Главный пульт управления

Недорогин поджал мощные губы и принял размышляющий вид.

– Так что ему сказать: пусть ждет? – на всякий случай предложила директору вариант ответа опытная хозяйка приемной.

Директор повернулся к Ефиму и тихо произнес:

– Ефим Алексеевич, а ты вон там, – он кивнул на полированную дверь за своим рабочим столом, – в комнате отдыха подождать не хочешь? Заодно послушаешь, о чем москвич гутарить будет? Мне кажется, тебе интересно будет? А?

Майор в душе несколько удивился такому предложению, но, разумеется, его принял: в знак согласия приподнял и опустил волчьи брови.

– Ты, вот что, Валентина Сергеевна, – обратился директор к своему верному помощнику по управлению заводом, – ты скажи, что ошиблась: все люди уже ушли, никого у директора нет. И пусть этот представитель заходит!

– Хорошо, Эдуард Петрович! – величаво кивнула царица приемной и мягко закрыла за собой массивную дверь.

Эдуард Петрович засунул бутылку коньяка и тарелку с оставшимися бутербродами в стенной бар и отправился за свой письменный стол, а Ефим – в директорскую комнату отдыха.

Закрыв за собой полированную дверь, он гляделся. В отличие от кабинета, здесь Ефим никогда не был. Комната своей формой напоминала пенал, такая же длинная и узкая. Диван-раскладушка, два кресла, низкий столик, торшер. В одном торце пенала – окно с толстыми сизыми шторами. В противоположном конце – вторая дверь. Ефим пересек пенал и полюбопытствовал, что за ней? Оказалось: туалетная комната с душем за прозрачной пленкой. Ничего неожиданного. Все, как обычно.

В директорском кабинете, за закрытой дверью, пока все было тихо. Видимо, умная хозяйка приемной, давала время, чтобы Недорогин с Ефимом подготовились к встрече с визитером.

Подойдя к окну, Ефим чуть раздвинул шторы. Кабинет директора находился на втором этаже. Его глазам открылась залитая садящимся солнцем площадь перед заводоуправлением. Она была пуста, словно стадион после давно закончившегося футбольного матча. Но вот у края площали кое-кто был.

Прямо под собой, за старыми тополями майор заметил двух рослых парней. Один – в джинсовой куртке, второй – в жилетке из черной кожи. Они жались к стволам, словно приклеенные. Майор их узнал. Он уже сталкивался сегодня с этими друзьями. У здания заводоуправления прятались бойцы службы безопасности фирмы «Локомотив».

«Чего они тут вынюхивают? – спросил себя майор. – Похоже, за кем-то следят… За кем, интересно?»

– Эдуард Петрович, – услышал майор голос за дверью, – вы меня простите, тут явно какое-то недоразумение. Я считаю, мы должны все выяснить.

Майор напрягся и идентифицировал голос. Он принадлежал начальнику службы безопасности столичной фирмы «Спецприбор» Вольтемиру Николаевичу Миногину.

– Давайте выясним, – прогудел в ответ директорский баритон. – Что у вас случилось?

– Эдуард Петрович, – доброжелательным, почти дружеским тоном говорил Миногин. – После нашей вчерашней встречи вам звонили из аппарата правительства?

– Звонили, – ответил Недорогин.

– Вы убедились, что мы ни какие-то там частные гастролеры. Не мошенники. Не авантюристы. Мы – люди государственные! Почему же вы нам мешаете!

– Я вам мешаю? – пророкотал удивленный голос Недорогина. – Как же я вам мешаю?

– А слежка? А пробитые колеса на нашей машине?

В кабинете повисла тишина.

– И вы считаете, что это я? – повысил голос директор.

Его тон показался Ефиму не столько возмущенным, сколько удивленным.

– Ну, разумеется, не вы лично, – спокойно пояснил Миногин, – но, ваши люди. Ваша служба безопасности. Кто же еще?

– Нет, это – не мои люди сделали. Они не могли, – уверенно ответил директор.

– А, чьи же? – настаивал Вольтемир Петрович. – С милицией, скажу вам откровенно, у нас рабочий контакт, с госбезопасностью полное взаимодействие.

«Это он взаимодействие со мной, что ли, имеет в виду? – отметил Ефим. – Однако, самоуверенный парень».

В кабинете помолчали.

Наконец раздался голос Недорогина:

– Ну, вообще-то тут у нас не все так просто… И кроме моей службы, в поселке есть, кто может шины проткнуть… Но я вашу просьбу понял. Я постараюсь все выяснить, и эти непонятные дела прекратить.

– Отлично! – обрадовано произнес Миногин. – Я был уверен, мы поймем друг друга. Я сразу, после первой нашей встречи понял: вы человек – серьезный, государственный, с вами можно иметь дело. Знаете, в правительстве я так и доложу. Будьте уверены! Я же понимаю, как вам здесь в Сибири важно, чтобы там сложилось о вас правильное мнение. Даю слово: оно будет хорошим.

«Психологически работает грамотно, – отметил майор. – Покупает директора целиком и цену называет, не скупясь».

– Ну, спасибо, на добром слове, – с несвойственными ему сахарно-сиропными нотками зазвучал голос Недорогина. – Я тут сейчас своим задание дам. Найдем ваших обидчиков.

– И вам спасибо за понимание. – отозвался посетитель. – Если вы не против, я к вам загляну завтра, Эдуард Петрович. Можно? – продолжал умело привязывать к себе директора завода квалифицированный манипулятор людьми.

– Милости прошу! – делал вид, что не замечает опутывающих его нитей Недорогин.

Но Мимикьянов, имевший возможность наблюдать Эдуарда Петровича в течение достаточно долгого времени, знал: Недорогин далеко не так прост, как кому-то может показаться. Несмотря на свою внешность кузнеца-молотобойца, он сам являлся таким манипулятором людьми, что еще поискать! Да, другой человек в кресле директора такой махины, как Машиностроительный завод имени Бачурина, не просидел бы и двух дней. Сгорел бы так, что и пепла не осталось. А Недорогин сидел в директорском кресле уже десять лет. Очень непростых лет.

В кабинете наступила тишина.

Ефим постоял, прислушиваясь. Он не мог понять, вышел Миногин из кабинета или нет. Осторожно приоткрыл дверь и заглянул в кабинет. Там никого не было. Видимо, Эдуард Петрович, провожая гостя, вышел в приемную.

Майор шагнул в кабинет, пересек его и выглянул в приемную. Там он не обнаружил не только Недорогина, но и величавой хозяйки приемной: ее мягкое кресло на винтовой ножке пустовало.

Мимикьянов пожал плечами, вышел из приемной и медленно двинулся по темноватому коридору заводоуправления. Пошел не в сторону парадной лестницы, куда сначала хотел, а – в противоположном направлении. Прислушиваясь к себе, он понял: туда его развернула коварная Интуиция.

20. Подглядывать, это – не хорошо, но полезно

Ефим шел по темному заводскому коридору.

В нем плавали сумерки. Окон в коридоре не было: по обеим его сторонам разбегались кабинеты, а лампы дневного света горели через одну.

Заводоуправление находилось не так уж близко к цехам. Между ним и огромными производственными корпусами лежал обширный сквер с бубликом фонтана посередине. И все равно по коридору бродили горьковатые запахи разогретого под резцом металла, новой резины и моторного мазута.