Глава клана. том 2

Впрочем, через какое-то время, он откинул эту мысль и дальнейшие размышления в приятном русле. Эльдар вспомнил, что он не один, а впереди дорога домой и засмеялся. Кувыркнулся, в полёте подхватив комок снега, быстро скомкал из него снежок, да и запустил прямиком в бежавшую неподалёку Гульнару. Ну не мог он провести и часа, не поддев как-нибудь свою любимую невесту!

А через три дня, их группу уже встречала Казань! Полис-полисов! Ещё издалека видимые высоченные кубы ближайших многоэтажных блоков-районов, сливавшихся в итоге в одну гигантскую крепость, казавшуюся такой необъятной и непостижимой. Во всяком случае, для Эльдара, который никогда в своей жизни не видел ни Москву, ни Варшаву, даже после её падения, ни другие великие города.

* * *

Огромный локомотив, в последний раз дёрнулся, скрипя всем своим корпусом и остановился. Через какое-то время, аппарели в его станах открылись, и на перрон вокзала «Тимер елга», расположенного в величественном домене «Хан култыгы», вывалила довольно растрёпанная, неаккуратная толпа приезжих. В основном смуглые и черноволосые, это были люди из других, более южных Полисов, находившихся за Каспийским морем или возле него.

Мужчины, в большинстве бородатые, были в основном одеты в давно потерявшие свежий вид лёгкие белые одежды, с клетчатыми платками на головах, удерживаемых тряпичными кольцами. Впрочем, из вагонов выходили и те, кто предпочитал привычные для Казани цветастые халаты и даже плотную верхнюю одежду, чем-то напоминавшую московские кафтаны. Женщины же, в основном носили чёрные накидки-чадры, скрывающие под собой пёстрые одеяния, а так же, по привычке, в головные уборы «никабы», спасающие на родине их красоту от палящего солнца и оставляющие открытой лишь только прорезь для глаз.

Впрочем, общим у всех людей, прибывших с южного направления, было то, что зачастую одеты они были не по сезону. Да что уж там говорить – многие даже никогда в своей жизни не видели снега и даже представить себе не могли, что где-нибудь в мире может быть так холодно в «мягкий» сезон Уробороса. Этим давно известным фактом, уже привычно пользовались разномастные торговцы, чьи слуги и доверенные рабы, стаей настоящих хищников тут же набросились на мгновенно озябших приезжих. Волоча за собой передвижные стойки, на которых можно было найти любую одежду от дорогущих норковых шуб и головных уборов вроде московских женских папах из благородного меха, до московских же ношенных ватников и халатов из того же материала, в которые одевалась в эту пору казанская беднота. Выгодно это было и для Перевозчиков, за приличные проценты от каждой покупки, позволявшим устраивать прямо на их вокзале самый настоящий филиал рынка «Алтын тлинк». Который, по непонятной никому причине, в народе принято было называть «Московским».

Самим же прибывшим, более чем охотно отдававшим торгашам свои деньги, приобретая необходимую им тёплую одежду по завышенным, почти грабительским ценам – было, зачастую, уже всё равно! Локомотив, почти никогда не шли напрямую из Полиса в полис, следуя в первую очередь приказам своего Адмирала и надобностями семьи, которая им владела, а их пассажиры, были просто купившими билет попутчиками, которым обещано было только питание, проживание и то, что состав точно заедет на нужную им станцию.

Так что бывало люди обживали свои купе вплоть до полугода, покуда кривая семьи перевозчиков не приведёт из в город, куда они стремились попасть. И всё это время прихваченные с собой деньги лежали в их карманах и кошелях мёртвым грузом, постепенно удаляясь от родного Полиса и теряя свою ценность. Так что быстро замёрзшие люди, с радостью приобретали себе в соответствии со своим статусом, а в особенности не скупились те, кто приехал в Казань, только для того чтобы дождаться очередной пересадки.

В прочем последние, надеялись, что дальнейшее их путешествие пройдёт куда как быстрее! Однако им предстояло прожить в вокзальной гостинице какое-то время, что бы найти Адмирала, который увезёт их либо в Европу, либо на восток, в Азию огибая Улальские горы, а потому это был их единственный шанс как следует прибрахлиться.

За испещрённой же барельефами стеной, отделявшей эту часть вокзала от той, в которой расположился конец локомотива, в это же время из грузовых вагонов вытаскивали сани и лощадей. Там, со снабжённых полозьями телег, на полустанках установленных на колёсные платформы, спешно перегружали грузы срочно доставленные из тат аулов Зелёной Зоны на телеги и паровики. А дальше, через небольшой мосток ведущий в домину «Бркет капкасы» их отправляли уже в Полис.

И с той же платформы к домне «Кктге кл» прямо по путям вытекал человеческий поток. Это были уже мужчины и женщины из местных аулов, по разным причинам решившие в сезон Уробороса приехать в Казань. Выгружая свои вещи из вагонов, и отчаянно гомоня, они следуя указаниям регуляторов Перевозчиков, спускались с перрона на специальный балкон, проложенный вдоль рельс, которые размером были больше любого человека и нестройной толпой постепенно перетекали в другую огромную кубическую башню Полиса-крепости.

Впрочем, даже в этой человеческой кутерьме, выделялись два парня, лет двадцати с виду, вполне себе московской наружности, которые были выше большинства приезжих почти на две головы. Шли они рядом, спокойно, о чём-то тихо переговариваясь друг с другом на неизвестном большинству приезжих языке западного соседа и никаких проблем соседям не доставляли. Однако когда на таможне подошла их очередь, мужчин быстренько и ловко скрутили «Шр министрлары», как называли местных жандармов и утащили в отдельную комнату, дабы задать несколько вопросов.

Приезжие конечно этого не знали, но прибудь они на один из тех вокзалов, которые принимали семьи Перевозчиков с московского направления, подобных проблем у них не возникло бы. Однако после ряда успешных, спровоцированных и нет диверсий, проведённых москвичами в Казани, когда исполнители проникали в город вот так вот, с «чужого» направления, у властей Полиса появилась здоровая паранойя. Так что здоровяков ждала впереди очень неприятная пара дней, проведённая в тесном общении с дознавателями. А там уж по результатам, «Малый суд» домины должен был решить, станут ли они за свои грехи рабами или останутся свободными резидентами как и остальные приезжие.

В то же самое время, как два «больших» парня после небольшой но умелой ломки, начали отвечать на вопросы, а платформа первого класса опустела от продавцов и бывших «неодарённых» пассажиров, раздвинулись двери вагона для «одарённых». Приезжих чародеев, как бы они себя не называли там в южных полисах.

Их в этот раз было не очень много. Однако когда уже казалось, что все вышли, на пирон, легко перепрыгнув специально сделанную данной семьёй Перевозчиков почти двухметровую щель между платформой и вагоном, опустилась небольшая девичья фигурка в странных одеждах.

Девушка, а точнее ещё девочка, ибо была она практически ребёнком, на вид, лет двенадцати от роду, огляделась. Поставила рядом с собой небольшой сундучок с приделанной к верхней крышке ручкой и нахмурилась, достав из мешочка висевшего на поясе, небольшой, чуть смявшийся, но до этого аккуратно сложенный лист бумаги.

Одета она была во множество тонких платьев из шёлка, а голова покрыта свисающим на грудь капюшоном или платком, так ловко и красиво повязанным, что определить было трудно. Холод её не беспокоил, а пронзительного, фиолетового цвета, казалось бы светящиеся глаза, быстро обшаривали опустевший пирон.