Гиперпанк Безза… Книга первая

Ну а если допустить до себя то, чем себя неудосужил Олдбой, и внимательно приглядеться к отступнику, то можно за ним заметить интересные замечания в плане изменения степени его внимания к Олдбою и его вовлечение в процесс его слушанья.

Так после того, как только отступник подержит свою руку у своего уха, чтобы что-то в нём поправить зудящее не так как нужно, он умиротворялся в своём лице и с его лица сразу сползала та незримая жёсткость отторжения своего собеседника, которого он ни черта не понимает, как бы тот не старался быть для него доходчивым и объяснимым. И отступник становился самым усидчивым слушателем, что опять же незримо начинало ощущаться рассказчиком, Олдбоем, и он вдохновлялся быть ещё больше интересным рассказчиком.

Ну а так как пока что неясно и не выяснено, что точно меняло всё в отступнике и он кардинально так, на глазах менялся, – от антагониста ко всему сказанному Олдбоем, к последователю всех его мыслей, – можно только со своей вероятностью предположить, что причинность для этих знаковых изменений явно кроется в ухе отступника. Кто регулирует его(уха) частоту восприятия поступающего сигнала и тогда на некоторое время речь Олдбоя из нагромождения лексического сумбура и хаоса пунктуационного разноречья, и всё это регулируется не логикой мышления, а силлогизмом необходимости и эмоциональных взрывов, приобретала осмысленную законченность, одного ума разума с отступником лексического подбора выражений и фонетической определённостью.

И если отталкиваться от такого понимания отступника, как наиболее дальновидного, как это вскоре выяснится, то рассказ Олдбоя будет разделён на несколько разнородных информационных блоков по языковой подаче надуманных им смыслов, в независимости от его желания и даже знания происходящего на его глазах. И точкой их разделения, как уже можно догадаться, будет перенастройка заложенного в ухо отступника слухового фильтра на приём получаемой им информации в доступной не только для его слуха, но и для разума форме.

1 информационный блок рассказа Олдбоя, подаваемого как есть, без использования фильтров (оттого, наверное, он такой короткий).

«Зашкаливающая инклюзивность была отличительной чертой эксклюзивов знаковых значений и оформленности мыслей в себе. Что всегда ведёт к пересмотру своего значения для бытующей на тот миг реальности и её подчёркивающих дисциплин. И форпостом новой зримости выступил Протагон». – И только такое выдал вслух Олдбой, как у отступника, перекосившего в лице, тут же в ухе зачесалось от таких откровений Олдбоя, для понимания которых нужен даже не переводчик с языка общепита на язык человеческого разума, а отдельный шифровальщик.

И видимо в ухе отступника заранее им был предусмотрен такой шифровальный передатчик или прибор, кто сумеет раскрыть настоящие значения озвученных Олдбоем слов и выражений. А так как ко всему невозможно подготовиться и всё предусмотреть, то отступник вот так часто обращался к настройкам своего шифровальщика в ухе.

2 информационный блок Олдбоя, подверженный первичной обработке и фильтрации.

«Определяющие и разрабатывающие все эти фарватеры жизненных установок и путей движения, сущие как есть и эксклюзивы, в просторечье людей в натуральном своём хозяйстве досужья пребывающих, интеллектуально распущенных и отсталых, зовущие богами, питали собой не только основы недоразумения, разумения и потребности этой ячейки мироздания, созданные под их контролем в данной точке локации, а они также питали надежды быть единым целым с собой сотворённым объектом своего творчества.

Но как это всегда бывает, хоть этими мыслями и были все боги сообщества пантеона обуреваемы поскольку-постольку, но пытался их инициализировать с последующей активацией только один, самый неугомонный бог – Прометей. Уже не раз подозреваемый в самых дискредитирующих их божественное сознание проступках и один раз даже попавшийся на прямой актуализации своих подрывных замыслов, войдя в контакт со своими творениями не как это положено всем создателям, через контакты третьей степени, а он обошёлся без посредников и дал себя как есть обнаружить. Ну а то, чем он решил себя оправдать, – мне никто всё равно не поверил, – нисколько его не оправдывает, а ещё больше заставляет богов из сообщества пантеона, клуба самых и собой избранных по своим интересам и не тривиальным возможностям сущих, нервничать и испытывать аббревиатуру шока из нескольких печально знаковых букв.

И что особенно всех тут, на пантеоне, не радует, так это их неожиданная даже для самих себя вовлечённость во всё это дело с Прометеем, где им крайне любопытно и желается знать, как эти контакты первой степени происходят. И при этом у многих есть подозрения в сторону центрального персонажа пантеона – Зевса. Кто, как многим уверенно видится, частенько, под покровом своей неузнаваемости, использовал своё служебное положение, и самолично осуществлял все эти контакты первой степени.

И боги из пантеона, как в воду глядели, особенно Кассандра, кто умеет заглядывать в будущее, предположив за Зевсом вот такие поступки, с контактами первой степени, которые дискредитируют богов, как совершенную и высшую сущность. Он что, среди себе равных не мог найти для себя того, с кем было бы можно поговорить по душам и осуществить контакт первой степени. Легко бы мог, как думают семь сестёр Плеяд. Но нет, Зевсу, как и другим Орионам из пантеона богов нужны другого рода наслаждения, связанные с чувственностью и падением нравов, что как раз и дают вот такие низкие отношение с теми, кто находится в самой глубине мрака и низа твоих взглядов».

На этом месте, скорей всего, происходит сбой в шифровальщике отступника, и он начинает постепенно мрачнеть и унывать в лице.

3 информационный блок Олдбоя, выскочивший внезапно.

«И Протагон, зрея мыслью о том, куда клонит гиперэксклюзив Зев, вменяет ему публично ссылку на его отступление от своей сути и сущности, создавая в этом месте прецедент и вызревая в гиперэксклюзиве жажду нездоровой жестокости в порождении своей воли.

– Волюнтарист, шовинист и мем ты, Зев. – Делает громогласное и главное публичное заявление на пантеоне Протагон, когда все уже собрались расходиться и никто не ожидал больше выступлений. Чем вдавил гиперэксклюзива Зева в холодную подробность своего естества, и в большую ответную признательность невежественного вида к этому циклу независимости Протагона. От которого все здесь эксклюзивы, и в том числе гиперэксклюзив, ждут артефактов примеров заявленных утверждений. И что это за мем такой, который сейчас ходит по просторам знаний людей, о котором они ничего пока не слышали.

– Да, поясни. – С трудом соглашается со всеми только для виду, и выговаривает эти два слова гиперэксклюзив Зев.

А Протагон готов не только пояснить, а он ждёт не дождётся момента, чтобы заклеймить гиперэксклюзива и поймать его на незрелости и отсталости мировоззрения (стоящие за его спиной Растопыр и Квазимода готовы к нему прислушаться). А не видит он уже того, что все давно видят. Нет уже места прежнему пониманию мира, и изменения всего и вся дело только времени.

– Ты, гиперэксклюзив Зев, вместо того, чтобы действовать, если не на опережение, то хотя бы идти в ногу со временем, через мониторинг сознания создав для себя самые наилучшие предпосылки быть тем, кем ты до сих пор для всех являешься, особенно в пасмурную и грозовую погоду, объявив праймериз, погряз в ретроградстве и мракобесии, предпочитая вести дела по естеству знаний и старинке интеллекта. А это уже не осуждается, а принимается за лаг. – Аж всего воротит гиперэксклюзива от таких кощунств и себя юзания в самую погрязность этим Протагоном. И он вскрывает в себе то, на что его спровоцировал Протагон своим утверждением – нетерпение и ненависти к иному мировоззрению и точке зрения, а всё это указывает на его несоответствие занимаемому иерархическому месту в пантеоне богов.

А вот насчёт того, куда клонит Протагон, гиперэксклюзив догадывается. – Через мой хейпинг хайпа словить захотел?! – накаляет окружающую обстановку гиперэксклюзив, принявшись нащупывать в себе стрелы возмездия. Что ещё больше заряжает обстановку вокруг на свой новый осмысл.

– Не гони, Экстрагон, я знаю весь твой кейс. – А вот с этим своим панибратством, Протагон переходит все красные черты и границы, ввергая гиперэксклюзива в артефакт дистанцирования от всякого благоразумия. И единственное, что его сдерживает от придания Протагона немедленно в объект мусорной инсталляции, так это его желание знать, что Протагон имел в виду, когда таким грубым намёком заявлял, что ему известен весь его кейс. – Кто решил меня предать, или Протагон берёт меня за ноздри! – Нервно возбудился в себе гиперэксклюзив, бросая испытующие взгляды вокруг, в поиске отступника и предателя. И его взгляд сам собой останавливается на Квазимоде – Аиде, кто никогда не скрывал желание и потребность своего я, быть всех выше.

И такая поддержка Протагона заставляет гиперэксклюзива подойти ко всему этому делу исключительно с разумных позиций, и не спешить инсталлировать Протагона в мусорный рейтинг.

А вот Протагон продолжает нарываться на негатив гиперэксклюзива».

Видимо и у отступника внутри всё накалилось, и он в спешке, чтобы дальше ничего не пропустить из развивающихся событий, начинает настраивать свой слух на нужную частоту. И как это всегда бывает, спешка только к одному приводит – к ещё большей задержке. И когда отступник перенастроил на нужную для себя частоту свой шифровальщик, то инсайд схватки между гиперэксклюзивом и Протагоном уже был слит в другие уши, и Олдбой, перескочив ещё через некоторые подробности, подошёл к своим выводам.