Глава клана
Шрифт:
Наконец, мой взгляд остановился на медленно поднявшемся по своей лестнице Шарове. Реальность ничем не отличалась от собранных Ланскими досье как по самому Юрию, так и по его отцу. Ведь большим кланом как минимум в нашем Полисе они так и не смогли стать.
Одет он был в тяжёлые на вид стальные латы. Но не рыцарские, какие я видел в воспоминаниях книги-Марии о моём далёком родственнике родом с Туманного Альбиона, а современные, гвардейские, использующиеся в дружинах некоторых чародейских кланов. Пусть они и отличались, но были очень похожи на те, в которые был закован приросший к ним МакПрохор.
На широком, также составленном из металлических сегментов поясе Шаров носил два несуразно длинных кривых клинка, которые волочились
Да и к тому же неподготовленный человек, увидев подобную картину, скорее всего обрадуется, считая, что получил фору, ведь с ходу одной рукой сабли подобного размера из поясных ножен не вынешь. Очередное целенаправленное введение противника в заблуждение, скорее всего, стоившее жизни не одному и даже не двум людям, посмевшим выступить против Шаровых.
На спине же своей, словно не замечая колоссального веса, Юрий нёс огромный стальной параллелепипед. Больше метра длинной и шириной сантиметров в пятьдесят. С моей точки этого не было видно, но, судя по докладам Ланских, он должен был быть не плоским, как щит, а также вполне себе приличной толщины не менее тридцати, а то и сорока сантиметров.
Закреплён чуть наискось. При помощи массивного сегментарного ремня, перекинутого через грудь, словно перевязь. А самое поганое было в том, что, как и клинки, глухой шлем также являлся оружием! Хоть и выглядел этакий «рюкзак» донельзя нелепо.
Что там опять вещал зрителям говорливый Жрец, отсюда было не разобрать. Барьер исправно блокировал внешние звуки, дабы крики толпы не отвлекали поединщиков. И наоборот, то, что происходило на Арене, было прекрасно слышно на трибунах. Впрочем, так как сам я Колизеумы никогда не посещал, приходилось полагаться на рассказы Ольги и Марфы с Демьяном, обстоятельно описавших мне по дороге сюда, что и как.
В любом случае в то время как священнослужитель, судя по всему, затеял очередную проповедь, мы с Шаровым молча готовились к схватке. И вовсе не потому, что не хотели поговорить, просто это было бы бесполезно, и мы не услышали бы друг друга. Его было не видно, но до начала боя, во избежание каких-либо эксцессов, дуэлянтов разделял ещё один экранный барьер, и именно его падение, которое было трудно пропустить, сигнализировало начало сражения.
Вот он замигал. Вначале медленно, требуя от нас приготовиться, затем всё быстрее, и, наконец, с громким звоном разбитого стела лопнул! Одновременно с этим произошло сразу два события. Облачённый в доспехи, с немалым грузом на плечах Юрий, словно пушинка, взмыл в воздух, чтобы через мгновение пушечным снарядом обрушиться на то место, где я только что стоял. С визгом и снопами искр рассекая воздух и бетон уже лишёнными каких бы то ни было ножен длинными саблями и оставляя на полу арены длинные, глубокие борозды.
Впрочем, я тоже не стоял на месте, обманутый громоздким и отчасти неуклюжим видом своего противника, а также медлительностью, с которой он вышел на плиты ямы. Бажовский рывок в сторону, в котором невидимая верёвка, развернув меня, ещё и поменяла направление полёта, уже унёс прочь. И практически сразу же щёлкнула спускаемая тетива напитанного под завязку живицей стреломёта, посылая светящийся болт прямо в незащищённый бок латника.
Следом за ней, словно крылатый дротик, полетело и само оружие, к навершию которого был приделан специальный штык. Это был не тот древний арбалет, который я вынес из катакомб, а, по сути, расходная, относительно дешёвая машинка с «сюрпризом», привезённая с собой новыми бажовыми.
Блеснуло серебром и бешено крутясь, мой всё ещё сияющий белым цветом
снаряд по высокой дуге улетел в сторону. А в следующую долю секунды, которую я потратил на то, чтобы ещё больше разорвать дистанцию, лезвия клинков взмахом крест-накрест перерубили самострел, и тут же сработал «сюрприз», громыхнув мощным артефактным взрывом прямо перед забралом моего противника.Подобный приём, показанный мне Демьяном, применяли в основном против крупных монстров. Так что это была не просто детонация, а нагнетаемый сработавшей печатью огромный огненный шар, вспухший и клубящийся сейчас на месте Шарова. К сожалению, то было не зелёное пламя, а какое-то оранжевое, ибо перенести нужное количество не очищенной живицы, а самого эго в накопитель печати так, чтобы она не рванула у тебя же в руках, было просто-напросто невозможно.
И всё же это был только пробный шаг. Можно сказать, прощупывание противника боем, а потому я не торопился дальше атаковать, и в этот раз дожидался результатов. Уже зная, что моего визави так просто не взять, и вряд ли, нападая на него сейчас, я добьюсь какого-нибудь успеха. Зато в определённой степени обмануть Шарова, заодно заставив его раскрыться, могу.
А они, результаты, не замедлили появиться. Огненная буря на месте подрыва печати ещё полыхала, когда из него послышался дикий смех. Когда же пламя наконец-то развеялось, в центре его обнаружился спокойно стоящий и ржущий Шаров, картинно положивший ладонь на забрало шлема на чуть приподнятой к небу голове. Засранец нисколько не подкоптился, что, собственно, было уже не очень хорошо.
Однако меня интересовали не его показное позёрство и даже не полученные от первой атаки повреждения, а огромное количество бешено вращающихся вокруг него металлических лент. Посверкивающие на зимнем солнце, они, судя по донесениям, обладали молекулярной заточкой, из-за чего не казались прозрачными. Превратить не подозревающего о подобной угрозе человека в мелко порубленный фарш с их помощью заняло бы всего-то десяток секунд.
Эго Шаровых — «Стальные ленты». Вовсе не несуразные из-за своей длинны, а смертоносные сабли делали представителей этого клана опасными противниками. А вообще, любой металл, в соприкосновение с которым они вступали. Им и атаковали, и защищались, подчиняя своей воле, а потому вступать с Шаровыми в рукопашный бой, пока те не исчерпали источник своей атакующей силы, было этаким изощрённым способом самоубийства.
Металлисты всё же не деревяшечники. Это среди последних Ольга Васильевна и вообще прямые потомки Святогора Тимирязева с их способностью обращать своим эго любой материал в древесную труху, можно сказать, белые вороны. А так совсем не редкость, когда чародеи этой стихии могут мгновенно вырастить дерево, было бы только под рукой семечко. Некоторые так и вовсе способны создать своей живицей псевдо-материю, вроде тех же брёвен, которые я ежедневно крушу на своём полигоне.
А вот пользователи металла могут нечто подобное, только обладая бета-стихией. Да и то вовсе не какой угодно металл или сплав, а нечто называемое «абнормином». Не шибко долговечное серое металооподобное вещество, в зависимости от клана разделяющее свойства стали, чугуна, чистого железа, серебра, алюминия, меди или бронзы.
Так вот, у Шаровых бета-стихийников никогда не было. Зато сейчас со спины Юрия исчез тот самый огромный блок стали, который, собственно, и превратился в кокон из быстро вращающихся лент. А вообще, с текущим моим противником хорошо было быть не Бажовым, хоть и нам есть что показать, а, например, Громовым. Неважно каким, электрическим или воздушным. Хоть и считается, что стихия Электро противостоит Пустоте, но для металлистов эти ребята с их естественными молниями — настоящий ходячий кошмар! А у Громовых воздуха Главной Ветви, в которой состоит Хельга, очень забавное эго, позволяющее вступить в рукопашный бой с противником, находясь на значительном от него удалении.