Главный враг Сталина. Как был убит Троцкий

В этом письме сообщалось также, что провал группы Смирнова был вызван случайным арестом одного из ее членов. От «своего человека» в ГПУ Смирнов имел «все сведения» о ходе следствия и в результате этого мог подготовиться к аресту. За несколько дней до ареста Смирнов говорил «информатору» Седова: «X предал, я ожидаю ареста со дня на день». Основываясь на сообщениях «информатора», Седов писал, что провал явился серьезным ударом, но «связи с рабочими сохранены» [35] .

35

Broue P. Party Opposition to Stalin (1930–1932) and the First Moscow Trial // Essays on Revolutionary Culture and Socialism. Slavica Publishers. 1985. P. 99–100.

Аналогичная информация содержалась в докладе Седова, направленном Интернациональному секретариату левой оппозиции в 1934 году. В письмах Седова сообщалось и о том, что «правые» (рютинцы и слепковцы) критически переосмыслили свое прошлое отношение к левой оппозиции и попытались создать комбинацию двух программ: экономической программы неонэпа и политической программы партийной демократии. Они вступили в переговоры с И. Н. Смирновым как представителем блока четырех вышеназванных групп; группа Смирнова считает целесообразным заключение соглашения с «правыми».

В ответном письме Троцкого Седову говорилось, что предложение о блоке представляется ему в целом приемлемым. Подчеркивая, что речь должна идти именно о блоке, а не об объединении с «новыми союзниками», Троцкий писал, что на первых порах задача блока должна сводиться к взаимному обмену информацией. Он предложил, чтобы «союзники» присылали корреспонденции для «Бюллетеня»; редакция будет их публиковать, оставляя за собой право их комментировать. Троцкий просил Седова прислать ему дополнительные сведения о том, кто подписал опубликованную «Социалистическим вестником» «Декларацию 18» (рютинский «Манифест»), и о том, какова позиция «ультралевых групп» (децистов, рабочей оппозиции и др.) [36] .

36

Broue P. Party Opposition to Stalin (1930–1932) and the First Moscow Trial // Essays on Revolutionary Culture and Socialism. Slavica Publishers. 1985. P. 100.

Сформировавшийся к осени 1932 года блок не успел приступить к реальным действиям в результате того, что представители его различных групп были арестованы ГПУ в конце 1932 – начале 1933 годов. Первыми жертвами стали Зиновьев, Каменев и Стэн, высланные за связь с рютинской группой, а вслед за ними – Слепков и другие «правые». Два месяца спустя был арестован Смирнов и другие «троцкисты», вернувшиеся к подпольной деятельности. Уцелевшие зиновьевцы, собравшиеся после арестов в квартире Богдана, бывшего секретаря Зиновьева, приняли решение о том, что деятельность их группы следует временно прервать.

Впервые опубликовавший переписку Седова и Троцкого французский историк П. Бруэ полагает, что в результате арестов 1932–33 годов Сталин и ГПУ не узнали о попытке образования блока. Смирнов был осужден к 10 годам тюремного заключения за свои «зарубежные контакты» (по-видимому, с Седовым. – В Р.), но не как вдохновитель «блока». Другой корреспондент «Бюллетеня» Константинов был арестован и осужден за то, что он критически говорил с товарищами о политике Сталина, но при этом не был идентифицирован как «троцкист». Переверзев, Кочерец, Островская, Рафаил были арестованы за деятельность их собственной группы. Однако многие лица, вовлеченные в блок или в контакты с ним, например Ломинадзе, Сафаров, Тарханов, Евдокимов, Сафонова, Шацкин, остались на свободе и даже не были исключены из партии. Если сталинская печать не упоминала в 1932–36 годах о «блоке», то только потому, что ОГПУ не знало о его существовании. По-видимому, следователи приняли в этот период за «оппозиционный блок» рютинскую группу, которая сама по себе представляла блок правых и левых оппозиционеров [37] .

37

Broue P. Party Opposition to Stalin (1930–1932) and the First Moscow Trial // Essays on Revolutionary Culture and Socialism. Slavica Publishers. 1985. P. 106.

Хотя ГПУ вело тщательное наблюдение за деятельностью Троцкого и Седова, оно не сумело зафиксировать никаких их встреч с единомышленниками из СССР. Осуществив в конце 1932 – начале 1933 годов серию арестов участников различных оппозиционных групп, ГПУ получило некоторую информацию об их антисталинских настроениях и действиях. Однако ни один из арестованных не упомянул на допросах о попытке сформировать блок оппозиционных течений и не выдал связанных с блоком товарищей. Лишь после новой волны арестов, последовавших за убийством Кирова, допросов и передопросов арестованных с применением зверских пыток Сталин получил информацию о блоке, ставшую импульсом для развязывания им великой чистки [38] .

38

Broue P. Party Opposition to Stalin (1930–1932) and the First Moscow Trial // Essays on Revolutionary Culture and Socialism. Slavica Publishers. 1985. P. 106.

После ареста группы Смирнова нелегальная деятельность троцкистов не прекратилась. В конце 1933 – начале 1934 годов ОГПУ напало на след «нелегального всесоюзного центра» троцкистской организации, который готовил побеги ссыльных оппозиционеров с целью перевода их в подполье и собирался созвать весной 1934 года тайную всесоюзную конференцию троцкистов. По этому делу в различных городах были проведены аресты троцкистов. Первой была арестована А. П. Лифшиц, которая на протяжении двух месяцев допросов отрицала наличие подпольного троцкистского центра. Затем от нее удалось добиться признаний в том, что в марте 1931 года она бежала из ссылки, в конце 1932 года установила связь с Раковским и по его поручению готовилась к объезду всех мест троцкистской ссылки с целью объединения находившихся там оппозиционеров [39] . У названных ею лиц были при обысках изъяты статьи и письма Троцкого, а также написанная заключенными Верхнеуральского политизолятора листовка, призывавшая к голодовке протеста против ужесточающихся репрессий. Таким образом, ОГПУ узнало о сохранявшихся контактах Троцкого с оппозиционерами, находившимися не только на свободе, но и в местах заключения и ссылки.

39

Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 87–88.

Согласно данным ОГПУ, костяк «Всесоюзного троцкистского центра» составляли лица, исключенные в 1927–30 годах из партии за участие в левой оппозиции и отбывавшие ссылку в разных районах страны. Предъявленное им обвинение в стремлении к консолидации, объединению и подпольной деятельности, по-видимому, имело известные основания.

О характере следствия свидетельствуют заявления уцелевших обвиняемых по этому делу, полученные в 1956–57 годах: «Долго я не подписывал протоколов, на что мне следователь сказал: если я не подпишу, то будут арестованы мой отец и моя невеста и будут содержаться в тюрьме, пока я не подпишу предлагаемого протокола о полном признании своей вины… Я подписал все, что от меня требовали»; «Потеряв совершенно сон, на допросах могла слушать только рассказы следователя о придуманном кем-то моем преступлении и плакать» [40] . Можно полагать, что в период «переследствия» эти лица не сообщали всей правды о своей деятельности, поскольку они знали, что хрущевское правосудие по-прежнему считает нелегальную антисталинскую деятельность тридцатилетней давности уголовным преступлением.

40

Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 91–92.

О характере предъявленных арестованным обвинений свидетельствует зафиксированное в деле показание одной из заключенных, что она «информировала Лифшиц в контрреволюционном духе о ходе коллективизации на Украине». Этот «контрреволюционный дух» заключался в том, что она «думала, что, может быть, возможны мероприятия, которые предотвратили бы голод и те жертвы, которыми сопровождался процесс коллективизации». В «дело» были включены также показания о том, что нелегальная троцкистская группа ставила целью «очистку ленинизма от сталинского социализма» [41] .

41

Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 89, 90.

Одной из целей, которую Сталин и ОГПУ преследовали при организации этого дела, было, по-видимому, давление на Раковского, седьмой год находившегося в ссылке и упорно не соглашавшегося на капитуляцию. Хотя Раковский, согласно материалам следствия, числился организатором «Всесоюзного троцкистского центра», его не только не арестовали, но в 1934 году возвратили из ссылки. После выступления о разрыве с оппозицией он был назначен начальником управления учебных заведений Наркомздрава РСФСР, а в 1935 году восстановлен в партии.

Всего по делу «нелегального троцкистского центра» было привлечено 39 человек, большинство из которых были приговорены к лишению свободы или к ссылке сроком на 2–5 лет. В 1937–38 годах многие из них прошли переследствие, в результате которого были расстреляны или приговорены к новым срокам заключения в лагерях. Уцелевшие и выпущенные на свободу после отбытия срока неоднократно подвергались репрессиям в последующие годы.

Троцкий интернирован