Гипно Некро Спам

– Слы?! Чё там говорят?..

Начинают вертеть головами. Вслушиваться в то, что говорит дежурный офицер.

По рядам приглушённо:

– Чиво-чиво?

– Чё он там?..

– Кого?..

Становится известно, что лишается сержантских нашивок Лидер Вовилиного взвода. Курсанты вертят головами в два раза энергичнее:

– Кого???

– Да ну!..

– Чё он там?

– За что?..

– Да хэ его знает!..

Все пытаются высмотреть того, о ком речь. Привстают на цыпочки. Вовилу снова толкают в бок:

– Вот он! Вот он!

Лидер взвода стоит как-то сбоку и явно пытается быть незаметным. Он выглядит, словно побитый пёс. Смотрит себе под ноги. Побитым он выглядит не в переносном – в прямом смысле. На правой скуле – большой кровоподтек. Левая половина лица лилового цвета. Губы – лопнувший вареник с черной смородиной. Все оторопело рассматривают его. Сержантских нашивок на его кителе уже нет.

– Ррразойдись!!!..

Говорят, позавчера у Сани Карася – ну того чувака, чей магнитофон, – так вот у Карася прихватило пузо. Яблок зеленых нажрался и дристал жидким пару суток. Вот побежал он, когда очередной раз прихватило в туалет. Просрался хорошенько, только вставать – чувствует: скоро опять начнется. Сидит Карась на очке дальше. Чтоб по стописят раз не бегать. Сидит надписи на стенах кабинки читает. Слышит, как кто-то в туалет зашел. Затаился. С ногами на унитаз залез и в щелочку стал смотреть.

Когда Вовиле рассказали это в первый раз, он сказал:

– Что???

Он даже не понял то, что ему рассказали. Его мозг отказался воспринять эту информацию и прокрутился в холостую. Форматировал всю инфу, полученную органами слуха: Саня Карась видел, как Лидер просил у Чмыря пососать. Вот здесь вот мозг курсанта обнулился и он спросил:

– Что???

Саня Карась видел, как Лидер просил у Чмыря пососать. Не чтобы Чмырь у него пососал. Чтобы Чмырь достал свой болт и дал ему в рот. И, оказывается, Лидер делал это. Брал за щеку. И постоянно жестоко чмырил чувака. Нормального, вроде бы, чувака. Но никто вступаться за него не собирался. Никто не собирался задумываться, за что чмырят чувака. Все радовались, что им повезло быть в СВУ Как Все.

Лидер брал в рот и жестко чмырил чувака, чтобы тот никому не рассказал.

– Что???

Всё – ВСЁ!!! – стало с Ног на Голову.

А Голова? Голова юного курсанта в алых погонах? Пацана, которого только начали мучить первые поллюции? Который ещё девку за коленку в кино не держал – что в голове такого чувака? Там ядерная бомба с говном взорвалась – вот что. Все перевернулось с ног на голову.

Лидер исчез из училища почти мгновенно – РРРАЗ!!! – и перестал существовать в истории Казанского СВУ, роты, взвода и личной жизни каждого курсанта. Даже в фотоальбомах его снимка не завалялось. Даже Вовила, рассказавший эту историю десять лет назад, забылее уже. А накуренный в жопу Ади вдруг вспомнил. Вспомнил и подумал: как же сложилась судьба того Лидера? Он же был достаточно агрессивным человеком с юных лет, раз смог завоевать и самое главное: отстаивать свой авторитет. Авторитет среди сверстников и начальства. Командир роты сам – лично – вручил ему сержантские знаки отличия. А тут такая муйня.

И Ади ловит глюк.

Он видит Лидера.

Лидер стоит сейчас один посреди бескрайних болот с огромным рассекающим воздух мачете. Лидер чётко понимает, что он женщина. И что он сейчас зачем-то отрубит себе руку. Зачем, очевидно, знают полсотни мужиков, стоящих вокруг с занесёнными железными кольями.

Ади понял, что нужно попускаться, и сразу же без перехода вспомнил свою первую тёлку.Ей было девятнадцать, и она казалась ему ТАКОЙ СТАРОЙ!.. У неё был ребёнок и муж в армии. Когда она хотела трахаться, то говорила «погладь мне ладошку». У неё было шестеро любовников. Но удовлетворял её только один – здоровенный Дыма, переехавший из какой-то Засратовки. Дыма долбил её, как швейная машинка. А она в этот момент держала в вытянутой руке зеркальце у лобка под нужным углом и смотрела, как член входит в неё. И выходит.

Ади вспомнил, как однажды жил в сквоте. В доме под снос, с чужой матерью и чужой сестрой на одной кровати. В соседней комнате обосновалось несколько героинщиков из города Счастье Луганской области. Ади вспомнил, как в тот период своей жизни пил по чёрному. Фуй знает, что… Фуй знает, с кем… Неделю однажды не чистил зубы. Ходил с треснувшим ребром, пока само не зажило. Потом чуть не спрыгнул с балкона, куда вышел покурить…

Ади вдруг вспомнил, что три примерно месяца того года трахал красивую печальную девочку. У девочки были чудесные глаза и неописуемое тело. У него не стриженные месяц ногти на руках и ногах. Он кончал ей на живот и сразу засыпал. Встретил её неожиданно год назад в гостинице какой-то возле аэропорта.

Она с мужем. Он один.

Сидели в кафе. Муж вышел в туалет. Она смотрела не мигая.

– У нас с тобой не заладилось… – сказал Ади зачем-то.

– У тебя мало с кем заладилось в тот год, – она посмотрела на его губы. Опять в глаза:

– У тебя внутренний твой градус настолько превышал твой возраст, привлекательность и размер мозга, что ты вообще был не совсем адекватен по отношению ко всему, что тебя тогда окружало…

Ади посмотрел в сторону туалета.

– У меня аномалия, – тихо сказала она.

– Аномалия?

– У меня сердце справа.

Ади захлопал ресницами.

– Справа?

– Да… Мне ещё в четырнадцать сказали, что я умру через полгода… А я живу…

Она протянула свою руку с красивыми тонкими пальчиками и аккуратно прикоснулась к его запястью. Ади ощутил прохладу её тела. Обратил внимание на отсутствие лака на её ногтях. Поднял глаза.

Он помнил, что у неё были большие красивые сиськи с большими красивыми сосками. Что с гондонами ей не нравилось. Что после того, как кончала, у неё сводило пальцы ног. Если не врала. Он вдруг подумал, что ни разу не слышал её голоса по телефону. Что они никогда не звонили друг другу. Трахались везде, где приспичило, во всех позах, которые могли придумать, а по телефону ни разу не разговаривали. Почему? Ади не мог вспомнить. Ещё однажды в метро на эскалаторе он вдруг понял, что вертит головой. Шарит глазами. Сканирует толпу. И вдруг осознаёт: пахнет ей. От какой-то женщины, едущей сейчас на этом же эскалаторе (вверх? вниз?) пахнет точно так же, как и от неё. У Ади тогда встал член. Сейчас – тоже.

У него непрерывно стояло, пока они сидели в том кафе, в какой-то гостинице, при каком-то аэропорте. С её мужем.

Мужа звали Виталик.

Муж обращался к ней «Зая» и «Солнце».

Ади не называл её никак.

Он не помнил, как её зовут.

Вообще. Ни фамилии. Ни имени. Ни прозвища.

Он помнил сиськи, гондоны и духи.

– Что ж за год-то такой… – сказал Ади вслух. Он стоял перед зеркалом.