Гламорама
Шрифт:
— Виктор…
— У тебя кто-то есть? — говорю я, чувствуя, что у меня срывается голос. — Ты приехала сюда не одна?
— Я прошу тебя. Не задавай дурацких вопросов. Договорились?
— Ну продолжай, Хлое, скажи же мне.
— Виктор, Боже! — восклицает она, отстраняясь от меня. — Мы же с тобой уже об этом говорили. Никого у меня нет.
— Что случилось с Бакстером? — спрашиваю я, закашлявшись.
— С Бакстером Пристли? — переспрашивает она. — Виктор…
— Да, с Бакстером.
Я вытираю лицо рукой, а затем вытираю
— Да ничего с ним не случилось. А в чем дело? — Хлое делает паузу и настороженно жует свою резинку. — Виктор, похоже, я начинаю серьезно, очень серьезно беспокоиться за тебя.
— Я думал, что он снимается в той же самой картине, — брякаю я. — Я даже думал, что ему увеличили роль.
— Его роль вычеркнули, — говорит она. — Впрочем, тебя это в любом случае не должно волновать.
— Зайка, послушай, я просто ужасно счастлив, что вижу тебя.
— Тебя знобит, — говорит она. — Тебя просто колотит.
— Здесь… здесь очень холодно, — говорю я. — Что ты делаешь тут?
— Ну, как обычно, показы, — говорит она, бросая на меня странный взгляд.
— Конечно, конечно. — Я снова беру ее за руку. — А кроме этого?
— А также читаю закадровый текст для документального фильма по истории неглиже.
— Очень круто, зайка!
— Некоторые думают, что да, — уступает она. — А ты? Что ты делаешь в Париже?
— Ну я… я приступаю к работе над следующим проектом, ага? — говорю я.
— Звучит… э-э-э… конструктивно.
— Еще бы, — заявляю я. — Я даже пока не знаю, о чем он.
У входа в секцию VIP, на самом верху стальной лестницы, Бобби о чем-то совещается с Бертраном, который тыкает пальцем в ту сторону, где мы с Хлое сидим рядышком, а затем он говорит Бобби что-то «сердитое», и Бобби «понимающе» кивает головой, а затем делает успокаивающий жест, но Бертран раздраженно отпихивает его руку в сторону. Бобби шумно вздыхает и начинает прокладывать себе дорогу к нам, а Бентли по пути присоединяется к нему.
С большим трудом я закуриваю. Выпустив дым, я морщусь и передаю сигарету Хлое.
— Нет, я больше не курю, — говорит она, улыбаясь, берет сигарету у меня из рук и бросает ее в пустую пивную бутылку. — Зря я даже эту гадость-то жую, — говорит она и тоже морщится.
Бобби и Бентли с решительным видом приближаются к нам.
— Мы с тобой не можем здесь разговаривать, — говорю я. — По крайней мере я.
— Да, здесь очень шумно, — кивает она.
— Послушай, — говорю я полушепотом. — Ты где остановилась?
— В «Costes», — отвечает она. — А ты?
— Я тут прибился к одной компании.
— Кто они?
— Бобби Хьюз, — говорю я, потому что у меня нет охоты лгать.
— Да ну! — восклицает она. — Я и не знала, что вы знакомы!
— Там еще Джейми Филдс. Я с ней вместе в Кэмдене учился. Но они вместе теперь. Я имею в виду Джейми и Бобби.
— К чему эти подробности,
Виктор?— Нет, ты пойми главное — они действительно вместе. А я просто у них живу.
Напряженная пауза.
— Разве у вас с ней не было романа в колледже? — спрашивает Хлое.
— Да, разумеется, был, но теперь она живет с Бобби Хьюзом, — сообщаю я.
— Ну и как он? — спрашивает Хлое, а затем добавляет: — Виктор, успокойся, пожалуйста, а то мне на тебя страшно смотреть.
— У нас с Джейми Филдс ничего нет, — говорю я. — Мне теперь на Джейми Филдс совершенно наплевать.
— Виктор, я уже просила тебя не вдаваться в подробности, — говорит Хлое. — Все в порядке, я не сержусь.
— Я знаю, я знаю.
У меня глаза мокрые и блестящие.
— Ну так какой у тебя адрес? — спрашивает она. — Где ты живешь?
Я боюсь давать ей адрес, поэтому ограничиваюсь тем, что произношу название какой-то улицы в восьмом аррон-дисмане.
— Шикарно, — говорит она, а затем добавляет смущенно: — А что, там еще люди живут?
— Так что я тебе позвоню, ладно?
Внезапно Хлое обращает внимание на кого-то у меня за спиной и, улыбаясь во весь рот, спрыгивает со скамейки, восклицая:
— Боже мой, Бентли!
— Хлое, зайка, — восклицает Бентли, едва не поскользнувшись перед тем, как заключить ее в крепкое объятие.
Она счастливо визжит и брыкается, Бобби безмолвно поджидает рядом, когда все это кончится, внимательно прислушиваясь к их банальным репликам. Я заставляю себя посмотреть в сторону Бобби, который продолжает пялиться на Хлое, и глаза у него — черные и парафиновые, но тут Хлое улыбается и ему, и вокруг нас начинают сверкать вспышки, и мы все четверо становимся рядом, делая вид, что мы встали так случайно, а вовсе не позируем для папарацци, и Бобби берет Хлое за руку и поднимает ее вверх.
— Какая галантность, — шепчет Хлое полушутя, а Бобби целует ей ручку, и когда он делает это, у меня возникает такое сильное непроизвольное желание пнуть его в лицо, что я бессильно падаю обратно на скамью.
Бобби говорит, делая неопределенный жест в мою сторону:
— Какая жалость, что мы вынуждены похитить его у вас. В ответ на эту реплику я говорю:
— Ты бы со мной сначала хоть поздоровался.
— Ничего страшного, — говорит Хлое. — У меня показ завтра утром.
— Пошли, Виктор, — говорит Бентли. — Пошли, дорогой.
— Пошли куда? — спрашиваю я, отказываясь подниматься со скамьи. — Еще только полночь.
— Нет, еще не полночь, — говорит Бобби, сверяясь со своими часами.
— И все же, куда мы пойдем? — снова спрашиваю я.
— Мы опаздываем на званый ужин, — объясняет Бобби Хлое. — К тому же тут сейчас начнет играть очень дерьмовая группа. Хороший повод, чтобы свалить отсюда.
— Зайка, — говорит Бентли, вновь целуя Хлое. — Если ты здесь, значит вечеринка действительно удалась. Ты так много обещаешь.