем выдала Бойцову и Волконскому. Например, адрес квартиры Фила. И как ее такую умную отпустить-то на свободу с чистой совестью? Стоит также упомянуть ма-а-а-аленький нюанс: девушка действительно была должна Павлу. Возможно, она, не так давно попавшая в «предбанник» высшей лиги, пока и сама не понимала, насколько именно. И закрыть эту ситуацию всего лишь службой — далеко не худший вариант.