Гиперпанк Безза… Книга первая

– Значит, хочешь знать, кто такой есть Протагон. – Задаётся вроде как риторическим вопросом Лик-без, глядя куда-то сквозь Репера. Что несколько нервно и тревожно воспринимается Репером. Кому такие взгляды на себя подобно воздействию на себя рентгеновского аппарата насквозь. Где от него никогда не ждёшь взгляда объективности, – раз я человек хороший и порядочный, то и видеть ты во мне должен всё то, что отвечает этим моим характеристикам, – а он, как оказывается, не для такого подхода к человеку создан и предназначен, и если он на чём и акцентирует своё, а затем и всех остальных внимание, то на самом в тебе тёмном и болезнетворном. Мол, посмотрите и теперь сами убедитесь в том, о чём многие всегда говорили, а никто в это отчего-то не верил. Репер, только с внешней стороны и с виду весь такой здоровый и успешный, а как заглянешь под покрывало его тайн, в его изнанку, то там одна только труха лёгких и очаги застоялых болезней.

А такое в свой адрес никто не хочет слышать, вот и осторожничают всегда люди, когда на них вот таким рентгеновским взглядом смотрят, который и сам, если он хочет знать и знает между прочим, крайне не здоров и болезнетворен, и оттого, наверное и точно, он так нездорово на всех людей, чистя их под одну гребёнку, смотрит.

– Знать, сказано слишком сильно, а иметь представление о том, к чему он здесь упоминался, было бы не лишним. – Даёт ответ Репер, сбивая со своей мысли Лик-беза, кто очухивается от своего созерцания и, глядя на Репера, пытается сообразить, на чём они сейчас остановились.

– Тогда узнаешь… когда если знаешь, как хлебать лаптем щи по самые зауши. – Путанно и многозначно говорит ли, а не думает ли вслух через эту паузную подчёркнутость неоднозначности бытия выражения Лик-без, кому бывало и не так, как так, как сейчас и неимоверно не так за здраво быть и не быть, и с лихвой заборно краш, что всё равно за баш не дашь, а забашно, то вроде позитивно и реал, вот он всё это в несознанку загнав, выходит из затора самострела.

– Ну что, обухом сюжет в голове не выбивает? – Задаётся между делом вопросом Лик-без, смотря на Репера рассеянным взглядом, уже всё за него сочтя и решив, исходя из того, что он не стал задерживать себя на ответе Репера, вплюснутого им в новый формат реальности и как он хочет, так там себя и пусть чувствует, выбирается ли, то ему быть и жить с этим неформатом под себя, а разуметь иначе реальности под него, не формат её фактуры, а как быть, а так, как придётся и может и там не быть, и по своей особости там прибывать.

– Так что, стримить? – для продвижения своего реала в раз подписоте, задаётся вопросом Лик-без, и как был, так опять есть в своп своего актива на там посмотрим.

– Протагон не как есть гонимый, а он гонево своего времени, аперитив, предпосыл и причина времени, и его знаменный иллюстратор. Протагон сознательно гоним своей бессознательной реализаций осуществления смыслов своих начал. И он не гоним своим замыслом, но гоним своей гонкой к успеху, где гнать для него не просто его реализуемость в результат, а это его идентификатор цельности. И Протагон оттого не гонит как все гонят, а он гонимый сам по себе, отдельно по своей и от своей сути. – Выдав на одном выдохе весь этот поток сознания, своего, не своего, личного, отдельно стоящего, сидящего, вон там проходящего, бытующего в чьей-то среде, в каше или голове, Лик-без замер в одном положении, желая, либо продохнуть в себя ещё один воздушный поток сознания или же увидеть на лице Репера подтверждение того, что он всё это спёр с высот областей неизведанного за так, за зря и не зря так же и одновременно, раз Репера вон как перекосило в своей актуальности.

А так как Репера, и в самом деле, и сейчас буквально перед собой, в лице и перед лицом Лик-беза перекосило в лицевом ограничении, а так бы если не эта его ограниченность в себе, то этот перекос в личности Репера задался бы и дальше. Но он не задался, как быть по причине ограниченности такой человека, как бы он того не хотел и был бы смог, если бы смог, но всё-таки недосуг ему смочь, и Репер, и мы имеем то, что имеем, и не плачем, потому что ещё не потеряли в себе всё это и то, что не потеряли. А вот когда потеряем, то тогда уж не перестанем всё равно теряться от такой жизненной не кстати, только через дебет подводящей итоги.

А Лик-без на всё это в лице Репера смотрит со странной отрешённостью, делая затем такие же удивительные выводы. – Значит, всё-таки ты на мне остановился. – И на этом моменте Репер собрался было поправить Лик-беза, но не успел – Лик-без вдруг резко одёргивается в побледневшем в момент лице, которое прямо на глазах создалось такое ощущение, что его как будто сзади тычком подтолкнули вперёд, к некой необъективной реальности или хотя бы быть ближе к тому, к чему он был до этого момента далёк и не близок, а можно не исключать и такой вариант, что его подтолкнули к Реперу, и такой его взгляд в не себя и в не себе, отнимает язык и всякие поползновения Репера к своему движению. И он только делает, как не сводит своего взгляда с Лик-беза, кто единственный из них остался верен себе, беспристрастной личности, и он как продолжал в себе демонстрировать полнейшее игнорирование всех вокруг и главное того, кого бы не стоило не замечать – своего собеседника, так и продолжил никого не видеть перед собой, глядя сквозь Репера.

Правда, не слишком долго он так соответствовал своему внутреннему миру, отражающего его отторжение к внешнему миру реалити, а он вдруг спохватывается на мысли словесно: «Да что там такое!», а рукой спохватывается за свою шею, которая, скорей всего, в себе стрельнула и потребовала от Лик-беза экстренного вмешательства. Вот Лик-без и принялся оказывать себе первую помощь с помощью этого шейного растирания.

Что позволяет Реперу переключиться на себя и попытаться разобрать и понять, что пытался ему донести Лик-без всем этим причудливым рассказом своего повреждённого радиоактивными изотопами лексической пертурбации разума, на которую делают ставку и настаивают современные тренды наречий представителей культур местоимений, как базисного принципа в деле пересмотра базовых основ прежнего мира. К которому теперь относится всё то, что не принимается новой реальностью с поколением всё сейчас и сегодня хочу иметь и всё тута.

– Тебе что-нибудь понятно из этого? – задался вслух и понятно к кому (кому непонятно, то к Аэлите) этим вопросом Репер. Что не вызывает никакой реакции со стороны Лик-беза, слишком сильно быть может занятого поправкой своей шеи, а может по причине того, что разговаривать с самим собой вслух, это реалии сегодняшнего дня. Где человек всё что имеет несёт с собой и в себе. А иметь друзей недоступная для большинства населения роскошь, вот и приходится быть в дружеский отношениях с самим собой. С кем теперь и ведут в основном общение достигшие полноценной своей самореализации самодостаточные теперь точно во всём люди креативы.

Ну а Аэлите, кто всегда в курсе последних тенденций и течений в моде, и моделирования себя и своей устроенности в жизни ставленников этого времени, Ломов, а также основной массы совершенно нет до них никакого дела, среднестатиков, есть чем модифицировать и конвертировать выданный Лик-безом текст для их развития, правда непонятно в какую сторону, в удобоваримую не всеми, или читаемую самым распространённым рассудком контент-текстуру.

Правда, вот тут сложности возникли практически на ровном месте. Где сам текст изобиловал тавтологией повторяемости, с использованием переформатирования и сменяемости смысловой изнанки и акцентирования на одном слове, что и не даёт сразу Аэлите прийти к точно верному варианту пояснения сказанного Лик-безом. И одно пока выяснено и остаётся ясным – Лик-без не просто так подал этот материал, а он что-то неиспользуемое вслух хотел донести до понимания Репера.

– Может быть, что надо на всё им сказанное смотреть не буквально, а в своей перспективе. Где не то, что он сказал главное, а суть им сказанного заключается в отсылке его необходимости для Репера. Типа без меня, не ликбезнючающегося с реалиями сегодня и будет завтра, то и с ним разберёмся, тебе, Репер, никак не обойтись, если тебе прожить до полной осуществимости себя желательно хочется. – А вот так уже рассудил Репер. – И б**! Он так и думал. – А вот кто так думал, то тут не поясняется. Да хотя бы потому, что Лик-без, всё это время пребывающий в оболочке своей автономии, вдруг взялся невнятно и растерянно это как-то выглядело сказать слово.

– Я что-то устал. – Как-то вдруг и с неожиданной точки зрения на себя, на Репера и вообще вокруг посмотрел Лик-без своим не моргающим взглядом и этими словами, выдавленными из себя с таким болезненным трудом, аж почувствовалась та унылость и безнадёга, которая его полностью охватила. И Репер и не знает, как на это реагировать. Вот он и сидит, не сводя своего взгляда с Лик-беза. А тот вроде прямо на него смотрит, а видно, что его в упор не видит, и вновь берёт до чего же странное слово-продолжение. – Не думал я, что так быстро устану. Так вот она какая солонка. – Здесь Лик-без замолкает, дёрганным движением возвращает руку из-за шеи и втыкает её слёту себе во внутренний карман куртки. Откуда с такой же дёрнутой поспешностью вынимается ручка, зажатая со всех сторон пальцами его руки. А так как такое её положение в руке больше способствует не писанию, а нападению на того, кто поближе, то Реперу больших нервов стоило смотреть не дёргаясь на эту маячившую перед его глазом опасность в виде ручки, которая в любой момент может воткнуться ему в глаз.