Гитлер

Не менее существенным было участие в нацистском государственном управлении беспартийного консерватора, графа Иоганна Людвига (Лутца) Шверина фон Крозига, еще при Папене и Шлейхере назначенного на пост министра финансов. Он вел происхождение от двух старинных аристократических родов, среди его предков числились высшие церковные иерархи, знаменитые капитаны и государственные деятели, высокопоставленные чиновники и земельные собственники. Он учился на факультете права, один семестр провел в Лозанне и полтора года – в оксфордском Орайел-колледже на стипендию Сесила Родеса и по окончании которого получил диплом экономиста. Во время войны служил офицером, затем входил в солдатский совет. Одно время увлекся политикой, но быстро в ней разочаровался. Благодаря обширным связям получил должность министра финансов и сделал блестящую карьеру.

Фон Крозиг представлял собой типичного аполитичного чиновника, озабоченного исключительно вопросами эффективности и склонного сводить политические проблемы к техническим и административным аспектам. Подобное отношение как нельзя более устраивало Гитлера, который требовал от своего министра финансов одного – раздобывать ему кредиты для осуществления его планов. Сторонник сильного государства, пересмотра Версальского договора и перевооружения, граф фон Крозиг, как и многие другие в его окружении, незаметно для себя встали на скользкий путь, который вел к необходимости соглашаться с любыми, самыми несправедливыми и бесчеловечными мерами, изредка пытаясь сгладить или смягчить их последствия. Так, он в числе прочих подписал закон от 7 апреля 1933 года о «восстановлении государственной службы»; в 1938 году соучаствовал в проводимых Герингом акциях после «Хрустальной ночи», подписал указы от ноября 1941-го и июля 1943 года, изменившие закон о немецком гражданстве (по этим указам за любое правонарушение евреи подвергались уголовному преследованию, а их имущество после смерти автоматически переходило в государственную казну). Аналогичную роль фон Крозиг сыграл в принятии решений об экспроприации немецких евреев, проживавших на оккупированных территориях. Он не был автором этих законов, но стал их послушным исполнителем. Кроме того, начиная с 1936 года именно он занимался выделением средств на устройство и функционирование концентрационных лагерей. Подобные примеры можно множить и множить. Больше всего в этом человеке, да и не в нем одном, поражает зияющая бездна между высоконравственной личной жизнью и чудовищной общественной деятельностью. Шверин фон Крозиг отдавал приоритет нации и государству; он готов был признать фюрера и все его методы при условии, что тот вытянет Германию из дыры и будет способствовать ее «расцвету». Все, что служит интересам нации, справедливо по определению. Если государственные интересы вступают в противоречие с моралью – подчеркнем, что Крозиг был убежденным христианином, – следует успокоить свою совесть, постаравшись сгладить последствия чрезвычайных мер. Вместе с тем этот отпрыск аристократических семейств отнюдь не отождествлял Германию с Гитлером и даже считал того выскочкой. Вознесенный историческим потоком на вершину рейха, этот диктатор и демагог, по его мнению, был призван сыграть отведенную ему роль, как, впрочем, и сам Крозиг… А что происходило с самым престижным из государственных учреждений – министерством иностранных дел? В 1867 году, во время создания Конфедерации Северной Германии, Бисмарк основал АА – прусское министерство иностранных дел, сохранившее свое название до наших дней. Располагалось оно в Берлине, на Вильгельмштрассе, 76, по соседству с другими министерствами. В первые годы существования гитлеровского государства новые хозяева обращали на него не слишком много внимания. Возглавлял его, как и при фон Папене и Шлейхере, барон Константин фон Нойрат – доверенное лицо Гинденбурга. Государственным секретарем был Бернхард фон Бюлов – профессиональный дипломат, как, впрочем, и начальники всех важных отделов. Руководители зарубежных миссий продолжали свою работу как ни в чем не бывало, за исключением посла в Вашингтоне Фридриха Вильгельма фон Приттвица, ушедшего в отставку, и главы немецкой миссии по разоружению в Женеве графа Иоганна Генриха фон Бернштоффа. Отец министра служил при дворе короля Вюртемберга, а он сам, проведя два года в Турции в качестве советника посольства, получил место руководителя гражданской свиты короля. В годы Веймарской республики он был послом сначала в Риме, затем в Лондоне, пока, наконец, не был назначен министром. На этом посту он оставался до 1938 года, когда его сменил Иоахим фон Риббентроп. Дабы соблюсти приличия, Гитлер назначил бывшего министра председателем совета тайного кабинета – фантомного органа, ни разу не собравшегося ни на одно заседание. Фон Нойрат все же сохранил статус министра (без портфеля) и оставался членом совета обороны рейха, однако его влияние на дипломатию свелось к минимуму. После расчленения Чехословакии Гитлер 18 марта 1939 года доверил ему пост «протектора» Богемии и Моравии. Выступая в этом качестве, фон Нойрат взял на себя ответственность за роспуск чешского парламента, уничтожение свободы печати, закрытие университетов, преследование церквей, введение расистских немецких законов 1935 года и преследования оппозиции. Несмотря на свою «честную службу», этот представитель прежней элиты и член партии с 1937 года, позже указом фюрера возведенный в чин генерала СС (одновременно ему было запрещено появляться в гражданской одежде), был смещен в 1941 году и de facto заменен в Чехословакии Гейдрихом, а затем, уже официально, в 1943-м – Фриком.

Но даже до увольнения фон Нойрата АА отнюдь не было единственным инструментом Гитлера для проведения внешней политики; он скорее использовал его в «технических» целях и для консультаций. Помимо сотрудников министерства, он прибегал к помощи специальных эмиссаров – Розенберга, Геринга, особенно Риббентропа; в 1934 году последний был назначен уполномоченным по вопросам безопасности и разоружения и получил собственный отдел. «Бюро Риббентропа» быстро сделалось конкурентом традиционной администрации. Иоахим фон Риббентроп познакомился с Гитлером только летом 1932 года, вскоре после своего вступления в НСДАП. Дворянский титул он получил лишь в 1925 года (в результате усыновления), а потому не мог рассчитывать на светский образ жизни, пока не женился на дочери крупнейшего промышленника, производителя немецкого «шампанского» Хенкеля. Человек амбициозный и тщеславный, беспринципный и готовый услужить каждому, кто выше его, он снискал симпатии Гитлера, хотя прочие «партийные ветераны» – Геббельс, Геринг и другие – относились к нему с презрительной насмешкой. За границей он тоже не пользовался сколько-нибудь заметным авторитетом: Чано, зять и министр иностранных дел в правительстве Муссолини, издевался над его ограниченными умственными способностями, англичане открыто потешались над его манерами и претензиями. Тем не менее на протяжении нескольких лет Риббентропу удавалось оказывать на Гитлера определенное влияние; тот даже заявил однажды, что считает его «более великим, чем Бисмарк»!

Помимо АА и «Бюро Риббентропа», существовало еще Бюро внешней политики Альфреда Розенберга и Организация немцев за границей при НСДАП, которой формально руководил Гесс, а фактически – гауляйтер Эрнст Боле; последнему с 1937 года подчинялись все чиновники министерства иностранных дел.

Став министром, Риббентроп сохранил свое бюро, из которого в министерство следом за ним перешло всего несколько сотрудников, в том числе заместитель госсекретаря Мартин Лютер, назначенный начальником печально известного отдела «Д» (Дойчланд). Он поддерживал тесные связи с отделом безопасности Гиммлера и занимался еврейскими делами – в той мере, в какой они касались работы министерства. Еще один коллега Риббентропа – Эрнст Верманн – возглавил политический отдел. Должность госсекретаря досталась Эрнсту фон Вайцзекеру, начавшему профессиональную карьеру в 1920 году; он входил в число патриотически настроенных консерваторов, которые страстно мечтали о возрождении Германии как великой державы, но со все большим неодобрением наблюдали за происходящими событиями и поддерживали связи с оппозиционными кругами. Историки неоднозначно оценивают фигуру Вайцзекера – одни причисляют его к военным преступникам, другие видят в нем участника Сопротивления.

После 1938 года большинство высших чиновников министерства убедительно приглашали вступать в НСДАП (из 120 человек в партии числился 71; еще 11 в приеме было отказано). Из девяти руководителей отделов только один, начальник юридической службы Фридрих Гаусс, оставался беспартийным, однако он прилежно служил Гиммлеру, приглядывая за коллегами по работе, подозреваемыми в неблагонадежности. В конце концов АА постигла та же судьба, что и прочих винтиков государственной машины, – многие дипломаты вступили в ряды СС. В то же время среди них оказалось несколько видных представителей оппозиции и Сопротивления, например Адам Трот фон Зольц, Ульрих фон Гассель и граф Вернер фон дер Шуленбург, а также бывший любимчик Риббентропа Эдуард Брукльмейер – все они заплатили за свои убеждения жизнью.

В заключение нашего обзора учреждений нацистского государства упомянем министерства труда, почты и транспорта, а также образования и религиозного воспитания. Играть более или менее заметную роль им выпадало от случая от случаю – в нужный момент мы к ним еще вернемся.

НСДАП, ее организации и высшие иерархи

Во главе аппарата находилось партийное руководство в лице Гитлера и его помощника Рудольфа Гесса. Партийные главари – около двадцати человек – носили несколько устаревший титул «руководителей рейха», то есть рейхсляйтеров, который присваивался за личные заслуги или в силу важности занимаемого поста. Партийные отделы подразделялись на бюро, каждое из которых имело представительства в землях и коммунах, а иногда даже в отдельных городах или городских районах. Внутри НСДАП существовало два типа центральных учреждений; первые в основном занимались практическими вопросами – организационными, финансовыми, пропагандистскими, юридическими и т. д.; вторые, возникшие в «годы борьбы», образовали нечто вроде «фантомного правительства», предназначение которого состояло в подготовке захвата государственного аппарата. В их числе были отдел внешней политики Розенберга, отделы по военным, юридическим и другим вопросам. После прихода к власти их существование сделалось излишним, однако они не были распущены – под тем предлогом, что НСДАП как носитель нацистской идеологии нуждается в контроле за всеми сферами общественной жизни, включая государственные учреждения.

В качестве партийного лидера Гитлер располагал «канцелярией фюрера НСДАП», равнозначной канцелярии рейха (она обеспечивала связь между канцлером и министрами) и канцелярии президента, занимавшейся протоколом.

Канцелярию фюрера возглавлял рейхсляйтер Филипп Боулер. Понять, в чем заключались его функции и чем они отличались от функций Рудольфа Гесса, шефа «партийной канцелярии», при которой к тому же с 1941 года образовалась еще и «личная канцелярия» Гитлера, довольно трудно. Еще больше путаницы в это обилие «канцелярий» вносило существование «службы адъютантов фюрера», имевшей собственный аппарат. До войны в него входил узкий круг близких к диктатору лиц, таких как Вильгельм Брюкнер, Юлиус Шауб, Фриц Видеман, Альбрехт Шульце, а также члены НСДАП, СА и СС, в основном занимавшиеся планированием встреч фюрера и обеспечением его безопасности, – впрочем, иногда они выполняли его особые поручения. Поскольку их хозяин редко сидел на месте, постепенно это служба превратилась в своего рода приводной ремень фюрера, подчиненный его желаниям. «У него вошло в привычку, – вспоминает один из них, – звонить кому-нибудь из адъютантов, чаще всего группенфюреру Юлиусу Шаубу, и передавать инструкции для сотрудников администрации».

У адъютантов имелся опасный конкурент в лице Мартина Бормана – шефа генерального штаба Гесса. Бывший солдат вольного отряда, член партии с 1927-го и штаба СА с 1928 года, депутат рейхстага и рейхсляйтер, личный секретарь Рудольфа Гесса, Борман с большим успехом пробивал себе дорогу в партии. Именно он распоряжался средствами, поступавшими из частных источников; Макс Аман утверждает также, что ему была поручена забота о личных финансовых интересах фюрера; так, он занимался покупкой дома в Оберзальцберге, его перестройкой и расширением, после чего дом получил имя Бергхоф (альпийская ферма). Он же организовал сооружение в нем знаменитого «орлиного гнезда». Кроме того, Борман следил за образом жизни всех рейхсляйтеров и гауляйтеров, а также лиц из ближайшего окружения Гитлера. В начале войны, когда был создан штаб Гитлера, Борман повсюду сопровождал его в качестве «постоянного спутника». 10 мая 1941 года Рудольф Гесс вылетел в Великобританию; Борман занял его место во главе партийной канцелярии, а в апреле 1943-го был назначен «ответственным по личным делам» и «секретарем» фюрера. Как ближайший сотрудник Гитлера, он оказывал на него немалое влияние; именно он переводил на «канцелярский язык» все пожелания фюрера и «защищал» его от непрошеных визитеров. Одним словом, Борман сумел сделаться необходимым. Он считал, что главенствующая роль должна принадлежать НСДАП, а государство должно служить ее инструментом, поэтому не жалел сил, чтобы повысить статус партийных руководителей, придумывая все новые чины (он довел их число до тридцати, тогда как даже в вермахте существовало всего около двадцати званий). Он же изобретал новую форму, причем с таким количеством всевозможных «побрякушек», что в народе облаченных в нее деятелей стали называть «золотыми фазанами». Гарантией превосходства партии – и его собственного – служила практика назначения в земли руководителей партийных органов, которые следили за разделением полномочий между НСДАП и государством. С той же целью в начале войны гауляйтеры были переименованы в комиссаров по обороне рейха.

Внутренняя организация партийной канцелярии строилась по тому же принципу. Часть сотрудников занимались делами НСДАП, другая, под начальством госсекретаря Клопфера, поддерживали отношения с государственными учреждениями, передавая им партийные директивы, часто в форме «приказов фюрера». В качестве секретаря Гитлера Борман потребовал от шефа рейхсканцелярии министра Ганса Генриха Ламмерса, чтобы тот со всеми срочными проблемами государственного характера обращался лично к нему. Практически это означало запрет напрямую связываться с адъютантами фюрера. Впрочем, в июне 1943 года Ламмерс и Борман заключили соглашение, по которому последний обещал брать Ламмерса с собой, когда он будет обсуждать с фюрером правительственные дела, и «только в исключительных случаях» делать это с глазу на глаз с ним.

При НСДАП существовало также большое количество дочерних организаций, например Национал-социалистическая лига врачей, лига юристов, лига студентов, лига университетских деятелей, лига учителей. Все они подчинялись центральным партийным органам. Среди них были организации массового характера, например Национал-социалистическая организация за народное благосостояние (при ней действовало несколько организаций благотворительного характера наподобие комитета помощи в зимнее время). Все эти организации выполняли роль инструментов социальной политики правящего режима.

В зависимости от того, кто конкретно возглавлял тот или иной центральный отдел НСДАП, он мог приобретать значительный вес и воздействовать на формирование взаимоотношений между партией и государством. В качестве примера назовем Техническое бюро, которым заправлял инженер Фриц Тодт, одновременно возглавлявший Национал-социалистическую лигу немецкой техники. В июне 1933 года Гитлер назначил его генеральным инспектором немецких дорог (именно он начал строительство автобанов). Вскоре его бюро превратилось в «самое авторитетное в рейхе»; бюджет его определяла рейхсканцелярия. Это бюро стало первой организацией, созданной для выполнения специальной задачи и наделенной специальными полномочиями. Подобная форма управления – прямые указания фюрера о том, что следует делать, – выходила за рамки обычного государственного управления. В случае бюро Тодта речь шла об «уникальной смеси административного и экономического управления». В декабре 1938 года Тодт, в соответствии с Четырехлетним планом (еще одно изобретение Гитлера), стал «полномочным представителем управления строительной отраслью», а в 1940 году – министром вооружений и боеприпасов.