Гиперанатоксин

Что ж, они заслужили, как минимум, хорошую трепку. Но меня останавливало только то, что я по простоте душевной, мог отметелить родственников Карайи. Было у них, что-то общее… в облике.

И тем не менее, нужно действовать и я протолкнул себя на следующий уровень, повышая скорость реакции в три раза. На следующий уровень не получилось, получилось почему-то сразу через голову первого - на второй и скорость реакции возросла на порядок. Я скользнул вперед, волнообразно уклоняясь от клинков и, оказавшись на одной линии между двумя степняками, синхронно выбросил руки влево-право, целясь в область виска и стараясь не довести до смертоубийства. От ударов оба клоуна, как кегли, улетели в разные стороны метров на пять, растеряв по дороге свои шапки и сабельки. Затем я метнулся влево, заходя в тыл третьему другу степей, и пока он пытался отследить мой маневр и повернуться, выдал ему два удара по руке и в ухо. В результате первого удара он выронил свой клинок, а следствием второго было то, что он отправился в свободный полет, раскинув руки, как птица крылья, и завершил его падением лицом вниз без видимых признаков жизни.

Последний, оставшийся на ногах, гордый воин степей, стоял широко раскрыв рот и хлопая глазами. Уж не знаю в чем тут дело, но в его голове провернулись какие-то шестеренки и он, неожиданно для меня, отбросил в сторону саблю, упал с начала на колени, затем уткнулся лицом в землю и заверещал тонким бабьим голосом 'и-и-и'. Я подошел к нему вплотную и прорычал.

– Молчать!
– Не помогло. Тогда, в полсилы, приложил его носком сапога по диафрагме. После сдавленного 'кха', крик оборвался…

Я подобрал брошенную саблю, вынул из-за пояса степняка нож и двумя бросками вогнал оба клинка в дерево на высоту метра три. Теперь недомерку нужно постараться, чтобы достать свое оружие. Затем повторил эту процедуру еще три раза, разоружив остальных налетчиков. Сняв с пояса первого степняка моток веревки, перетащил троих нокаутированных ближе к костру и связал им руки за спиной. Четвертый степной воин по-прежнему стоял на коленях, уткнув лицо в землю и закрыв голову руками, не делая даже робких попыток подсмотреть за моими действиями.

Теперь можно начинать так долго откладываемый допрос пирата. Слегка оттащив ноги от костра и присев на корточки рядом с беглецом, я достал нож и, поиграв клинком перед глазами бандита, пустил лезвием зайчик в его глаза. Мой шустрик сморгнул, а я ласково спросил.

– Как тебя зовут чудо-юдо?
– пират сглотнул, закашлялся и хриплым голосом, сорванным криком, выдавил.

– Шуша.

– Как зовется ваше логово?
– бандит сморгнул, в его глазах промелькнула обида, и он попытался развернуть плечи и с гордостью ответить.

– Замок Таши.

– И сколько в вашей деревне осталось народа?
– флибустьер задумался и после продолжительной паузы, с хитрецой во взгляде, выдал.

– Много.
– Я хмыкнул и аккуратно срезал ему кончик носа, добавив на словах.

– А точнее?
– хитрец дернулся и захлюпал кровью. Его глаза снова затопил ужас.

– Одна ладонь двойных ладоней, господин.
– Я кивнул, соглашаясь, и продолжил допрос.

– Сколько из них воинов?

– Четыре ладони, господин.

– Кто остался за главного?

– Хеарх Салу, отец Великого вождя Калиньи, господин.

– Червяк безмозглый твой Калинья, а не Великий вождь, - поправил я бандита и спросил.
– Шаман Бешеный Пес тоже сейчас в Таши?

– Да, господин.
– Я подумал и снова задал вопрос.

– Сколько кораблей вы захватили за последние три весны?
– пират задумался надолго, я его не торопил. Наконец сложные подсчеты были завершены и он с облегчением выдал.

– Одна двойная ладонь и четыре пальца, господин.

– Остались ли живые пленники?
–

– Нет, господин, - и добавил.
– Все умерли в яме.- И снова с гордостью посмотрел на меня, попытался расправить плечи и вскинуть голову. Я поинтересовался.

– Так! Ну и, что еще ты мне интересного расскажешь?

– В прошлом году мы ходили к храму, вниз по реке и закопали под землю пять жрецов. Они горько плакали прежде чем умереть, - пирата распирало от гордости и я получил окончательное подтверждение тому - зачем вырыли яму, какая судьба ожидала моих адептов и, что в этой могиле точно имелось зарезервированное местечко для меня.

– Да, припозднился я, - с огорчением покивал я бандиту и глубокомысленно добавил, - гангрену нужно лечить как можно раньше, - похлопал бандита по плечу и спросил.
– А ты знаешь, что такое гангрена, друг мой?

– Нет, господин.
– Я ласково улыбнулся и продолжил.

– А может ты знаешь, как лечат гангрену?

– Нет, господин.

– Ну, тогда отвечаю на первый вопрос - гангрена это ты, и отвечаю на второй вопрос - гангрену лечат радикально, хирургическим путем. Поэтому Шуша тебе пора навстречу с закопанными жрецами. Передай им от меня поклон и извинения за то, что опоздал, - и коротким ударом всадил нож снизу под подбородок так, что кончик клинка пробил теменную кость черепа. Пират дернулся и затих.

Стерев кровь с ножа и вложив в ножны, поднялся на ноги. Повернувшись к степнякам, отметил - после нокаута все трое связанных пришли в себя. Сейчас они ворочались с боку на бок, лупая глазами, а четвертый бесстрашный степной воин, ни на миллиметр не изменил своей коленопреклоненной позы. Подойдя к нему вплотную, я заметил, - всадник степей продолжает, но еле слышно выводить 'и-и-и'. Набрав в легкие воздуха, я рявкнул.

– Встать!

Мощная энергия приказа и большое количество децибел в нем - возымели свое действие. Степняк взлетел на ноги, как подброшенный катапультой, и остался стоять, выпучив стеклянные глаза и открыв рот, готовый выдать в окружающее пространство вопль ужаса на грани своих возможностей. А я продолжал ковать железо, надев личину строгого следователя.

– Имя!
– и степняк выдал на автомате.

– Тиан.
– Я обошел его кругом, снова встал напротив и прорычал.

– Смотреть в глаза!
– и, когда Тиан с трудом сфокусировал свой взгляд на моем лице, спросил, сбавив тон.

– Жрицы Карайя и Тинта тебе известны?
– в глазах степняка появилась некоторая осмысленность и он выдавил из себя.

– Да, Господин. Я Алиман. Мы одного племени.

– Зачем схватили этого урода?
– и я ткнул большим пальцем себе за плечо.
– Я хотел убить его сам!

– Прости нас Господин. Мы ловим всех чужих. Никто не может пройти по нашей земле, не заплатив дань, или, если мы этого не хотим.
– Я нагло усмехнулся и спросил, указав рукой на первого степняка, предлагавшего мне встать на колени.

– Почему этот урод не узнал меня?
– глаза Тиана снова затопил ужас, он рухнул на колени, сложил руки на груди и заверещал.

– Прости нас Господин. Станг не хотел. Он молодой. Он ошибся. Прости-и-и… - Я повернулся в сторону связанных и увидел, как мой обидчик, извиваясь на земле и захлебываясь слезами, часто-часто закивал, подтверждая сказанное. Судя по всему, он искренне раскаивался. Я опять повернулся к Тиану и приказал.