Главный приз

Двое в чёрном повалились на пол, и тут вслед за ним в кабинет ворвалась вся группа. Старший увидел перед собой человека в сером костюме, в руках его был пистолет, и дуло смотрело ему в лицо. Пистолет в руках серого дёрнулся, и группа открыла огонь.

Человека в сером костюме отбросило в сторону, и пистолет в его руке задёргался от отдачи.

***

Над головой оглушительно грохотало, звенело, визжало и свистело. Едва завидев оружие, министр проворно забрался под стол, и спрятался за тумбой. Мало ли что. Сначала убьют, а потом будут разбираться. Господин Гиль, которого он утащил за собой, сидел рядом на полу, и меланхолично поддёргивал надорванный сгоряча министром рукав.

Рядом с печальным звоном обрушились на пол дорогие часы, и у ноги господина Гиля закрутилось отлетевшее стекло.

— Хорошая вещь, сейчас таких уже не делают, — сообщил учёный, рассеянно глядя в циферблат. По золотистому кругу торопливо бежали тонкие металлические стрелки. Министр поглядел на него диким взглядом, и пригнулся пониже. «Где этот старый чёрт Михалыч» — свирепо подумал он, чувствуя, как во рту сохнет горькая слюна. — «Уволю к чёртовой матери!»

В помещении вдруг стало гораздо тише. Зазвенела под тяжёлым армейским ботинком стреляная гильза. Скрипнул сдвинутый в сторону стол. На прижавшегося к самому полу министра и шмыгающего простуженным носом учёного посмотрели из-под забрала шлема, и командный голос сказал:

— Вылезайте!

Они вылезли. Всё, что могло быть разрушено в маленькой приёмной, было разрушено. Пол покрывали в беспорядке разбросанные бумаги, репродукции и дипломы с множеством печатей в разбитых рамках. Разноцветной кучкой лежали затоптанные цветы из опрокинутой со стола вазы. Мягко светили округлыми боками тела раскатившихся по паркету стреляных гильз.

У груды сваленных в беспорядке офисных стульев, привалившись к мягкой спинке, сидел на полу молодой человек в сером костюме, секретарь господина министра. Он осторожно промакивал бумажным платочком разбитый нос.

Старший группы повертел в пальцах его служебное удостоверение, глубоко вздохнул и сунул его секретарю в нагрудный карман серого пиджака. Пониже кармашка чернела аккуратная дырка, и молодой человек машинально ковырял пальцем застрявшую в ткани бронежилета пулю.

Извините, граждане. Промашка вышла, — сказал старший.

Министр отряхнул костюм. Набрал воздуху для разноса, и тут дверь во внутренний кабинет пронзительно скрипнула. В образовавшийся проём вывалился, держась за косяк, расстёгнутый до исподнего, всклокоченный Михалыч. Уставился на шефа диким взглядом, и невнятно просипел что-то. За Михалычем, сонно моргая и пошатываясь, стоял один из его парней. На парне не было ничего, кроме галстука.

В приёмной повисла мёртвая тишина. Только чуть слышно тикали на полу у стены часы, да сопел повреждённым носом секретарь.

— Ну, знаешь, Михалыч, — наконец выговорил изумлённый министр. — Уж этого я от тебя никак не ожидал.

***

Группа в чёрных комбинезонах поспешно покинула приёмную, последним вышел старший. Дверь захлопнулась. Министр тяжело оглядел Михалыча. Тот торопливо оправлял костюм. Его Третий ползал по полу в кабинете в поисках своей одежды, бормоча под нос всякие слова.

— О, чёрти и дьяволы! — вскричал господин Гиль, успевший вернуться к чудом уцелевшему коммуникатору. — Двести пятьдесят шесть якорей вам в печёнку! Мой прибор!

Министр поглядел на прибор в кожухе, что принёс Третий. Пожал плечами:

— Да ладно, простая царапина…

Господин Гиль смотрел в экран коммуникатора, и он глянул туда.

Там всё ещё была открыта картинка из коридора возле лаборатории. Там, у закрытой двери, топтались и размахивали руками люди в чёрных комбинезонах, и в центре этого галдящего круга он узнал парней Михалыча. Один из них кричал что-то злое, тыча в лицо одному из комбинезонов рукой в странной митенке. На перчатке болтался вырванный с потрохами шнур, а сама перчатка едва держалась на пальцах, вывернутая наизнанку. На полу, у косяка, валялась вдребезги растоптанная чёрная черепашка. Рядом лежал её растоптанный, скрученный пёстрый хвост.

— Вы мне за это ответите. — Сказал сквозь зубы господин Гиль.

Он поднялся из-за стола, и зло ткнул пальцем в кнопку, переключив канал. На экран выпрыгнула картинка местных новостей.

Министр проводил взглядом взъерошенного учёного, и повернулся, оглядывая разгромленный кабинет. Виноватый Михалыч придвинулся было к нему, он отпихнул его локтем.

— Эй вы, как там вас, охрана! — гаркнул министр, потея от злости. — Слышите меня? Нас тут едва жизни не лишили! Какие вы, к дьяволу, спецы!

— Вы нами недовольны, господин министр? — спросили за спиной, и он развернулся на каблуках.

У стола, на поднятом с полу мягком стуле, сидел один из тех самых спецов. Когда министр, по рекомендации господина Фрезера, нанимал их, ему представили одного. Как он понял, старшего. Старший ему понравился, и он решил, что все остальные тоже парни хоть куда.

— Недоволен? — рыкнул он, глядя в наглые, светлые глаза белобрысого спеца. — Вас уволить надо, всех до одного! Где вы были, когда мы тут под пулями вертелись?!

— Мы не можем помешать вам совать голову в петлю, — спокойно ответил блондин. — И мы не договаривались служить для вас орудием нападения. В договоре указано…

— К чёрту ваш договор! — окончательно разъярился министр. Михалыч опять подсунулся к нему, и он снова отпихнул его локтем. Да и Михалыча надо бы послать подальше. Совсем распоясался. — Балерины вы, а не охрана!

— Как мы поняли, вас больше не устраивает наш договор? — вежливо осведомился блондин.

— Как хотите, так и понимайте! — отрезал министр.

— Хорошо. — Блондин поднялся со стула, и министр невольно отступил назад. Он уже позабыл, какой этот старший спец здоровый верзила. — Возьмите это на память. Ваша пуля.

Верзила протянул руку. На ладони его лежала пуля. Пуля того образца, стреляные гильзы которых раскатились по полу приёмной.

— Можете повесить её себе на шею, — блондин ухмыльнулся, и, слегка пригнувшись в дверях, вышел из приёмной.

— Кто-нибудь объяснит нам, почему в здании, где только что прошёл ремонт, и выданы все соответствующие заключения, производится незаконный обыск? — громко спросил коммуникатор, и министр вздрогнул, обернувшись к столу.

Экран показывал местные новости в прямом эфире. На ступеньках здания, которое министр тотчас узнал, того самого, где они сейчас находились, толпились журналисты. Десяток человек с микрофонами обступили человека в строгом плаще и с деловым коммуникатором под мышкой. Человек давал интервью.

— Мы, представители застройщиков, вынуждены заявить решительный протест… — громко, пытаясь перекричать гул толпы и свист холодного ветра, говорил в микрофоны человек в плаще.

Камера развернулась, дала крупный план крыльца. Вертящиеся двери выпустили несколько пострадавших. Все они имели потрёпанный вид, а один, в линялом комбинезоне, с болтающимся на шее обрывком шнура с прицепленной материнской платой, зажимал разбитый нос ладонью. Комбинезон был заляпан кровью, и камера радостно показала его крупным планом.