Главный процесс человечества. Репортаж из прошлого. Обращение к будущему

«Вопрос: Вы помните Айгрубера?

Ответ: Айгрубер и Кальтенбруннер были из города Линца.

Вопрос: Вы когда-либо видели их в Маутхаузене?

Ответ: Я очень часто видел Кальтенбруннера.

Вопрос: Сколько раз?

Ответ: Он время от времени приезжал и осматривал крематорий.

Вопрос: Сколько раз?

Ответ: Три или четыре раза.

Вопрос: Когда он приезжал, вы слышали, что он говорил что-нибудь кому-нибудь?

Ответ: Когда приезжал Кальтенбруннер, большинство заключенных должно было исчезнуть и только некоторые лица были представлены ему». Это правильно или нет?

Кальтенбруннер: Это абсолютно неверно.

Эймен: Теперь покажем вам третий документ, а потом вы вкратце дадите объяснения. Прошу показать подсудимому документ ПС-3845, который представляется под номером США-796. Между прочим, вы когда-либо видели исполнение трех различных видов казней в Маутхаузене одновременно? Три различных вида казней?

Кальтенбруннер: Нет, это неправда.

Эймен: Вы знали Иоганна Кандута, который писал эти показания?

Кальтенбруннер: Нет.

Эймен: Из его показаний вы увидите, что он жил в Линце. Он был заключен в концлагерь Маутхаузен с 21 марта 1939 г. по 5 мая 1945 г. и работал на кухне; кроме того, он работал истопником крематорской печи.

«Вопрос: Вы когда-либо видели Кальтенбруннера в Маутхаузене?

Ответ: Да.

Вопрос: Помните, когда это было?

Ответ: В 1942–1943 гг.

Вопрос: Можете более точно определить?

Ответ: Я не помню даты.

Вопрос: Вы помните только это одно посещение в 1942 или 1943 гг.?

Ответ: Я видел Кальтенбруннера три раза.

Вопрос: В каком году?

Ответ: В 1942 и 1943 гг.

Вопрос: Скажите нам вкратце, что вы думали об этих посещениях Кальтенбруннера, то есть, что вы видели, что вы делали и когда вы увидели, что он присутствовал при казнях?

Ответ: С Кальтенбруннером приехали Айгрубер, Шульц, Зейрейс, Штрейтвизер, Бахмейер и некоторые другие лица. Кальтенбруннер вошел со смехом в газовую камеру. Затем людей привезли из барака на казнь, и потом были продемонстрированы все три вида казни: повешение, расстрел в затылок и отравление газом. После того, как улеглась пыль, мы должны были оттащить трупы.

Вопрос: Когда вы видели эти различные виды казней, это было демонстрирование способов казни или обычные казни?

Ответ: Я не знаю, были ли это обычные казни или же демонстрирование. Во время этих казней присутствовали, помимо Кальтенбруннера, начальники бараков и гауптшарфюрер, Зейдель и Дюлен также присутствовали, последний повел заключенных вниз.

Вопрос: Известно ли вам, были ли казни назначены на этот день или же это был показ для приехавших?

Ответ: Да, эти казни были назначены на этот день.

Вопрос: Откуда вам было известно, что эти казни были назначены на этот день? Кто-нибудь сообщил вам о том, что казни назначены?

Ответ: Мне сказал об этом начальник крематория гауптшарфюрер Роот, он всегда меня звал к себе в комнату и говорил мне: „Кальтенбруннер сегодня приедет, и нужно все подготовить для казни в его присутствии“. Затем нам нужно было затопить и прочистить печь».

Кальтенбруннер: Могу я отвечать?

Эймен: Это правда или неправда, подсудимый?

Кальтенбруннер: Ссылаясь на данную мною присягу, я торжественно заявляю, что ни единое слово из этого утверждения не является правдой. Разрешите мне начать с первого документа?

Эймен: Да, пожалуйста.

Кальтенбруннер: Свидетель Карвинский заявляет, что он видел меня в 1934 г. в связи с голодовкой в лагере Кайзерштейнбрух… Я был арестован не за националсоциалистскую деятельность, а в документе об аресте, который был представлен в письменной форме и о котором Карвинский должен был знать как бывший начальник службы безопасности в Австрии было написано дословно: «В целях предотвращения национал-социалистской деятельности», то есть в тот период не было никакой запрещенной деятельности, которая могла бы быть мне инкриминирована.

Далее, когда Карвинский прибыл туда, то голодовка продолжалась девятый день. Мы…

Эймен: Разрешите мне прервать вас, подсудимый. Я вполне буду удовлетворен, если вы заявите, что это показание не соответствует действительности. Если для вас этого достаточно, то для меня также достаточно.

Кальтенбруннер: Господин представитель обвинения, я не могу довольствоваться этим. Если вы зачитываете Высокому Суду и всей мировой общественности целые страницы показаний, о которых вы утверждаете, что они достоверны, и которые выдвигают против меня чудовищное обвинение, то мне должна быть предоставлена возможность отвечать больше, чем «да» или «нет». Я не могу просто, как какой-либо тупой преступник…

Эймен: Хорошо, подсудимый. Теперь перейдем к вопросу о Варшавском гетто. Вспоминаете ли вы доказательства, представленные Трибуналу, согласно которым 400 тысяч евреев были вначале согнаны в гетто, а затем войска СС замучили 56 тысяч, из которых более 14 тысяч были убиты. Припоминаете ли вы эти доказательства?

Кальтенбруннер: Я не помню в деталях этих доказательств, а то, что мне известно об этом, я уже сегодня рассказал.

Эймен: Было ли вам известно о том, что почти все из этих 400 тысяч евреев были истреблены в лагере смерти в Треблинке? Вы знали об этом? Кальтенбруннер: Нет.

Эймен: Какое отношение вы имели к уничтожению евреев в Варшавском гетто?

Никакого, разумеется, как вы обычно отвечаете?

Кальтенбруннер: Я уже заявлял, что я не имел к этому никакого отношения.

Эймен: Я прошу, чтобы подсудимому предъявили документ ПС-3840, который я представляю за номером США-803.

(Документ предъявляется Кальтенбруннеру.) Вы были знакомы с Карлом Калеске?

Кальтенбруннер: Нет, этого имени я не знаю.