Главная проблема дракона

Я же судорожно вцепилась в вожжи: все же ни разу в своей жизни угоном не занималась. Тем более карет. Хорошо хоть не дракона. Им я точно не смогла бы управлять. Хотя и с четверкой лошадей возникли большие проблемы: они неслись, как сумасшедшие. Так что до ближайшей рощи я долетела словно ветер. А там не сбавила скорости, понеслась вперед, стараясь уйти как можно дальше: пока погоня оседлает взмыленных лошадей, пока помчится следом…

Так что к утру добралась до небольшого городка. Там по выгодному курсу (все же отцовские гены пальцем не раздавишь) поменяла карету с породистыми лошадьми на невзрачную одежду и внешность, превратившись в тощего паренька с конопушками. За последнее спасибо искажающему внешность амулету.

– Только личина держится не дольше пары часов, – предупредила хозяйка чародейской лавки. – Потом подзаряжать надо. И, бывает, сбоит иногда – мерцать начинает, да стекает точно водица, когда энергии мало остается…

После этих слов я начала понимать, почему дракон предпочел маску. Та, если упадет, – ты хотя бы будешь об этом знать. Но взять амулет – все же взяла. Правда, активировать не стала. Замотала лицо тряпицей: остались видны лишь глаза. И отправилась на местную станцию – покупать билет на общественный дилижанс до столицы.

Добраться до Ригора, как оказалось, – удовольствие не из дешевых. Мне пришлось отдать все оставшиеся монеты, вырученные за карету: вот так я перешла тонкую финансовую черту между «деньги не пахнут» и «ими не пахнет».

Правда, когда протянула требуемые золотые ушлой тетке-меняльщице, торговавшей теми самыми билетами в столичную жизнь, все же душок навоза и конского пота от угнанных коней мне почудился. Не иначе как это разыгралось воображение. Хотя воспаленным было не только оно: ссаженные ладони буквально горели. С непривычки вожжи натерли руки, и теперь я опасалась, как бы не вздулись волдыри. Да и предыдущая скачка верхом дала о себе знать.

Вот почему, когда я писала книгу, о таких мелочах не задумывалась? Одри просто приехала в столицу и все. И ничегошеньки ей за это не было. Ну, кроме новых проблем. А поскольку героиня была не второстепенной, а главной, то и проблемы ее были самыми что ни на есть главными: поступление в академию, спасение жизни… А не какие-то вульгарные мозоли и отбитая седлом ж… жажда приключений.

Впрочем, как автор, я ход событий романа знала отлично, так что избежать покушений, думаю, труда не составит. Вот только не привлеку ли я на свою голову новые проблемы с моим-то нынешним характером? Ведь мало быть решительной и активной. Нужно успевать еще и следы после этого заметать. Ну или хотя бы удирать.

Последним-то я сейчас и занималась, и мне это, мягко говоря, не сильно и нравилось… Так что, может быть, в дальнейшем стоит вести себя понеприметнее? Глядишь, если сидеть тише воды, ниже радаров – неприятности меня не заметят и мимо пройдут.

В общем, в моем случае скромность будет не столько украшать, сколько спасать… Только вот мне застенчивость и кротость нужно тренировать. Этим-то я и занималась всю дорогу до столицы.

Для начала решила посмотреть, как ведут себя местные девицы, а то в погоне за описанием чувств и взглядов героев я как-то не особо уделяла внимания местным нравам и нормам поведения. Вот сейчас и наверстывала упущенное. Да так, что юная барышня напротив зарделась. Не иначе решила, что юноша, в коего я маскировалась, оказывает ей знаки внимания. Заерзала, расправила складки на юбке, стряхнула невидимую пылинку с плеча и… начала стрелять глазками, словно собиралась подбить меня на взлете, а потом влепить контрольным в голову.

От греха подальше я уставилась в окно. Через отражение в стекле продолжила анализ дамского населения салона дилижанса. И вот спустя двое суток, когда мы прибыли в столицу, у меня уже имелось кое-какое представление о том, как правильно себя вести, чтобы слиться и с толпой, и с сюжетом.

Только, несмотря на то что я по приезде в город сменила осточертевшие грязные порты на платье, применение новых знаний пришлось отложить. Потому как торг за съем жилья и смущение оказались плохо совместимы. Но когда на дворе вот-вот наступит ночь, а у тебя в кошеле всего пара сребров, то выбор очевиден. И с хозяйкой маленькой комнаты в полуподвале я торговалась отчаянно. За что удостоилась званий стервы и кровопийцы, а еще скидки в треть первоначально озвученной стоимости!

Вселение было быстрым: я переступила порог и поставила на кровать сумку. Все. Въехала.

Помещение было небольшим – несколько шагов в ширину и столько же в длину. Окно под потолком. В нем мелькали ноги прохожих. Хорошо еще, хоть с грязным, но стеклом, а не сквозная дыра.

– Мужиков сюда не таскать, не колдовать, не пить, не бузить, позже часа яхонта не приходить… – меж тем озвучивала запреты домовладелица.

Я в такт кивала, дожидаясь, когда она закончит. И как только эта дородная тетка замолчала, поинтересовалась насущным:

– А есть что перекусить? Я доплачу…

– Нету, – отрезала тетка.

– Так и сдохнуть от голода можно, – поворачиваясь к окну, тихо выдохнула я себе под нос.

Думала, домовладелица не услышит. А она, мало того что услышала, так еще и ответила:

– Домовины тоже нет! – отрезала она и, подбоченясь, добавила: – Так что умирать не советую. Некуда.

Говорить о том, что в поместье то ли опекуна, то ли жениха меня ждет личный не то что гроб, а целый склеп, не стала. Тетка была таких внушительных размеров, что казалось: в любой момент она может лопнуть. И даже не от зависти. Так что я не стала лишний раз искушать судьбу и лишь пожелала квартирной хозяйке всего доброго.

Та фыркнула и, развернувшись с величественностью дирижабля, поплыла к лестнице, что вела наверх. Я же закрыла дверь и, прислонившись к створке спиной, выдохнула.

Уф. Кажется, удалось выбраться. С такими мыслями я, спустя совсем немного времени, и легла в постель. Думала – отрублюсь безо всяких сновидений до утра, и все… Увы. Хотя, поначалу, так и было.

А затем чернота превратилась в туман. Я бежала сквозь него, пропитанного холодом и едва уловимым страхом. Каждый шаг отдавался эхом в моем сознании, будто я пыталась скрыться от самого времени. За спиной был слышен приближающийся шепот, зловещий и настойчивый. Я не знала, кто или что меня преследует, но чувство безысходности сковывало все мое существо.

Я старалась ускориться, но ноги становились все тяжелее. Они вязли, будто в трясине. Туман все сгущался. Грудь ходила ходуном от рваных вдохов. В тот момент, когда мне показалось, что ледяная рука моего преследователя вот-вот схватит за плечо, я проснулась, резко сев на кровати еще до того, как открыла глаза.

Мое сердце бешено колотилось. Взгляд невидяще скользнули вокруг. И лишь спустя мгновение я разглядела полукруглое окно под потолком, от которого к моему плечу тянулась алая нить.

– Вот ведь… гондольер этот опекун, – прошипела я сквозь зубы и, недолго думая, ухватилась за магическую нить.

То, что это заклинание поиска, не вызывало сомнений. А вот смогу ли я от него избавиться – вопрос, и еще какой…

Но я вспомнила те ощущения, которые накрыли меня в конюшне, когда пробудилась магия, и… ничего. В нити не булькнуло, не екнуло, не откликнулось.

Да вашу ж меня! Что это такое! Это вообще моя история. А значит, и правила мои. И вообще, кто тут героиня, а кто мышки хобот? Я разозлилась. На опекуна, на обстоятельства, на себя и… ощутила, как в районе солнечного сплетения что-то начинает разгораться.