Афродита Авеачен

г. Москва

Перемены

Мы долго ждали перемен.Какая чепуха!И что имеем бы отдать взаменна то что было.Это жизнь.Своей нелепостью, как рак всё поражает,Как опухоль сосёт из нас добро,И как собака с голодухи лает,Кусает, изрыгая зло. Мы вьём верёвки из того,Кто вьётся с дрянью и паскудой.Нам хочется по замыслу всего.В недоумение бьёмся мыИ также верно бьём посуду… Но тошно оттого и некуда бежать,Брезгливо щекотав, запущенные нервы.По поводу мельчайшему страдать,Мы не торопимся просящему подать,Чтоб сострадание своё увидеть первым… Мы разбиваем лбы почём есть мочь,Когда любви не видим без богатства,И разрываем сердце в клочья,Когда бежим из дома прочьИ некуда податься.Случайность не бывает, друг, случайной,Нам всё отпущено за прошлые грехи —Умышленны они или случайны,С веселием они или с печалями —Дела, увы, у нас плохи. За правду справедливую вовекиДавно мы не стреляемся, давно не режим вен.Мы беспощадно срём в святые рекиИ воду пьём из них, всё также жаждя перемен. Ах, перемены, перемены…Их школьник ждёт тоскуя от уроков,Под партою листая свой досуг,Устав от книжных, злых пороков,От них давно не видит прока,А только немощный испуг. Мы все хотим иметь три уха и три глаза,И трижды предавать себя и всех вокруг.Мы быдло сволочей и похотей заразных,Мы лишь фрагменты призрачного пазла…Всего лишь пара ног, всего лишь пара рук. И Бог судья, что мним себя царями,Особенной печатью лицо обрисовав.Ломаясь предсмертными страдами,Быть искушёнными последними слезами…И есть желанье, нету сил подать.

Виктор Анорский

г. Гатчина

«Всех пленяет свет —…»

Всех пленяет свет —вечный сюжет:поутру заблистает,и туман растает, —но душа…Она всегда свежа.Для неё —свет инойшальнойи чистыйкак эти страницы:я к ним прикоснусьс трепетом(шёпотом) —и унесусьв грусть.

«Неугасим сей свет…»

Неугасим сей свет,неугасим.Живу я с нимуж столько лет!Как ни дремучбывает небосвод,туманен горизонт, —нояркий лучвдруг полыхнёт,блеснёт, —нальётся плоди всё наоборотвернётсяк Солнцу.

«Любить ли всех…»

Любить ли всех?В том нет нужды;совсем не грех,и пусть следыслучайной страстине будут властны, —вот опасность,что держит крепков лапах цепкихбылую память,где кругамиуж разошлисьсудьбаи жизнь.Лишь теплится мольба:о, дерево желаний!Ты мне помогивернуться на кругисвоя(где останусь я),избегнув покаяний.

Оркестр

Сыгранное на флейте —На арфе звучит иначе.Слушаете и плачете?Вы так сыграть сумейте! Возьмите в руки гитару,Волной пробегитесь по струнам!Всяк — молодой или старый —Взволнуется в мире подлунном. Где они — чувства ваши?Троньте участливо клавиши:Душа внезапно проснётся,Услышав мотив, встрепенётся;Бетховен? Шопен? Шуман? Лист?Неистов и строг пианист. Возьмите же в руки скрипку!Она заволнуется зыбко,И чудом нежданным нахлынетВивальди, за ним — Паганини. На очереди — трубачи.О них мы никак не смолчим!И среди них первый тонОпять задаёт саксофон.Конкуренцию саксофонуСоставят тромбон и валторна,Кларнет, и гобой, и фагот:Чья-то в итоге возьмёт? Не забудем виолончель:У неё — своя акварель!Уж не дремлет ли контрабас?Подзадорь-ка сегодня нас! Тут для ритма нужны ударные.Что застыли высокопарно?Веселей, барабаны-тарелочки!Не размениваемся на мелочи! …Наш оркестр такой был — и есть.Пусть звенит вечной жизни песнь!

Наталья Дёмина

г. Саратов

http://www.stihi.ru/avtor/nvdemina

https://vk.com/n.v.demina

https://instagram.com/n.v.demina15

https://www.chitalnya.ru/users/demina/

https://ryfma.com/u/dyomina-natalya

На краю

Он стоял на самом краю пропасти и смотрел в даль, где на горизонте ещё алел горячий диск солнца. По нему расплывались красные всполохи, которые смешивались с тёмными цветами остывающего неба. Кроны деревьев словно впитывали в себя тепло уходящего дня. Земля медленно погружались в темноту. Стирались границы реального и воображаемого.

Ему уже начинало казаться, что чёрная и бездонная бездна у него под ногами. Чувство страха и ощущение безысходности начинали охватывать его, разливаясь в груди вязкой и тягучей болью, сжимая сердце и заставляя метаться душу в поисках света.

Сейчас, стоя в темноте, он отчётливо видел все свои прошлые ошибки, которые тяжким грузом висели над его жизнью. Если бы слёзы могли принести облегчение, то он утонул бы в отчаянии, а волны сожаления раз за разом накрывали бы его с головой. В этом океане, с насыщенным солёно-горьким привкусом разочарования и предательства, он всё ещё боролся за себя, за свою жизнь, за единственную возможность обрести счастье. В шторм и в штиль, вновь и вновь, пытался найти то, что смогло бы вселить надежду и исцелить израненное сердце и уставшую душу. Он всматривался в сгущающуюся темноту, а память участливо подбрасывала картины из прошлого, которые были затуманены ревностью, обидой и непониманием.

Оглушительная, болезненная и всепоглощающая тишина расправляла свои крылья, от чего биение его сердца казалось особенно сильным, громким и тяжёлым. Он задыхался. Его дыхание стало частым и поверхностным, грудная клетка быстро вздымалась, принося физическую боль.

Он упивался этим моментом. Сжав руки в кулаки, почувствовал, как ногти впиваются в ладони.

Он закрыл глаза. Один шаг… Всего один шаг разделяет его с Вечностью. Именно в этом он видел выход. Желание прекратить свою агонию привела его сюда.

Ноги словно приросли к земле и сильная дрожь охватила тело.

«Я смогу. Я должен…», – повторял он себе.

Осознание того, что жизнь может закончиться здесь и сейчас вызвало новый мощный прилив паники. Не выдержав напряжения он рухнул на колени.

Тело продолжало трясти. Темнота, словно смеясь над ним, рисовала новые и новые картины. Ему казалось, что его окружают Чудовища из Преисподней, которые тянут к нему свои руки, зовут. Не в силах справиться с возникшим напряжением он запрокинул голову к небу.

Там, высоко-высоко, лениво мерцали звёзды. Их завораживающее сияние дарило умиротворение и покой. Казалось, что чем дольше он на них смотрит, тем ближе они становятся. Вот протяни руку и можно дотронуться до холодных небесных кристаллов, которые в своей торжественности были похожи на осколки разбитого зеркала Снежной Королевы.

Холодные, бесчувственные, далёкие… Сколько падений они видели на своём веку, скольким восхождениям радовались, скольким потерявшимся дарили надежду.

Надежда… Он давно не верил в неё. Эта капризная дама давно умерла в его душе.

От неудобной позы шея затекла, а ноги потеряли свою чувствительность. Однако, волна паники отхлынула и он попытался поменять свою позу. В этот миг миллиарды нестерпимо болезненных «иголок» проткнули его поникшее тело, заставляя судорожно хватать ртом воздух. Сердце, очарованное звёздами, немного успокоившееся вновь понеслось вскачь, неприятно и сильно ударяясь о рёбра. Слёзы солёные, скупые потекли из глаз, оставляя на щеках мокрые дорожки. Лёгкий ветерок, проносящийся мимо, осторожно слизывал влагу, оставляя после себя лёгкую прохладу. Ему казалось, что это сердце плачет «кровавыми слезами». Горячие. Солёные. Они медленно набирались в уголках глаз, которые жгло от безысходности ситуации…

Он упал на землю и прижался лицом к траве. Холодной и мокрой…

Маленькие, хрустальные росинки звеня падали и жадно впитывались скупой, измождённой засухой землёй, даря надежду и символизируя скорое наступление нового дня.

Темнота становилась серой, мутной и постепенно рассеивалась, возвращая окружающему пейзажу привычный вид.

Небо всё ярче и ярче разгоралось. Теплые, ласковые и необыкновенно нежные первые лучи восходящего солнца проникали в атмосферу, возвращая миру краски.