Глас Времени

– Разумеется, иначе бы они не стали этого делать. К чему ты это сказал?

– К тому, что если ты пожелаешь с ними поссориться, делать это советую без меня.

– Не собираюсь я с ними ссориться. Если всё так, как ты рассказываешь, и они действительно наши потомки, то в чем проблема? А если ты о той выходке, которую я учинил, когда очнулся, то извини, я тогда просто был не в себе. Они не кровожадные пришельцы, не монстры, чего еще надо? А что рост слишком велик – пустяки. Высокое, гибкое тело дает много преимуществ, да и выглядят они, кстати говоря, приятно.

– Теперь я за тебя спокоен.

В относительной близости на малой скорости проплывает большой звездолет. Свет его огней проникает в палату и отражается в глазах и на лицах сидящих за стеклом.

– Не могу поверить, что с наших дней прошло всего полтора века, – говорит Лотар. – Этот мир сильно изменился за 155 лет.

– Мне кажется, из этого окна мы видим только малую часть Огромного. Представляешь, сколько всего у них есть? Боюсь вообразить, чего они достигли, если даже вытащить с того света для них не проблема. Я готов был забросать Фича вопросами, когда он упомянул о полетах на другие планеты – они, мол, на каких-то двух уже побывали – но ему повезло: его кто-то вызвал.

Лотар трогает пальцем щеку, нащупывая и пересчитывая каждый зуб.

– Надо же! И зубы восстановили. Отряд нанороботов, говоришь? Чудеса!

На пороге появляется Фич. Лотар вздрагивает, видя темный силуэт человека непривычно высокого роста в светлом дверном проеме.

– Дорогие друзья, вам подготовлены превосходные апартаменты. Никаких длинных кроватей, огромных кресел и прочих неудобных для вас вещей.

– Что он говорит? – шепчет Лотар. – Что за странная смесь английского, немецкого, русского, французского и, по всей видимости, китайского?

– Какое точное определение, – соглашается Фич. – Ладно, переведи ему мои слова. И пусть ляжет на кровать, сейчас имплантирую переводчик.

5

Небольшой пятиместный челнок под управлением Фича покидает высотное здание. Его бортовые огни тотчас сливаются с миллионами аналогичных. Здесь, в отличие от ранее увиденной Иосифом тарелки, присутствуют хоть какие-то приборы управления. Есть даже маленький джойстик для корректировки курса. И, что для человека из прошлого выглядит более привычно – прямоугольные иллюминаторы по бокам и авиационный фонарь из, пожалуй, настоящего стекла впереди. Как уверил Фич, такая «техническая отсталость» вполне обоснована: «эти «челноки» – как для вас велосипеды 150 лет назад», не скрывая улыбки, сказал он. «Тем не менее, даже обычный «челнок» в сто раз надежнее вашего допотопного «Боинга».

– Мы решили, что вам будет некомфортно оставаться в том здании на многокилометровой высоте, – говорит Фич. – Вестибулярный аппарат с непривычки может повести себя непредсказуемо. Даже среди нас есть люди, которые не выдерживают долгого нахождения в антимагнитных небоскребах. Падают и, трепеща, вжимаются в пол, пока не спустишь на землю.

– А на какой срок запланировано наше пребывание среди вас? – спрашивает Иосиф.

– Неограниченный. Повторяю: в данном времени ваши личности под защитой планетарных законов. Эти законы проповедуют абсолютную свободу для живых существ. А поскольку вы являетесь нашими прародителями, то есть людьми, которым мы обязаны сегодняшним днем, и без того непоколебимые институции усиливаются.

Фич уже опустил летательный аппарат на высоту в один километр, и они движутся примерно на уровне пиков и крыш большинства высоток. Каждое здание – произведение искусства. Классических прямоугольников почти нет. Зато вариаций по типу спиралей, извивающихся, закручивающихся пирамид и всевозможных многогранников – в абсолютном избытке. Здания выглядят новыми, будто их отстроили только вчера. Вероятно, они не скоро утратят свою современность, и даже через сто лет по-прежнему будут казаться только что появившимися.

Ночь здесь теряет истинное значение. Почти все стены – высокотехнологичные видеоэкраны, и полет в ярко подсвеченном пространстве превращается в захватывающее путешествие. Иосиф с блеском в глазах наблюдает, как группа из нескольких зданий, путем потрясающей визуализации, создает эффект распускающегося сада роз. Тысячеметровые ярко-зеленые стебли обрастают шипами, затем алый бутон наливается соком. Люди из прошлого настолько увлекаются представлением, что на какую-то минуту выпадают из реального мира. Теперь они – пчелы, летящие по ночному саду в поисках цветочной пыльцы…

– Какой это город? – Иосиф вдруг осознает, что понятия не имеет, в какой он точке земли.

Фич мысленно приказывает системе челнока вывести изображение на внутреннюю плоскость ветрового стекла.

Появляется карта.

– Не понимаю! – Иосиф теребит себя за волосы, мотает головой и ерзает в кресле. – Мы на территории Сибирского федерального округа? – он еще раз выглядывает в иллюминатор. – Это всё в России?

– На территории бывшей России, – кивает Фич. – Границ и государств сегодня не существует.

Лотар между тем скребет подбородок и, прищурившись, смотрит вниз.

– Как нет языковых барьеров, запретов перемещений, денежных знаков и многих других рудиментов, – продолжает Фич. – Планета Земля – Единое государство. Наверное, вы испытываете легкую растерянность после моих слов?

– Мягко сказано! – изрекает Иосиф. – Как удалось сокрушить несокрушимое?

– Это случилось почти сто лет назад, во времена генной революции. Прежние принципы мироустройства дали серьезные трещины и чуть не привели человечество к самоуничтожению. Дело дошло до самого страшного – применения оружия массового уничтожения. Восток обменялся с Западом несколькими ядерными бомбами. Китайские политики решили бросить армию своей страны на спину воюющей России. Но мощный Иран с рядом ближневосточных стран в ответ на это вторгся в КНР через западные границы. Пошла цепная реакция. Политическая глупость отдельных людей перешла все пределы.

Фич останавливается в ожидании вопроса. Вопрос звучит:

– И как ситуация разрешилась? Мне казалось, что после такого Земля будет лежать в руинах.

– Вовремя вмешались ученые. Политики и сильные мира сего не учли, что, помимо них, есть еще одна сила планетарного масштаба, которая может вступить в равное противодействие. Эта сила имела простое неофициальное название: «Международный союз деятелей науки». У её представителей де-факто не было гражданства или национальности. Они не причисляли свои достижения к какой-то отдельной стране, даже если этой страной была их родина. Они работали на всё человечество. К тому моменту ученые, наравне с политиками, обладали неприкосновенностью и свободой перемещения. И когда шла Третья мировая война и взрывались бомбы, ученые всего света сообща искали пути выхода. Они дружно отвергали просьбы встать на сторону какой-либо одной, либо группы стран. В едином порыве оставляли свои рабочие места, если их деятельность хоть как-то была связанна с оборонкой. И скоро ни у одного президента воюющих стран под рукой не осталось ни одного специалиста в какой-либо области. Гении науки наладили собственную систему связи. Формально, с началом войны сеть интернет была отключена, но в действительности по трансконтинентальным проводам шли зашифрованные сигналы. И только эти люди знали ключ, благодаря чему и общались.

– Как же им удалось остановить воюющий мир на грани крушения?

– Простые методы всегда более действенны. Корифеи науки взломали программное обеспечение всех министерств обороны, заблокировав функции запуска ракет, отключив навигационные спутники и самое главное – связь между командирами и армией. Даже главнокомандующий остался отрезанным в своем бункере. Полководцы древних войн шли на врага, ведя за спиной полки, рука об руку сражаясь вместе со своими солдатами. Командиры войн двадцатого века редко показывались на полях сражений, но, тем не менее, знали, что это такое. Развитие технологий превратило войну в игру, а мальчиков, не державших автомата в руках, – в героев у компьютерных терминалов. Знаете, – Фич оборачивается в салон, где люди прошлого слушают его историю о своем будущем, – войну у терминала легко начать, но еще легче остановить! Всегда где-то есть тот шнур, который можно выдернуть. Через два часа был сбит последний автономный беспилотник и убит последний солдат. Через три прозвучал последний выстрел, и Третья мировая закончилась.