Гимназистка. Под тенью белой лисы

Что-то подобное в этом же исполнении я слышала раньше, поэтому только улыбнулась и сказала:

— Спасибо, но моё обучение оплачивает армия.

— Пока ещё нет. И они не станут оплачивать то, что можем оплатить мы. Например, сейчас — курсы по контролю, о которых мне сказал заведующий кафедрой, после обучения — стажировку у любого целителя по твоему выбору. Хочешь — в России, хочешь — в любой другой стране. И ты не будешь связана обязательствами отработки.

Княгиня была настроена щедро раздавать обещания, поэтому я решила наконец выяснить, на что же она рассчитывает, если разговор об артефакте пока откладывается.

— Что вы хотите от меня?

— Сущую мелочь, — хищно усмехнулась княгиня. — Вести себя достойно нашего клана и отдать на воспитание своего первого ребёнка, рождённого Рысьиным.

Это было несколько неожиданно. Настолько неожиданно, что я засомневалась в том, что услышала. А ну как слух сыграл со мной злую шутку?

— Вы хотите, чтобы я вам насовсем отдала своего ребёнка? — уточнила я.

— Зачем же насовсем? — невозмутимо ответила княгиня. — Вы будете видеться по твоему желанию. Заметь, я больше не настаиваю на браке по выбору клана. Решишь сама, за кого выходить, — расщедрилась она. — Но воспитание наследника я тебе не доверю, прости.

— Вы мне не доверили бы воспитание наследника, а я вам даже воспитание хомячка не доверила бы! — возмутилась я.

— А вопрос уже так стоит? — она нахмурилась и недовольно пробурчала: — Ожидаемо, конечно, но я надеялась, что ты избавилась от этой странной склонности. Впрочем, от обещания я не отказываюсь, выйдешь по своему выбору. Но хомячков будешь воспитывать сама. Мне нужна рысь.

Моё терпение закончилось.

— Убирайтесь! — прошипела я. — И никогда больше ко мне не приходите. Мы с вами не договоримся. Никогда не договоримся. Замуж я пока не собираюсь, но если соберусь, вы будете последней, кого я приглашу на свадьбу! Воспитывайте Юрия, может, из него что приличное ещё получится. Хотя с такой главой клана я в этом сильно сомневаюсь.

Княгиня даже не привстала со стула.

— Лиза, я пришла сюда не ругаться, — процедила она. — Успокойся, в тебе говорит зверь, который хочет бросить мне вызов, как главе клана. Но у тебя нет ни единого шанса. Во всяком случае, пока.

— Нужен мне ваш клан! — рыкнула я, щедро показав зубы. — Вы мне просто сами неприятны.

— Нужен, — припечатала Рысьина. — Ты пока этого не понимаешь. Не можешь оценить преимуществ. Впрочем, это вопрос времени, так что вернёмся к этому разговору через месяц. — Она встала, ещё раз брезгливо осмотрелась и сказала: — Но жить здесь Рысьиной нельзя. У нас в Царсколевске пустующий особняк…

— Седых здесь жить можно, — отрезала я. — В Царсколевск выходить я, пожалуй, поостерегусь. Здесь так уютно и безопасно, а там возможны варианты.

— Я решу это вопрос, — высокомерно бросила она и ушла, не попрощавшись.

Признаться, я не поняла, какой вопрос она имела в виду, но её уход восприняла с облегчением. Хотелось сообщить Николаю о том, что у меня всё получилось, поэтому я села изучать плетение вестника, обнаруженное в учебнике для военных магов. Наверное, с усиленной защитой от прослушки посторонними, иначе с чего ему быть столь сложным?

Возможно, было бы проще с кем-нибудь передать записку. Но у меня не было ни карандаша, ни бумаги, а главное — уверенности, что записку доставят. Вдруг Рысьина решила устроить блокаду? Тогда возможности что-то передать, не используя магию, у меня вообще не будет. Поэтому я провозилась несколько часов, пытаясь составить нужное плетение и отправить сообщение. Оказалось весьма удачным, что я уже побывала в гостях у Хомякова: куда проще было построить нужный вектор. Но проще, это не означало легко. На удивление, плетение оказалось куда сложнее отвода глаз, даже в версии Ли Си Цына, хотя там тоже много чего учитывалось. Но там не требовалось так выгибать пальцы. Конечно, они у меня были уже тренированные, но совсем не желали изгибаться нужным образом.

Птичка у меня получилась неаккуратная, с одним крылом короче другого. Я даже подумала, не развеять ли и не создать ли другую. Но тут она задорно чирикнула, тяжело замахала крыльями и взлетела, взяв курс явно туда, куда нужно. Стукнула в стекло, и я открыла форточку, в которую она тут же выпорхнула. Направление ей приходилось постоянно корректировать, поскольку она немного забирала вправо. И всё же я была убеждена, что до адресата она непременно доберётся, если, конечно, пройдёт через защиту университета. Последнее меня настолько беспокоило, что я провожала свою магическую поделку взглядом до тех пор, пока она не пересекла незримую границу и я не убедилась, что вестники отсюда вылетают без потерь.

Я размяла уставшие пальцы и задумалась, не прогуляться ли по университету, посмотреть, нельзя ли здесь что-нибудь купить из того, что нужно прямо сейчас. Но тут в дверь постучали и мне неожиданно предложили переехать. Оказывается, в университете имелось жильё повышенной комфортности, наверное, для случаев, когда клан собирался пустить пыль в глаза, а своего жилья в столице не имел. По-видимому, княгиня решила, что урона чести не будет, если я буду жить в приличных апартаментах, а не в убогой аспирантской клетушке.

Поначалу я хотела отказаться, тем более что мебель была рысьинская и мало ли с какой начинкой — от прослушивающей до ментальной. Княгине я не верила даже на кончик когтя, но всё же решила сходить, посмотреть, что она приготовила.

Княгиня приготовила вполне приличную квартиру со спальней и гостиной. Но главное — там была нормальная ванная, увидев которую я поняла, что отказаться не смогу. Всё же общие удобства — это общие удобства, не всегда доступные и не всегда удобные. Сыграло свою роль и то, что я вспомнила, что Мефодий Всеславович уверял; может указать все лишние магические устройства. А если он их укажет, то я их отключу, сломав или нет — это уж как получится. Беспокоиться о сохранности рысьинского имущества точно не буду.

Но когда я сообщила управляющему о переезде, перенесла свои немудрящие пожитки на новое место и попыталась отпустить женщину, показавшую квартиру, выяснилось, что прислуга идёт в комплекте, то есть прислана Рысьиной, чтобы за мной шпионить. Нет, конечно, подавалось это под соусом, что в её обязанности входит уборка и готовка. Но кто же прямо скажет про доносы?

— Боюсь, мне ваша помощь не нужна, — довольно резко сказала я.

Чего я не ожидала, так того, что её глаза наполняться слезами, а губы задрожат.

— Пожалуйста, Елизавета Дмитриевна, не выгоняйте меня! — всхлипнула она. — Фаина Алексеевна будет ужасно недовольна. Она о вас беспокоится. Разве вам будет до всяких мелочей? Вам же учиться нужно. Фаина Алексеевна сказала, всё для этого сделать. Я уже и убрала, и вещи ваши разложила. А сейчас собиралась ужином заняться.

— Какие вещи? — недоумевающе уточнила я, поскольку все вещи были при мне и никому я бы их трогать не позволила. — Где вы их разложили?

— Ваши, Елизавета Дмитриевна. В плательном шкафу.