Гиперанатоксин

Сразу после этой мысли обратил внимание на корявую сухую лесину, лежащую в сторонке и привносящую определенный диссонанс в общий хоть и загадочный, но пустоватый антураж помещения. В голове прозвенел звоночек - есть! Очевидно, эта оглобля используется, как мостки. Они позволяют обычным посетителям попасть в глотку минуя коготь. Так сказать, - если не можем отключить защиту, то мы ее обойдем… вот это по-нашему, грамотно. Я подхватил бревно и заклинил его одним концом между страшных клыков летучей мыши. Барельеф на мои действия никак не отреагировал и, пробежав по бревну, я влез в глотку к мышке.

Так же, как в горле тигра, коридор имел изгиб и выводил в уже привычную анфиладу с барельефами. На первом панно была представлена рогатая голова персидской гадюки в момент атаки. Хотя я и ждал нечто похожее, но непроизвольно передернул плечами и в очередной раз подумал, что неизвестный мастер-скульптор, свое дело знал туго. Однако, вся выставка ярких представителей змеиного племени мне не понравилась - уж слишком однообразна, да и, если честно, не люблю я рептилий… Но во многом виновато в этом, видимо, то, что рельефы я видел в черно-белых тонах, а натуральные краски многих змей очень интересны и красочны. Из однообразия общего змеиного ряда выпадали лишь яркие индивидуальности типа - щитомордника и носатой гадюки, но погоды они не делали… и слава Богу.

Проход на следующий уровень обнаружился в голове королевской кобры, совсем рядом с лестницей, ведущей вверх. Решив пока не лезть в змеиную глотку, начал подниматься по ступенькам на второй этаж. На этаже имелся опять-таки стандартный коридор, закрытые комнаты и через несколько десятков метров очередной лестничный пролет на третий этаж. Его и часть коридора на третьем я преодолел практически без остановок до первой ступеньки лестницы на четвертый уровень. Здесь остановился и прислушался.

Учитывая, что входная дверь в башню первоначально была закрыта изнутри на засов, у меня имелись серьезные аргументы в пользу того, что в пирамиде находятся люди, или некто, кто способен закрыть за собой дверь. Да и мельтешение света в окнах на четвертом этаже говорило о том, что комнаты жилые, точнее обитаемые.

В первую очередь я хотел познакомиться с шаманом племени - было у меня подозрение, что именно он занимает апартаменты четвертого этажа. На втором месте, стоял хеарх Салу, отец Калиньи - его я собирался раздавить походя и без затей. Голова же Бешеного пса просто обязана разместиться на витрине храма, рядышком с головой его воспитанника Калиньи. Я вошел в боевой режим и приведением стал подниматься наверх.

Лестница привела в небольшую прихожую, заваленную всяческим хламом. Из прихожей в разные стороны вели две двухстворчатых двери. Через приоткрытую дверь и узкую щель в одной, в предбанник проникала полоска света. Его оказалось достаточно, чтобы рассмотреть детали и не привлекая внутренние ресурсы организма. После короткого колебания я вышел из режима внутреннего зрения… В ближайшее время мне могут потребоваться все силы.

Противоположная дверь в прихожей была распахнута наполовину и, заглянув в проем, я узрел пустую комнату с высокими окнами и голые стены. Ничего интересного и я крутанулся на месте…

Поведя носом и принюхавшись, понял, - из-за второй, слегка приоткрытой двери, тянет дурью. Заглянув в щелку, увидел, что на противоположной от окна стене имеет место быть очередное панно. Батальная сцена - матерый секач размером с доброго быка - в окружении двух саблезубых тигров. Оба саблезуба повисли на боках у кабана. Битва в самом разгаре и все трое успели получить жестокие ранения друг от друга.

Ужасные, не меньше, чем в локоть длины, клыки вепря против смертельно опасных клинков зубов тигров. Кошек больше, но секач сильнее. Все бойцы достойные противники и результат схватки не ясен.

Осторожно приоткрыв створку, заглянул в комнату. В центре на полу горел маленький костер и вокруг него, раскинув руки как крылья, танцевал старик. В левой руке плясуна присутствовал посох - в правой короткий конический штык. Медленно поводя руками с закрытыми глазами, шаман, вращаясь, двигался вокруг костра, от которого вверх поднимался жиденький белесый дымок. И воняло в комнате, как в занюханной китайской опий курильне.

Я приоткрыл дверку, проскользнул через проем и встал у двери, наблюдая за представлением. Бешеный пес - я абсолютно уверен, что это был он, - посредством дури и своей бесплотной души витал далеко в облаках, а у костра танцевало только его тело. Я подумал, что могут возникнуть проблемы во время допроса - наркотическое опьянение, это вам не литр водки натощак - блевонтин тут не поможет…

В этот момент, шаман шевельнул правой рукой и только то, что я был в стадии боевого настроя, позволило мне остаться в живых. Его короткий конический штырь вылетел из вроде бы расслабленной руки со страшной силой и скоростью. Возможно, старика подвела самоуверенность - он бросал свой стилет по наитию, отработанным до автоматизма приемом, целил в мой глаз и, чтобы уклониться, мне пришлось дернуться в сторону всего лишь на несколько сантиметров. Если бы эта старая, сморщенная, вонючая зараза целилась в живот, то еще не известно, как бы дело повернулось… Может стилет пробил бы титановую кольчугу, а может и нет… Экспериментировать и проверять, как-то не хотелось. Ну, да чего там говорить, главное я увернулся.

Кинжал старой обкурившейся перечницы, пролетев в сантиметре от виска, смачно вошел в деревянную дверь, пробив насквозь створку почти десятисантиметровой толщины. Круто! Но каков старичок-сморчок? Что-то я расслабился не ко времени…

А шаман тем временем, что-то забубнил себе по нос, и начал ускорять свой танец вокруг костра. Через несколько секунд к общему рваному рисунку камлания добавилось ускорение вращения вокруг собственной оси, затем он начал раскручивать колесом посох в руках, удерживая его за центральную часть. Причем, скорость всех трех вращений постоянно возрастала и через минуту его палка с гудением описывала круги, создавая почти непроницаемую завесу. Я скользнул на следующий уровень боевого настроя и направился к шаману. Он по-прежнему танцевал, не открывая глаз, но, видимо, это совершенно не мешало артисту… талант не пропьешь.

Громко выкрикнув, - ха, - шаман сменил плоскость вращения посоха с вертикальной на горизонтальную и сделал прыжок мне навстречу. Я выхватил нож, пригнулся и, проскользнув под пропеллером, сделал нырок и успел в полете перерезать сухожилия на одной ноге в колене у старика. После чего резко откатился в сторону, поднялся и снова встал в боевую стойку.

Рисунок танца артиста сломался, он несколько раз споткнулся. Затем, к моему удивлению, снова нащупал ритм и начал вращение на одной ноге, что у него получалось, ничуть не хуже, чем на двух. А дальше, опять смена плоскостей вращения посохом, прыжок ко мне, а я повторил свой прием, перепилив ему сухожилие на второй ноге. Есть!

Ноги чародея заплелись и он рухнул на пол, дергаясь и подвывая, как припадочный. Дурь она, конечно, и в Африке дурь, и в чем-то помогает, но против лома нет приема. Когда между мышцами и костями нет контакта, то хочешь - не хочешь, а кроме бесполезного дерганья ничего не получается. Осознав сей факт, шаман облокотился на левую руку и начал тыкать своей палкой в моем направлении. Получалось это у него довольно профессионально. Мне пришлось приложить заметные усилия, чтобы уклониться от ударов посоха.

Наконец, выбрав момент, я перепрыгнул через его палку и в полете вскрыл ему сухожилия на сгибе правой руки. Остановившись на безопасном расстоянии, расслабился и с усмешкой стал наблюдал за потугами танцора размахивать поврежденной рукой. Шаман не сдавался долго и еще несколько минут ворочался в луже собственной крови, тихо подвывая. Но его потуги, как-то меня зацепить, становились все медленнее и безнадежней. В конце концов, старый наркоман затих, откинулся назад, лег на спину, открыл глаза и перехватил посох левой рукой. Скосил в мою сторону глаз, вздохнул и приложил кончик посоха себе ко лбу. После этого его выгнуло дугой, он забился в конвульсиях и затих.