Главная роль 7

Ну а раз Англия временно никчемна, будет полезно «пошатать» французов — на их колонии: Камбоджу, Бирму и прочих — Рама и нацеливается. Огребет страшно, но мне-то что? Сам себе злобный Буратино: за сохранность наших курортных инвестиций я с кем угодно договорюсь, потому что ссориться с Российской Империей в данный исторический момент дураков нет.

— А вот это будет лишним, — припечатал я вторую стопку бумаг факсимиле «Не одобряю. Царь.»

Никакой дипломатической поддержки — Сиам встает на сложный путь империалистического хищника, а значит пусть делает это сам, на общих основаниях. Буду выражать по линии МИДа вежливое недоумение и взывать к дипломатическому способу решения проблем: как и положено в те моменты, когда вообще плевать, кто там кого и за что режет.

— Велите передать французскому посланнику наше желание сохранять нейтралитет? — уточнил Лобанов-Ростовский. — Устное, разумеется, — сработал на опережение.

— Буду признателен, Алексей Борисович, — улыбнулся я.

Аудиенция закончилась, и министр с папочками покинул мой кабинет, уступив место японскому посланнику.

Барон Мотоно вошел в кабинет как обычно — с глубоким поклоном и всем видом излучая величайшую радость от созерцания моей рожи. С собою он притащил папочку — японцам оно пока непривычно, они больше по тубусам, поэтому это такой комплимент стране пребывания. В папочке оказались личные письма ко мне — от Арисугавы и Императора Муцухито. С оказией занес так сказать.

— Поздравляю японский народ с прекрасным проведением кампании, — после расшаркиваний и улыбок поздравил я.

— От лица Японской Империи я выражаю вам глубочайшую признательность за дипломатическую поддержку наших законных требований по возвращению исторической Родины под руку Его Императорского Величества, — парировал посланник.

Такая рожа непробиваемая! Да хрен там он верит в «историчность» Австралии, он же не пропагандой промытый вчерашний крестьянин, но Императору виднее — сказал, что японцы родом из Австралии, значит так и есть. Полагаю, что даже под пытками барон Мотоно, равно как и другие уважаемые японские деятели, будет очень долго терпеть и с кровью выдавливать из себя уверенность в «исторической правде».

— Ученые удивительны, — улыбнулся я. — Словно из небытия порою извлекают они удивительнейшие вещи.

— Настоящие волшебники! — с улыбкой покивал барон. — Столько чудесных открытий и находок даруют они нашему миру!

— Недавно нашим историкам тоже удалось найти некоторые интересные сведения, касающиеся исторической Родины японского народа, — не отказал я себе в удовольствии немного напрячь барона.

Едва заметно дернув жилкой под левым глазом — уж не зарюсь ли я на кусочек материка? — барон очень вежливо попросил:

— Дозволено ли мне будет попросить Ваше Императорское Величество рассказать об удивительной находке ваших многоуважаемых историков?

— За этим я вас и пригласил, — покивал я и забрался в ящик стола, вынув оттуда основу основ, точку сборки цивилизации и главное оружие сил Порядка в борьбе с хаосом — папочку. — Одним из классических литературных произведений нашей культуры является «Хождение за три моря» Афанасия Никитина. Недавно был обнаружен доселе неведомый кусочек черновика — что-то вроде приложения к великому памятнику нашей литературы. Художественной ценности в силу специфического содержания находка не имеет, посему в печать ее пускать нет смысла, однако там чудесным образом обнаружились критически полезные для освоения вашей новоприобретенной исторической Родины указания мест залежей полезных ископаемых.

Барон Мотоно отвесил серию глубоких и благодарных поклонов, снабдив их пространным выражением признательности за такой ценный подарок и не забыв упомянуть многочисленные таланты русского купечества, ученых и мои лично.

— Спасибо, — оборвал я его через пару минут. — Но я не закончил.

— Приношу свои глубочайшие извинения, Ваше Императорское Величество, — покаялся барон.

— В Сибири, в городе Красноярске, живет удивительный человек — Иван Тимофеевич Савенков. Человек широчайшей эрудиции, одаренный многими талантами и движимый стремлением даровать нашему миру как можно больше. Сейчас он с другими уважаемыми господами находится в Петербурге — они разрабатывают план путешествия к Южному полюсу нашей планеты.

Я сделал паузу, и барон Мотоно правильно ею воспользовался:

— Как только вокруг нашей исторической Родины воцарится мир, мы с величайшей радостью и гордостью предоставим вашим путешественникам все необходимое. Могу ли я позволить себе попросить вас разрешить достойнейшим сынам Японии поучаствовать в настолько славной экспедиции? Это послужило бы прекрасным сигналом всему миру о нерушимой и идущей на пользу всему человечеству дружбе наших Великих Империй.

— Почему бы и нет? — пожал я плечами. — С экспедицией отправятся представители наших малых народов, живущих на Крайнем Севере — этим специалистам по выживанию в чудовищных условиях будет нелишним обзавестись международными наградами.

— Япония высоко ценит каждого, кто в совершенстве овладел тем или иным ремеслом, и после экспедиции великий вклад ваших северных подданных будет оценен высочайшим образом, — пообещал ненцам да эвенкам ордена барон.

Прикольные фотки будут!

Глава 9

Доклад адмирала Николая Матвеевича Чихачёва касательно «серии инцидентов в прибрежных районах Австралии» подходил к концу:

— После двадцати четырех неудачных залпов бронепалубному крейсеру 2-го класса «Нанива» удалось поразить британский флагман прямо в носовую надстройку, что привело к гибели всех находящихся как на капитанском, так и на ходовом мостике — в том числе командир флагмана, Джон Де Робек.

— Наши? — перебил я.

— Капитан-лейтенант Майер, — понял меня Николай Матвеевич.

Наблюдать за боевыми действиями из первых рядов — работа опасная. Перекрестившись по убиенному, я велел:

— Продолжайте, Николай Матвеевич.

— Собственно на этом морская компонента кампании завершилась, — перешел он к выводу. — Сказался некоторый хаос в управлении — Британскую группировку отозвали в последний момент, что привело к беспорядочному отступлению, которое я склонен охарактеризовать как «бегство». Японское командование, в соответствии с приказами, не стало преследовать англичан.

— Выводы для нас?

— Будут представлены завтра, на основании свежих сведений с Балканского театра — случившееся у берегов Австралии даже сражением-то не назвать.

— Спасибо, Николай Матвеевич, — поблагодарил я, и адмирал покинул кабинет.

Остап тут же подсунул мне бланк указа о посмертном награждении, куда успел вписать капитана-лейтенанта Майера. На Тихом океане потерь среди наших мало, а вот Средиземноморье «радует» тремя-четырьмя покойными ежедневно. В основном — «сухопутных»: после нескольких ожесточенных морских сражений и турки, и «коалиционеры» лишились половины флотов, поэтому берегут остатки, используя их для рейдов на коммуникации и прикрытия сухопутных операций — там, где до них не дотянутся в ответ. «Выводов», однако, делаем много, и от этого приходится вливать во флот очень много денег. Благо они у нас есть, иначе пришлось бы играть в поддавки с совестью и жадностью, пытаясь вычленить только необходимое и жертвуя остальным. От этого же только-только модернизированная и вышедшая на реально полную мощность судостроительная промышленность начала простаивать из-за необходимости вносить изменения в уже отлаженные процессы.

«Сухопутная» часть наблюдений и выводов на удивление менее велика — просто теперь даже те, кто держал «фигу» в кармане, соглашаясь со мной в видении Войны Будущего лишь на словах, эту самую «фигу» разжали. Парочка больших контрнаступлений османов разбилась об «укрепления нового образца»: линии окопов, связанные переходами и прикрытые бревнами вперемешку с бетоном, пулеметные точки, колючая проволока и прочее. Соотношение потерь нападающие/обороняющиеся в таких условиях получилось весьма красноречивым — на одного погибшего балканца приходится три десятка магометан, а главное — никакого толку от лобовых штурмов такой прелести нет. Ну, почти нет — первую линию натурально мясом закидали до истощения боекомплектов, но дальше-то вторая и третья линии, а балканцы первую свежими резервами отбили на следующие сутки, после долгой и интересной «обработки» артиллерией.