Гламур

— Мне эта идея не нравится.

— Не волнуйся. Съемка в полевых условиях — это моя настоящая работа. У меня правда здорово выходит: я просто знаю, как делать такие репортажи. Ну так как, соглашаться?

— Нет, если тебя могут там убить. Ты только отмахнулся.

— Об этом я даже не думал. Вопрос в другом. Речь о тебе: если я уеду на пару недель, будешь ли ты ждать моего возвращения?

— Конечно буду!

— А как насчет Найалла, Сью? Ты уверена, что с ним покончено?

— Можешь не сомневаться.

— Так всегда говорят, когда сомневаются в себе.

— Ричард, я говорю совершенно определенно. Да, с этим покончено.

— Пойми, я не хочу новой ссоры, но во время нашей поездки постоянно происходило что-то странное. Я хотел услышать правду, понять, что связывает тебя с Найаллом, но вместо ответа ты начала твердить эту чушь о невидимости.

— Это и был ответ, — сказала я.

— He тот, который я хотел услышать.

Я через стол взяла твою руку.

— Ричард, я люблю тебя. Я сожалею о тех тяжелых минутах, обо всем. Но тебе не о чем больше беспокоиться.

Тогда я свято в это верила, хотя в душе знала, что проблема с Найаллом не решена. Я сменила тему и стала убеждать тебя согласиться. Я обещала ждать твоего возвращения и говорила это абсолютно искренне. Ты начал увлеченно рассказывать о новой работе: о людях из твоей команды, о местах, где вы собирались побывать, о репортажах, материал для которых вы должны были снимать. Как бы я хотела поехать с тобой!

Как я и просила, ты захватил в ресторан несколько открыток из своей коллекции. Я бегло просмотрела снимки, делая вид, что мною движет исключительно праздное любопытство: виды Гренобля, Ниццы, Антиба, Канн, Сен-Рафаэля, Сен-Тропеза, Тулона — старые довоенные фото, изображавшие эти местечки в прежние времена, до вторжения современности. Я обнаружила только две открытки с видами Сен-Тропеза: вид побережья близ городка и снимок одной из центральных улиц с бухтой на заднем плане, виднеющейся между домами.

— Ты ищешь что-то определенное? — спросил ты.

— Нет. Просто хотела взглянуть еще раз. — Я сложила открытки стопкой и с беззаботным видом протянула тебе. — Все-таки нам стоило поехать во Францию, как ты предлагал с самого начала.

Мы решили провести эту ночь у тебя, но прежде мне нужно было заглянуть домой и взять кое-что из вещей. Мы заехали ко мне. Пока я укладывала смену белья в сумку, ты стоял возле старой железной плиты. Открытка от Найалла так и осталась на полке, прислоненная к стене. Я обратила внимание, как пристально ты ее разглядываешь, и, сняв с полки, дала тебе в руки.

— «Жаль, что тебя здесь нет», — прочел ты вслух. — Без подписи. Ты знаешь, кто ее прислал?

— Скорее всего, Найалл. Я нашла ее вчера вечером среди писем.

— Но ты же утверждала, что он был…

— Знаю. Звучит как полный бред, верно? Точно, как ты говорил. Он здесь, в Англии, и преследует нас. И одновременно он во Франции и шлет мне оттуда открытки.

— Итак, теперь ты говоришь, что все это время он был во Франции?

— Похоже на то. Это необъяснимо, я и сама ничего не понимаю. Лучше поедем к тебе.

Но мы уже вернулись к заезженной теме. Я видела ужас в твоих глазах, и он отзывался у меня в душе.

— Стало быть, — сказал ты, — история продолжается? Ты говоришь, обещаешь, а он никуда не делся, он по-прежнему рыщет вокруг тебя!

Ты швырнул открытку на полку картинкой вниз.

— Сью, когда впервые встречаешь человека, всегда отдаешь себе отчет в том, что у него почти наверняка до тебя кто-то был. Обычное дело. Вполне естественно, что этот бывший возлюбленный еще не окончательно ушел со сцены и достаточно много значит для твоей новой знакомой. Такое случалось со мной и прежде, и я нахожу это неизбежным. Я всегда как-то с этим справлялся. Но ты и Найалл — тут совсем иное. Это тянется и тянется, что бы ты ни говорила.

— Ричард, это всего лишь почтовая карточка.

— Тогда зачем ты первая завела о ней разговор?! Почему это все еще так тебя волнует?

— Я пыталась объяснить, но ты же не желаешь слушать! Ты не хочешь даже попытаться понять…

— Потому что твои объяснения лишены смысла. Я знаю, ты думаешь, что я не прав, но в любом случае с этим надо покончить! Ты — первая и единственная, кого я полюбил по-настоящему. Будь я проклят, если буду и дальше терпеть весь этот бред. Меня не будет пару недель, и этого вполне достаточно, чтобы ты разобралась в себе и приняла окончательное решение.

— Иными словами, я должна выбрать между тобой и Найаллом?

— Ты меня поняла.

— Я уже выбрала, Ричард. Вот только Найалл не желает с этим смириться.

— Значит, придется его заставить.

В конце концов мы добрались до твоей квартиры и провели вместе еще одну недобрую ночь. Спали мы урывками. Утром я вернулась домой, чувствуя себя совершенно разбитой и безутешной. Едва переступив порог комнаты, я порвала открытку от Найалла и смыла обрывки в унитаз. На следующий день ты позвонил, сообщил, что вечером улетаешь в Сан-Хосе, и обещал связаться со мной сразу по приезде.

Через два дня после твоего отъезда ко мне вернулся Найалл.

22

Я всецело виновата в том, что случилось дальше. Ты вынуждал меня принять решение, и я приняла его. Я просчитала все последствия и пошла на это. Ты хотел, чтобы я сделала выбор между тобой и Найаллом, и я сделала. Я выбрала Найалла.

Факт оставался фактом: Найалл преследовал бы меня, пока не добился бы своего. Он невидимо витал вокруг меня. Ему было достаточно просто оставаться самим собой, чтобы не позволить мне уйти. Наши с тобой отношения постоянно находились под угрозой. Ты смертельно устал от этого, я тоже. Я любила и хотела только тебя, но постепенно пришла к убеждению, что ты никогда не станешь моим.

Вероятно, в таком изложении мое решение выглядит более обдуманным, чем было в действительности. Когда ты уезжал на съемки в Центральную Америку, я намеревалась твердо держать свое слово и держалась, сколько могла, однако исход был непредсказуем. Вскоре явился Найалл. Только лишь он возник на пороге моей комнаты, только я увидела его — и мне сразу стало ясно, как действовать дальше. Чтобы освободиться от этого человека, я должна показать ему, чего хочу на самом деле. И сделать это лучше сейчас, в спокойной обстановке, пока тебя со мной нет.

Он проник в дом, как обычно, при помощи своего ключа, но дверь комнаты я запирала на задвижку, поэтому попасть ко мне незаметно ему не удалось. Он постучал и назвал меня по имени. Я открыла дверь, и он вошел. На этот раз он выглядел хорошо: в новой одежде, чисто выбрит и аккуратно подстрижен, и даже почти обрел былую самоуверенность. Он был в хорошем расположении духа и, когда я сообщила, что ты уехал, проронил лишь, что никогда не сомневался в скором провале моей авантюры. Он начал рассказывать забавные истории о ненадежности тех, кто работает на телевидении и часто бывает за границей. Его речи, хоть и не злонамеренные, все же достигли цели, заронив семена сомнения. Я уже не была уверена в тебе, как прежде. Найалл держался так, будто ничего не изменилось, и, хотя в самую первую ночь я не позволила ему остаться, потом мы снова спали вместе.