Главный везунчик королевства

Мозги с трудом работали из-за того, что от них отлила вся кровь, но я всё-таки сумел сформулировать свою просьбу.

— Мне нужны данные по моим одноклассникам, особенно тем, с кем я общался до того, как выпал из окна. И после.

Я снова сглотнул, понимая, что не знаю, как обратиться к богине сисек и задницы.

— Мирра Вельма Кин, — проворковала своим хрипловатым голосом. — Ты снова забыл, Фил. Неудивительно, что ты опять пришел в библиотеку.

— Прости, мирра… Вельма… — мой голос тоже стал хриплым, и я стал судорожно вспоминать, встречались ли мне какие-то полезные заклинания. Я же как раз пролистал до и после первого подселенца страниц десять туда и обратно. Самый тот возраст, чтоб переживать, как бы не опозориться! Особенно прилюдно. Сейчас мне очень не хватало халатоштанов, в которых ничего не было бы видно.

Вельма рассмеялась таким мягким грудным смехом, что мне пришлось крепко зажмуриться. Не самое легкое мое решение, но от смеха ее грудь так колыхалась, что я должен был как-то держаться.

— Сейчас найду, — она прошла к стене, где стояли коробки, и я двинулся следом. Получу бумаги, сяду за стол и буду безотрывно смотреть на закорючки, которые тут называют буквами. — Ага, вот!

И она нагнулась за второй сверху коробкой. Мне показалось, будто полушариями ее ягодиц меня просто ударили в лицо и сотрясли остатки разума. Ничем другим я не мог бы объяснить, что мои ладони в то же мгновение легли на ее задницу и принялись сжимать сквозь ткань.

Кто-то заскулил. Возможно, это был я, надеюсь никогда не узнать ответ на этот вопрос. В голове у меня шумело, не иначе как последствие этого самого сотрясения мозга. Я притиснулся к вожделенной заднице и притерся к ней, мечтая слиться, несмотря на несколько слоев ткани. И только сейчас разжимая ладони, чтобы снова сжать уже на других полушариях.

Вельма что-то говорила. То ли «не здесь», то ли «сначала архив», то ли еще какой-то такой женский бред, который я не слушал, интуитивно понимая по тону, что она вовсе не против. А большего мне в общем было и не надо.

Кажется, ей как-то удалось меня уговорить, хотя в упор не помню, чтобы под моими руками хоть на мгновение исчезала восхитительно упругая плоть, но следующее мое прозрение было уже в крошечной каморке, скрытой за столом библиотекарши, где помещалась только узковатая для нас двоих кровать и небольшой хлипкий столик.

Магия в одежде Вельмы была, но только на уровне талии. Она была чуть шире, чем предполагалось, но мне не было до этого никакого дела. Впервые с момента попадения в этот мир не нервничал. Не думал об убийцах, невестах, родственниках и смерти. Просто был очень, очень живым, хоть и провалившимся в мягкое роскошное тело распятой подо мной женщины.

Вельма хрипло постанывала в такт моим движениям и позволяла моим рукам бродить и сжимать всё на своем теле, так что не удивительно, что почти я сумел продержаться совсем недолго, но продолжил, почти не замедляясь. Или же мне помогла мысленная молитва, требующая сейчас устойчивости только в одном вопросе.

Мне уже было всё равно, найдем ли мы что-то в этих архивах. Какая в сущности разница, верно? Просто надо избавиться от всех, кто был рядом. И от Эрис. В первую очередь от Эрис! Я уже радовался, что не дался ей в руки, для нее я был очередным трофеем, причем не единственным даже в этот день. Вельма же была моя. Может, я был и не единственным в ее этой каморке, но она определенно запомнила именно Фила. И, пусть это был не я, я подумал, что неплохой в общем-то знак, что нам с этим придурком нравятся одинаковые женщины!

Мысли в голове наконец стали оформляться в законченные, а значит, я постепенно насыщался своей случайной любовницей. Огромные груди, так и не растекшиеся медузами, когда Вельма лежала на спине, призывно колыхались и требовали внимательных пальцев, когда она стояла на четвереньках. Кровать скрипела так громко, что заглушала наши стоны и хлопанье влажных тел друг о друга.

В какой момент мы перешли на имена, я не понял, а потому Вельма и вовсе стала звать меня «дорогуша», хотя произносить это было довольно не просто в том ритме, в котором мы постоянно двигались.

Я даже успел подумать, что нужно купить богине новую кровать, потому что я точно сломаю эту за оставшиеся нам полтора дня, вопрос только как доставить кровать в школу, не привлекая внимания несовершеннолетних учеников и директора, как силы окончательно меня покинули, и я рухнул на Вельму, почти мгновенно погружаясь в сон.

Пробуждение мое было менее приятным, чем хотелось бы. После подобных нагрузок я предпочел бы проснуться в чистой постели с легким прохладным ветерком от окна, и чтобы туловище до того, как отключиться, успело на автомате сходить и принять душ. Разумеется, так довольно редко получалось и раньше, но сейчас реальность побила все рекорды. В каморке на удивление не было душно, видимо, снова какая-то магия, но на этом хорошее и заканчивалось. Я был влажный и липкий, Вельма была такой же, а еще жаркой, постель была мятой и тоже влажной. Ветерка не было.

С трудом скрывая досаду, я пробормотал:

— А тебе не нужно быть в библиотеке? Вдруг кто-то придет, чтобы взять книгу… — я замолчал, вспомнив об удручающем количестве книг. Но вопрос, почему Вельма не оделась и не ушла… да хоть бы за местным аналогом кофе, я не знаю, у меня всё-таки стоял. Впрочем, вопрос был не одинок, и я потихоньку оттаивал, решив, что раз мне так не нравится просыпаться липким, надо просто в этот раз не уснуть.

Второй раунд, к которому Вельма отнеслась со смесью сдерживаемого восторга и смирением исследователя, был более спокойным, и я понял, что могу даже вести не слишком высокоинтеллектуальную, но беседу. А Вельма обладает поистине уникальной памятью, и способна без всяких дурацких архивов делиться информацией.

— Вас. Гарров. Всегда. Много, — пожалуй, не стоило спрашивать про товарищей одновременно с ускорением движений. Вельма так хрипло выдыхала каждое слово по отдельности, что я понял — уйти отсюда быстро мне не удастся.

Впрочем, мой организм хоть и превысил все ожидаемые от него возможности, но его резервы были всё-таки не бесконечны. Так что через некоторое время я закутался в восхитительно сухую и чистую простыню и наслаждался каким-то горячим подобием безалкогольного пунша, пока Вельма одевалась и дорассказывала, с чего начала.

И вот тут всю мою расслабленность и смыло. Ведь оказалось, что Фил — что первая версия, что вторая, в дневнике писал только про чужих людей, с которыми его связывали союзные отношения или наоборот. А про родственников, далеких и довольно близких писать считал совершенно лишним. В то время как одновременно со мной в тот год, запомнившийся моим выходом из окна, в школе училось одиннадцать Гарров! И двое даже приходили меня навещать.

Похоже, мы не самая дружная семья, или же не любили именно меня. Не любили и убили…

Я вспомнил, что мне уже рассказывали про такой почти законный способ избавиться от наследника и сменить его на более сговорчивого попаданца. Что, если так сделали со мной? Но что изменилось?

— Что изменилось? — недоуменно переспросила Вельма, закончив одеваться. Кажется, я произнес это вслух. Вот идиот!

Нужно было выкручиваться.

— Ты ведь знаешь, что я сильно ударился головой, выпав из окна? — на всякий случай уточнил я.

Вельма кивнула.

— И у тебя с тех пор провалы в памяти, дорогуша, — добавила она то, что я собирался сказать следующим. — У меня провалов нет, я помню, ты мне рассказывал.