Гимн шута ХII

Волконский едва заметно поморщился. Живот таки взбунтовался и порадовал хозяина мелодичной трелью.

Естественно, в людском водовороте первого этажа никто это не услышал. Но вот Мышь, чутко считывающую всю телеметрию, тут же возмутилась в эфире:

— Эй, народ! Почему нашего малыша никто не покормил?! Тишь, вы целый день вместе были! Могла бы и тить…

— Отстань, — тут же огрызнулась Валькирия. — Это ты у нас любишь вывалить сись…

— Сама такая! — тут же перебила Мышь, не дослушав до конца.

Скандал набирал обороты. Павел улыбался. Князь тоже. Оба демонстрировали безмятежность и прекрасное настроение перед сотнями камер и фиксаторов, ныне направленных на гостей.

Однако очередной перепалке не суждено было развернуться в полноценную баталию Вмешался «рефери».

— Все в курсе, что все данные фиксаторов будут отправлены в канцелярию Е. И. В., — поинтересовался вкрадчивый голос Седого Филина.

Тишь тут же примолкла. Мышь только фыркнула.

— Высока вероятность, что часть данных цесаревич будет изучать лично.

— Ой, — выдала негромко Настя в эфир, но тут же воспрянула духом. — Ну и каков шанс, что САМ услышит именно это?!

— Я предупредил, — спокойно сообщил «полковник Петров».

Канцеляристка присмирела, конечно. Однако живой от природы нрав не дал ей спокойно заткнуться.

— Чисто математически каков шанс, что если я сейчас скажу нечто вроде «Константин Дмитриевич, я вас люблю!» и буду услышана…

— Благодарю, я оценил, — громом рухнула в эфир негромкая реплика.

Отчего-то никому не пришло в голову переспросить, мол, кто это там такой умный на их частотах хулиганит?

Мышь же негромко ойкнула… «Наверное, благодарно!» — решил Павел. Все-таки вняла безбашенная девица словам Филина и заменила на «я люблю» куда более грубые и физиологичные конструкции, которыми она обычно пользовалась при описании отношений мужчин и женщин.

Шут, кстати, «хулигану» не слишком удивился. Все-таки на карте стояло многое. И не было смысла удивляться «предупредительности» ханьцев, проводивших «гостей» до подъемной площадки.

— Прошу вас, господа, — поклонилась женщина в ципао, сделав элегантный жест в сторону лифта.

Шут с Князем упрашивать себя не заставили, шагнув внутрь кабины.

— Эй, проглот, — хмыкнул командир, словно бы его и не заботило ненавязчивая «внимание» фиксаторов. — Ты же здесь жрать не собрался?!

Волконский грустно вздохнул. Есть хотелось, но даже при его некоторой… импульсивности молодой человек прекрасно осознавал разницу между организованной цесаревичем встречей в ресторане и их нынешним «крестовым походом».

Цель была проста: вручить «оплеуху» ханьцам. Причем «мотивационный пинок» должен был быть убедительным. Однако не фатальным. Все-таки союзники какие-никакие.

Павел предложил сыграть на грани. Князь поддержал. Цесаревич, как самодержцам, пусть и будущим положено, в целом был не против, но еще сам не знал знает он об авантюре своего опричника и подчиненного «дядьки», либо нет. Уж больно интересный рычаг давления появлялся на господина Хань в случае успеха. Нет, не фатальный. Однако вкупе с прочими вполне действенный.

Створки лифта разошлись. Павел первым шагнул в коридор… и тут же столкнулся нос к носу с господином Хань. Тот не стал дожидаться в кабинете, а встретил «гостей» у лифта.

— Прошу за мной, — негромко предложил он, развернувшись в сторону своего кабинета.

Волконский бросил на командира незаметный взгляд. Тот кивнул. Мол, все в порядке.

— Никак сам Хули-Цзин нас встречает, — усмехнулся Князь вслух. — За что такая честь?

«Ясно!» — хмыкнул парень, оценив византийскую хитрость начальства. Старший группы не только одной фразой умудрился поддеть ханьца, но и дал понять клановцу, что местный владыка попросту очистил этаж от посторонних.

— Уважают — не стал скрывать своих чувств Волконский и широко улыбнулся господину Хань.

Если признаться совсем уж честно, то нынешние «условия» парню нравились куда больше. Все-таки сидеть под прицелом автоматчиков, без труда «пробивающие» твои иллюзии — занятие не самое приятное.

Дошли быстро. Видимо, местный владыка спешил. Хотя держался очень и очень неплохо.

— Располагайтесь, — предложил он, едва все трое вошли в тот самый кабинет, куда еще несколькими часами ранее планировали поспасть исключительно штурмом.

А тут их не только пригласили, но еще и ОЧЕНЬ вежливо проводили.

— Да постоим, чего уж! — отмахнулся благодушно Князь, все также не забывая демонстрировать лучшую из своих улыбок.

— Ага, — беззаботно кивнул Павел, которому совершенно не хотелось садиться за накрытый, к удивлению юноши, стол.

Выдержка выдержкой, а нутро контролировать становилось все сложнее. «Бурчать» же животом на весь кабинет в тот миг, когда ты пришел ставить на место зарвавшегося лаобая… как-то несолидно, что ли!

Да и вообще, стиль «А чо такова-то?» некоторую экстравагантность прямо-таки предполагал.

— Хорошо, господа, — согласился Хули-Цзин бесстрастно. — Объяснитесь.

Павел глянул на Князя, старательно изображая немой вопрос: «Чего хочет от нас этот странный человек?». Командир лишь пожал плечами. Мол, мало ли неадекватов на нашем земном шарике?

— Уточните вопрос, — откровенно хмыкнул Волконский, ломая всяческий налет приличия и протокола.

Младшему на таком уровне полагалось помалкивать и кивать. Желательно не отрывая взгляда от начищенного паркета.

Господин Хань молчал не более секунды, обдумывая ответ. Затем все тем же тоном выдал:

— Что вы делали на улице?

— Считали, — вновь подал голос клановец.

— Вдруг сносить здание, когда придется, — все также безмятежно добавил офицер. — А мы уже и знаем, что никакие коммуникации и соседние здания не повредим!

Молодой человек приподнял бровь. Весь расчет строился на том, что им нужно было услышать всего один-единственный вопрос.

— Почему вы полагаете, что здание должно быть снесено? — поинтересовался хозяин кабинета негромко.

И вновь никаких эмоций.