Главный враг Сталина. Как был убит Троцкий

В середине 50-х годов Зборовский, находившийся тогда в США, был разоблачен как агент НКВД и был вынужден дать показания американским властям. В 1955 году Николаевский писал Суварину по поводу этого расследования: «Слышали о провокации “Этьена” (кличка Зборовского. – В. Р.), секретаря покойного Седова? Это он… привез тогда так называемый “Архив Троцкого” в институт на Рю Мишлэ и сам же сообщил по начальству для кражи. Теперь признал, хотя утверждает, что к похищению прямого отношения не имел. Рассказывал, что были разочарованы: оказались одни газеты [троцкистских групп] со всех концов мира» [47] .

47

Цит. по: Лев Троцкий. Дневники и письма. М., С. 252.

На слушаниях сенатской подкомиссии по вопросам национальной безопасности Лола Эстрин (сменившая после второго брака фамилию на Даллин) показала: в 1955 году Зборовский рассказал ей о своей беседе с резидентом НКВД после похищения архива. В ней Зборовский выразил беспокойство по поводу возможности своего разоблачения, поскольку налет был совершен спустя всего несколько дней после передачи архива в институт, о чем, кроме него, знали только Седов, Николаевский и Эстрин, которые никак не могли быть заподозрены как осведомители НКВД. В ответ на это резидент ответил, что налет был совершен в ночь на 7 ноября, потому что парижская резидентура «хотела сделать подарок Сталину к годовщине Октябрьской революции» [48] .

48

Scope of Soviet Activity in the United States // Hearing before Subcommittee to investigate the Administration of the Internal Security Act. March 6, 1956. Washington. P. 137.

Размышляя над возможностью дальнейших провокаций сталинистов, Троцкий обратил внимание на формулировку, содержавшуюся в приговоре московского суда: «Троцкий Лев Давидович и его сын Седов Лев Львович, изобличенные… в непосредственной подготовке и личном руководстве организацией в СССР террористических актов… в случае их обнаружения на территории Союза ССР подлежат немедленному аресту и преданию суду Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР» [49] . В этой связи Троцкий ставил резонный вопрос: «При помощи какой техники Сталин надеется обнаружить меня и моего сына на территории СССР?» [50] Он считал, что эта формулировка свидетельствует не только о намерении Сталина добиться его выдачи норвежскими властями, но и о планах похищения его и Седова.

49

Правда. 1936. 24 августа.

50

Троцкий Л. Д. Преступления Сталина. С. 119.

Похитить Троцкого в Норвегии было практически невозможно. Иная ситуация существовала во Франции, где НКВД обладал широко разветвленной агентурой. Как показал в 1956 году на слушаниях сенатской подкомиссии Зборовский, ему было поручено доставить Седова в определенное место, где последнего должны были похитить, чтобы затем насильственно переправить в Советский Союз. Провал этого плана Зборовский объяснял тем, что он саботировал приказ, поскольку он «противоречил его убеждениям» [51] .

51

Scope of Soviet Activity in the United States // Hearing before Subcommittee to investigate the Administration of the Internal Security Act. February 29, 1956. Washington, 1956. P. 89.

Вплоть до конца 1936 года норвежские власти продолжали задерживать письма, которые Троцкий посылал своему сыну, адвокату, друзьям. До адресатов Троцкого доходили лишь некоторые нелегально переправленные записки, написанные химическими чернилами.

В октябрьском номере «Бюллетеня оппозиции» была помещена краткая записка Троцкого: «Простите, что я не могу прислать вам обещанную к будущему номеру “Бюллетеня оппозиции” статью о процессе… но вы сами скажете, я в этом уверен, все необходимое об этой гнусной амальгаме» [52] .

52

Бюллетень оппозиции. 1936. № 52–53. С. 2.

В том же номере журнала была помещена статья Л. Седова «Московский процесс – процесс над Октябрем», вскоре изданная отдельной брошюрой под названием «Красная книга о московском процессе».

Антисталинский блок

В главе «Красной книги» под названием «Что же было на самом деле?» Седов сообщал о попытке оппозиционных группировок сформировать в 1932 году антисталинский блок. В этой связи он описывал обстановку в стране, сложившуюся к тому времени: «Административное уничтожение классов в деревне и принудительная “сплошная” коллективизация в корне подорвали сельское хозяйство. Диспропорции в советском хозяйстве приняли невиданные размеры: между промышленностью и сельским хозяйством, внутри промышленности; катастрофическое состояние качества, отсутствие потребительских товаров, инфляция, полная разруха транспорта. Материальное положение масс все ухудшалось, недоедание перешло в настоящий голод. Миллионам новых рабочих не хватало жилищ, они обретались в бараках, часто без света, в холоде, в грязи. По стране прошла эпидемия сыпного тифа, какой не было со времен гражданской войны. Всеобщая усталость и недовольство начали прорываться наружу. Рабочие начали все чаще прибегать к забастовкам; в Иваново-Вознесенске были крупные рабочие волнения… На Кавказе и на Кубани шла настоящая малая гражданская война. Все усиливающиеся в партии растерянность, недовольство и недоверие к руководству перекинулись и на аппарат. Разговоры о том, что Сталин ведет страну к гибели, можно было услышать повсюду: среди старых большевиков, среди рабочих, среди молодых комсомольцев» [53] .

53

Бюллетень оппозиции. 1936. № 52–53. С. 24.

В этих условиях, продолжал Седов, произошло известное оживление ранее капитулировавших групп троцкистской оппозиции, а также групп зиновьевцев, правых и др. «Вероятно, люди из разных групп и кружков искали личного сближения, связей друг с другом. Наиболее смелые, может быть, поговаривали о том, что хорошо бы создать “блок”».

Заявляя, что несломленные троцкисты не блокировались ни с одной из этих групп, Седов добавлял, что их «политически непримиримое отношение к капитулянтству не исключало отдельных личных встреч или обмена информацией – но не больше того» [54] .

54

Бюллетень оппозиции. 1936. № 52–53. С. 25.

Касаясь показаний на процессе Смирнова и Гольцмана, Седов писал, что между ним, Седовым и Смирновым в июле 1931 года действительно произошла беседа во время их случайной встречи в берлинском универсальном магазине. При встрече Смирнов заявил, что «[…] нынешние условия в СССР не позволяют вести никакой оппозиционной работы и что во всяком случае надо ждать изменения этих условий… В политических вопросах собеседники установили известную близость взглядов». В конце беседы была достигнута договоренность о том, что, «если представится возможность, И. Н. Смирнов пришлет информацию об экономическом и политическом положении в СССР, с тем чтобы помочь здесь, за границей, правильнее ориентироваться в русских вопросах».

После этой встречи от Смирнова, как рассказывал Седов, долгое время не поступало никаких вестей. Лишь осенью 1932 года прибывший в Берлин по служебным делам Гольцман передал Седову статью Смирнова об экономическом положении в СССР. Эта статья была напечатана под псевдонимом в ноябрьском номере «Бюллетеня оппозиции» за 1932 год. В том же номере была опубликована анонимная корреспонденция из Москвы, составленная редакцией «Бюллетеня» на основе рассказов Гольцмана о политической ситуации в СССР.

В свою очередь Седов сообщил Гольцману (для передачи Смирнову) о взглядах Троцкого на события, происходившие в Советском Союзе. «Эти два факта, – подчеркивал Седов, – т. е. то, что свидания Смирнова и Гольцмана с Седовым действительно имели место, – единственные крупицы правды в море лжи Московского процесса» [55] .

Эти же факты Троцкий и Седов сообщили в 1937 году Международной комиссии, созданной для расследования обвинений московских процессов.

55

Бюллетень оппозиции. 1936. № 52–53. С. 37–38.

Изучение документов, находящихся в зарубежных архивах, показало, что Седов сообщил не обо всех известных ему фактах, которые на процессе шестнадцати были перемешаны с лживыми версиями о террористической деятельности оппозиционеров, их связях с гестапо и т. д.

Американский историк А. Гетти и французский историк П. Бруэ, работая над той частью архива Троцкого, которая была открыта в 1980 году, независимо друг от друга обнаружили документы, свидетельствовавшие о том, что Троцкий и Седов вступили в контакт с участниками формирующегося антисталинского блока [56] . Так, в докладе интернациональному секретариату левой оппозиции, написанном в 1934 году, Седов указывал, что члены смирновской группы, порвавшие в 1929 году с левой оппозицией, спустя три года вновь вернулись в нее и повели переговоры с деятелями других бывших оппозиционных группировок о создании антисталинского блока [57] .

56

J. Arch Getty. Origin of the Great Purge. The Soviet Communist Past Reconsidered. 1933–1938. Cambridge University Press, 1985; Broue P. Trotsky. A bloc des opposition de 1932. Cahiers Leon Trotsky. Paris. № 5. 1980.

57

Broue P. Party Opposition to Stalin (1930–1932) and the First Moscow Trial // Essays on Revolutionary Culture and Stalinism. Slavica Publishers, 1985. P. 166.