Гитлер_директория

На вопрос Генриха Лея Кунц объяснил, что это письмо отдал ему отец Генриха, Роберт Лей, перед тем как улететь из Берлина, сказав: — «Меня могут сбить… А вы врач, у вас больше шансов выбраться. Передайте это письмо моему сыну. Если выживете».

Сегодня почти час не обстреливали. Мы выходили в сад. Мама говорила с твоим папой, потом у нее заболело сердце, и она присела отдохнуть. Твой папа нашел для меня крокус. Я его спросила, что с нами будет. Он сказал, что хочет нас отсюда забрать. Но ему нужен другой самолет; он его раздобудет и прилетит за нами и за мамой. «Если не прилечу, значит, меня сбили. Тогда выйдете под землей. Вас выведет сахиб». Я видела, как мама кивнула ему. У нее было светлое лицо. Он сказал мне, чтобы я не боялась.

Я спросила его, что будет потом: с моим папой, с твоим дядей Рудольфом, вообще с немцами, и что будет с ним, если его возьмут в плен? Он ответил, что таких игроков, которые не справились, выводят из команды. Но команда продолжит игру — чтобы я это твердо помнила. Я спросила: как же ее продолжить, если все разбомбили и взорвали, — папа об этом все время говорил по радио? Мама на меня накричала, назвала несносной и бесчувственной. Твой папа взял нас обеих за руки и сказал, чтобы мы не ссорились, потому что в Германии наступает время женщин, и что женщин победить нельзя.

Сегодня 28-е. Нас вывезут через два дня. Или мы уйдем. Я сказала об этом маленьким. Они сразу стали собирать игрушки. Им плохо здесь! Они долго не выдержат.

Мама закончила письмо нашему старшему брату Геральду. Она попросила меня показать ей мое письмо для тебя. Я сказала, что уже его отдала. Мне так стыдно. Я никогда до этого так не врала маме.

Мне удалось прийти к твоему отцу на минутку вниз и спросить: нужно ли мне сказать тебе в письме что-то такое, что говорят, когда знают, что больше не встретятся? Он сказал: «На всякий случай скажи. Ты уже выросла, понимаешь, что ни фюрер, ни твой отец, ни я — никто из нас уже не может отвечать за свои слова, как прежде. Это уже не в нашей власти». Он меня поцеловал. Я все поняла.

Твой папа честный. Я на всякий случай с тобой попрощаюсь. Сейчас мне нужно отдать письмо. Потом пойду наверх, к маленьким. Я им ничего не скажу. Раньше мы были мы, а теперь, с этой минуты, есть они и я.

Кунц дал показания на суде. Он в точности повторил все то, что говорил в 1945 году русским следователям СМЕРШа.

Показания доктора Кунца:

— После небольшой операции на нижней челюсти Магда Геббельс отвела меня в сторону и сказала, что Геббельс и она твердо решили «пойти с фюрером да конца».

Вопрос судьи:

— Что она имела в виду, говоря это в отношении Адольфа Гитлера?

— Она имела в виду, что Адольф Гитлер принял решение добровольно уйти из жизни.

Кунц также рассказал суду, что Магда Геббельс спросила его, может ли он помочь убить детей. Кунц отказался, рассказав, что несколько месяцев назад потерял двух дочерей во время авианалета, и после случившегося он просто не в состоянии покуситься на детские жизни. Тогда Магда заявила, что речь идет не о просьбе, а о «прямом приказе Гитлера».

«Достаточно ли того, что я устно передаю этот приказ, или же вам необходимо, чтобы фюрер передал его лично?» — спросила Магда. Кунц ответил, что ему достаточно ее слов.

Адвокат Кунца поставил вопрос — зачем понадобилась Гитлеру смерть детей? И сам же ответил на него: «Видимо, затем, чтобы подтвердить собственную смерть».

Прокурор возразил следующим образом — а зачем Гитлеру подтверждать свою смерть? Не затем ли, что она на самом деле была инсценирована?!

После этой полемики судья продолжил допрос Кунца.

СУДЬЯ. Что произошло 1 мая 1945 года?

КУНЦ. 1 мая 1945 года Магда Геббельс сказала детям, что им необходимо сделать прививки, которые делают сейчас солдатам, потому что они, дети, тоже своего рода солдаты, которые должны выстоять. Я сделал уколы морфия сначала двум старшим девочкам, потом мальчику, потом остальным детям. Все это заняло около десяти минут.

СУДЬЯ. Дети поверили?

КУНЦ. Да. Старшая девочка Хельга сказала остальным, что нужно сделать эти прививки и не бояться, как не боятся солдаты.

Дальше Кунц сообщил, что когда дети заснули, вошла Магда с капсулами.

КУНЦ. «Вы обещали выполнить приказ фюрера», — сказала она. Но я ответил, что Гитлер мертв, что я не стану выполнять приказ убить детей… Тогда она позвала Штумпфеггера…

СУДЬЯ. Штумпфеггер дал детям яд?

КУНЦ. Нет. Он отказался.

СУДЬЯ. Кто же дал яд? Кто отравил детей?

КУНЦ. Мне это неизвестно.

СУДЬЯ. Расскажите, что известно вам.

КУНЦ. Когда доктор Штумпфеггер отказался дать детям яд, Магда истерически разрыдалась. Геббельс, сохраняя остатки самообладания, сказал: «Убирайтесь отсюда оба! Когда мы будем мертвы, наши тела должны быть сожжены так же, как тела фюрера и его жены. На улице вы этого сделать уже не сможете, поэтому сожгите нас здесь. Закройте все двери. И откройте двери в спальни детей. Этого будет… достаточно. Хотя бы это, вы, трусы, способны для нас сделать?». Мы так и поступили. Мы открыли двери в спальни детей… Мы выполнили волю их родителей.

СУДЬЯ. Но русские медики сделали заключение, что смерть детей Геббельсов наступила не из-за отравления продуктами горения, а в результате отравления цианистыми соединениями. Как вы это объясните?

КУНЦ. После того как тела Геббельсов подожгли, бункер стал наполняться удушающим смрадом, началась паника… Многие покинули бункер, и я в их числе.

СУДЬЯ. Но тела Геббельсов обнаружили на поверхности.

КУНЦ. Я предполагаю, что их вынесли туда люди из окружения Бормана, чтобы не задохнуться. Поскольку некоторое время Борман и остальные еще оставались в бункере.

Позиция прокурора Миддельдорфа заключалась в том, что Кунц все же причастен к убийству детей (нет свидетельств, что Кунц действительно покинул бункер во время сожжения тел Геббельсов).

Прокурор Миддельдорф заявил:

— Убийство детей — дерзкое преступление, которому не может быть оправдания. Кроме того, такое преступление не может быть выполнено по приказу.

Но доказать свою позицию прокурору не удалось. Коллегия по уголовным делам вынесла решение, что к Кунцу может быть применен закон об амнистии. Обоснование коллегии таковы: если бы Кунц не выполнил приказ, пусть даже и переданный Магдой Геббельс, он бы был наказан за это как военный преступник.

Но Генриха Лея уже не волновало происходившее на суде.

Генрих потребовал от Кунца всей правды.

Он показал Кунцу еще один документ — протокол осмотра советскими врачами тел детей Геббельсов. В протоколе говорилось, что на лице старшей, Хельги, имеются следы физического насилия.

И Кунц сделал последнее признание:

— Произошло страшное… После смерти моих девочек во время бомбежки в 45-м это было самое страшное, что я видел в жизни. Она… Хельга… очнулась. И встала.

По версии Кунца, произошло следующее.

Когда горевшие тела Геббельсов кое-как затушили, и воздух стал очищаться, Хельга проснулась. Ей сказали о смерти родителей. Но она не поверила. Ей показали и якобы умерших сестер и брата, но она снова не поверила. Она стала их трясти и почти разбудила Гельмута… Все дети были еще живы.

Но всем в бункере уже было не до детей! Оставшиеся вместе с Борманом готовились к прорыву под защитой бронетранспортера.

Доктор Штумпфеггер сказал Кунцу, что Борман велел не оставлять Хельгу в живых. Эта рано повзрослевшая девочка — слишком опасный свидетель! Оба врача, Штумпфеггер и Кунц, предлагали Борману взять детей с собой и использовать их в качестве создания образа «бегущей от обстрелов многодетной семьи», но Борман приказал не молоть вздор. По его мнению, волю родителей детей должно было выполнить!

Кунц якобы пытался помешать… Но Штумпфеггер ударил его, затем нанес Хельге удар по лицу — машинально, потому что она его сильно укусила (от этого удара и остался синяк), затем вложил ей в рот капсулу с ядом и сжал челюсти. Потом засунул по капсуле во рты всем остальным детям.

Генрих, ты помнишь, как мы с тобой убежали в нашем саду в Рейхольсгрюне и прятались целую ночь… Помнишь, что я тогда сделала и как тебе это не понравилось? А если бы я это сделала теперь? Ты тогда сказал, что целуются одни девчонки… А теперь? Можно я представлю себе, что опять это сделала? Я не знаю, что ты ответишь… но я уже… представила… Мне так хорошо, что у меня это есть, очень уже давно, с самого нашего детства, когда мы с тобой первый раз встретились. И что это выросло и теперь такое же, как у взрослых, как у твоей мамы к твоему отцу. Я всегда им так завидовала!

Не думай, что я предательница. Я люблю папу и маму, я их не сужу, и это так и должно быть, что мы будем все вместе.

Я слабая… Но у меня есть Гёте…

Нельзя и некуда идти, Да если даже уйти от стражи, Что хуже участи бродяжьей? С сумою по чужим одной Шататься с совестью больной, Всегда с оглядкой, нет ли сзади Врагов и сыщиков в засаде! Генрих… И вижу я живо Походку его, И стан горделивый, И глаз колдовство. И слух мой чаруя Течет его речь, И жар поцелуя Грозит меня сжечь. Где духу набраться, Чтоб страх победить, Рвануться, прижаться, Руками обвить? Генрих… Генрих… Твоя Хельга Геббельс

Доктор Гельмут Кунц умер в 1976 году в городе Фройденштадте. До последнего дня жизни он активно работал по профессии и имел обширную практику. О его причастности к убийству детей Геббельса никто и никогда больше не вспоминал.

Генрих Лей умер в 1968 году от тяжелого нервного расстройства, в возрасте тридцати шести лет.

Останки детей Геббельсов в 1945 году были захоронены в пригороде Берлина. В ночь на 5 апреля 1970 года могилы были вскрыты, останки извлечены и сожжены. Пепел развеяли над Эльбой…

Иллюстрации

Гитлер в тюремной камере вместе с другими заключенными нацистами, осужденными за Мюнхенский пивной путч. В центре — Карл Хаусхофер, справа от него Рудольф Гесс. Снимок сделан тайно будущей женой Гесса. Ландсберг, 1924

Досрочно освобожденный из тюрьмы Адольф Гитлер у своего прогулочного автомобиля. Ландсберг, декабрь 1924

< image l:href="#"/>

Гитлер на отдыхе в Баварских Альпах. Бергхоф, конец 1920-х

Гитлер и другие чины НСДАП на свадьбе Мартина Бормана и Герды Бух. Крайний слева — Рудольф Гесс. Конец 1920-х

На морской прогулке. Справа от Гитлера его племянница Гели Раубаль с матерью (единокровной сестрой Гитлера), 1930

Ева Браун позирует перед фотокамерой в кабинете Генриха Хоффмана, 1930 год