Глава клана. том 2

– Антон, – не обращая на него внимания, произнесла женщина. – Идите как вы в внутрь. А мы тут с господами гвардейцами – сами разберёмся.

Когда наставница говорила таким тоном – возражать было себе дороже, так что я схватив Лену под локоток, быстренько утянул её в Общий дом. Чем там в итоге всё дело закончилось – хрен его знает, допытываться у не очень довольной тётки Марфы я не стал, но как минимум к нашей делегации никаких претензий у родичей-аборигенов вроде бы не было. Разве что мне пришлось из общей походной казны заплатить за пару поломанных столов и скамеек. Но право слово, это была такая мелочь по сравнению со стоимостью оконного стекла, которое хозяйка «Общего дома», особо не раздумывая просто повесила на казанскую ипокатастиму как на явных инициаторов драки.

Ужинали мы уже при свечах, а вот ночевали сегодня мы уже в разных комнатах. Точнее, сказать я спал там же где и вчера, а вот Лена, немного расстроенная тем, что я отказал ей сегодня в постельных игрищах – отпросилась к себе домой. Принял я такое решение, вовсе не потому, что мне что-то вчера не понравилось или девчонка мне задень поднадоела, а по той причине, что завтра намечался важный день, а потому, следовало всё же выспаться, а не как сегодня, куролесить пол ночи, а затем спать до полудня.

Ну и соответственно утром, мне подобное серьёзное отношение к делу очень даже окупилось, потому как я проснулся свежим и отдохнувшим. Позавтракали прямо в номере, благо всё та же Ленка была уже тут как тут, будто бы ждала меня с подносом под дверью. А затем, неугомонная «Тень», всё-таки добилась своего в процессе моего «омовения». Впрочем, в данном случае близость принесла не только взаимное удовольствие, но и порядком взбодрила и словно бы придала сил. Так что главной проблемой оказалось не увлечься и вовремя остановиться, потому как время всё же поджимало, а Совет Старейшин как я понял и так выказал мне нереальную щедрость не став проводить первое собрание на следующий же день после нашего прибытия!

Надо сказать, что процесс банальной помывки, во всяком случае в нашем Общем доме, кроме как «омовением» по-другому назвать действительно было трудно! Может быть в более крутых местах и присутствовала цивилизация. Однако здесь в единственной на этаже ванной комнате, стояло огромное деревянное корыто, вода в которое набиралась вручную из специального бака и подогревалась прямо на месте при помощи специальных печатей. По завершению же, вся ёмкость просто опрокидывалась на пол и пенное содержимое стекало в прикрытую решёткой трубу. Так что нормально совершить водные процедуры, можно было разве что, сидя в этом самом корыте, а «быстро» сделать это, получалось разве что в четыре руки.

В любом случае, к нужному времени я был готов, благоухал и гордо щеголял по нижнему залу в новеньком парадном мундире Тимирязевской Академии. Он мало чем отличался от того, испорченного Шаровым, в котором я был на сентябрьском балу, совмещённом с церемонией распределения по факультетам, разве что другой цвет оторочки мундира, сигнализировал знающим о том, что я успешно поступил на второй курс.

То, что я буду представлять наш клан именно в этом наряде, а не в каком-то другом, решил, кстати, не я, а умные и разбирающиеся люди из моей ипокатастимы. Во-первых, с одной стороны, у нас просто руки не дошли до подборки «правильного» гардероба для меня, как главы клана. Всё-таки там нужно было учитывать многие нюансы, а так-же разбираться в особенностях не только нашей, клановой одежды но и в моде для высшего света Московского Полиса, дабы не предстать перед благородным собранием «смешным скоморохом». А таких специалистов, среди наших полностью пришлых Бажовых, увы не имелось, дёргать же Ольгу Васильевну в связи с подобными пустяками я лично считал неправильным.

Парадный же костюм нашей Академии, пусть и не был универсальным, зато был выполнен из ну очень дорогих и качественных материалов. К тому же, он сам по себе символизировал мою причастность как клану, благодаря тамге, так и к чародейским силам Москвы. А заодно, к тому же принадлежность носившего, если и не к элитной в силу возраста и «деревянного ранга», то как минимум к уважаемой группе полноправных студентов Тимирязевцев.

Во-вторых, был у меня, конечно, ещё и костюм, который я одевал всего один раз, и в котором ездил к Громовым, однако… Не нравился он мне и всё тут! По какой-то причине, этот подарок Ольги Васильевны, очень жёстко ассоциировался у меня с тем моментом, когда меня на подъезде к небоскрёбу, взяло, да и нахлобучило неким «Клановым эгрегором». И вроде бы поначалу – лекарство быстро помогло, а через несколько месяцев, я так обвыкся, что вообще практически перестал получать неприятные ощущения при приближении к большим скоплениям людей с условно одинаковой живицей. И всё же неприятный «червячок» в моей голове сохранился, почему-то перекинувшись на ни в чём неповинную одежду.

К тому же, у любого другого выбора, сделанного нами на скорую руку, был один большой недостаток по сравнению с парадной формой академии. В последний можно было сражаться не менее эффективно чем в обычном полевом наборе, в то время, как обычная одежда, довольно быстро превращалась в мало приглядные лохмотья. А то, «мало ли что» может произойти…

Кстати, именно по этой причине, многие из московских чародеев, при всей своей эксцентричности и индивидуализме, предпочитали носить именно уставную так называемую «княжескую» форму, с разнообразными добавлениями. Правда в первую очередь это касалось безклановых одарённых, потому что во многих кланах существовали свои образцы костюмов, в значительной мене приспособленных для конкретно их общего «эго».

Спустя ещё пятнадцать минут, в течении которых все ждали покуда наконец соберётся и появится наша фиолетовоглазая красавица из Тигерана, мы наконец-то выдвинулись к Дому Собраний, где, собственно, и базировался Совет Старейшин. Вообще, как бы, изначально предки подразумевали, что в этом органе будут заседать и принимать решения «действительные» представители назначенные от всех автономных ипокатастим. Однако со временем, мечта идеалистов прошлого превратилась в туман и развеялась с ветром, неудобное многим решение позабылось, превратилось в фарс, а затем и вовсе кто-то анекдотов понапридумывал. И назвал всё это оптимизацией.

Хоть мне заведомо и не нравились все эти люди, а потому я собственно и ёрничал в их отношении, тем не менее подобная мера в виде произошедшей двести лет назад реорганизации, действительно была вынужденной. Следуя объяснениям тётки Марфы, понятная и простая идея со временем и постоянным увеличением числа участников Совета, в следствии отделения всё новых и новых ипокатастим, действительно изжила себя.

Собрание превратилось в толпу демагогов тянущих одеяло на себя, которым трудно было договориться не то что о судьбах Большого Клана, но о банальных проблемах Тайного посада, ведь изначально это поселение находилось именно под коллегиальным управлением этого органа. Надо ли говорить, что когда непонятный дядя понаехавший из какой-нибудь Варшавы, которого ты и в глаза то не видел, начинает пытаться решить проблемы твоего родного посада в пользу себя любимого, и таких как он целая куча – жизнь в какой-то момент становится просто невыносимой!

Так что после реформации, всю полноту власти, как законодательной так и исполнительной, получили в начале шесть старейшин, которые ныне сократились до пяти. Это представители крупнейших объединений: Хёльмгарёрского, Казанского, Ростовского и Сыктывкарского, а так же их «Председатель», он же номинальный глава Тайного полиса. Причём, данное место якобы первого среди равных он занял только по той причине, что удерживал ещё и голос Главной Семьи, то бишь наш, доставшийся ему после смерти последнего и единственного Московского Старейшины. Который вроде как был моим двоюродным дедом со стороны бабушки.

Кстати, тот, что из посада, Зиновий Семёнович, нормальный такой пузатый старикан. Бывшая местная легенда среди чародеев, которого как оказалось, очень уважает тётка Марфа. Он единственный из пятёрки, лично отметился по нашему приезду. Правда на импровизированный пир не остался, вообще посетовав на то, на то в нашем отношении у него просто связаны в данный момент руки. Но его можно в общем-то понять… учитывая, что даже в его родном доме он только один из пяти хозяев. Но несмотря ни на что, в отсутствии вариантов, как держатель голоса Главной Семьи, намерен на испытаниях поддерживать именно меня.