Главред: назад в СССР 2

— Нужно устроить засаду, — ответил я. — Вряд ли Соню продолжают просто пугать. Ее предупредили той анонимкой, она не послушалась, и теперь ее попытались ликвидировать. Уверен, после неудачи они попробуют сделать это снова.

— Почему вы так думаете? — вновь прищурился Кайгородов.

Надо быть с ним поаккуратнее. Парень он очень и очень неглупый, может задаться вопросами, откуда у меня столько знаний. Странных знаний, нетипичных для главреда районки в сытых благополучных восьмидесятых.

— Интуиция, — сказал я. — А еще — некоторые знания по психологии. Читал по этой теме для одной из статей. Так вот, у преступника есть мотивация: незаконченное дело и опасность Сони для кого-то высокопоставленного из треста… Откладывать нет смысла. Они торопятся.

— Логично, — согласился Кайгородов. — И как скоро, по вашему мнению, они заявятся?

— Думаю, сегодня ночью, — я не мог понять, верит мне следователь или нет. Инстинкты и вовсе убеждали молчать и не высовываться со слишком специфическими знаниями. Прямо-таки кричали о том, что я слишком много себе позволяю. Вот только я на самом деле был уверен, что к Соне сегодня придут.

Помню, я разговаривал с одним из сыщиков на покое. Как раз из тех, кто боролся с организованной преступностью в конце восьмидесятых — начале девяностых. Так вот он рассказывал, что если бандиты кого приговорили, то не церемонились. Не ждали, пока тот уедет из города или спрячется за семью замками. Шли по горячим следам и доводили свое черное дело до конца в тот же день. По крайней мере в те времена, которые в моей реальности вот-вот наступят.

А для того, кто всем этим верховодит, похоже, уже наступили.

[1] Во времена СССР бытовал такой анекдот. У сотрудника КГБ спрашивают о его службе. Он отвечает, что занимается людьми, которые недовольны советской властью. «А есть ли довольные?» — уточняют у него. «Есть, — говорит он, — но ими занимается ОБХСС».

Глава 25

Мой план был прост, а потому максимально эффективен. Я не планировал лезть на чужое поле и пытаться переиграть милицию. Это только в подростковых книжках герои уделывают спецов, а те следуют их идеям, восхищенно открыв рты. Нет, моя задача-максимум заключалась в том, чтобы убедить Кайгородова и Апшилаву в моей правоте. Заставить их поверить, что в СССР могут действовать беспринципные твари, способные убить молодую девчонку лишь за ее любопытный нос. И у меня это получилось! А вот уже дальше действовать будут профессионалы.

— Давайте подумаем, — Кайгородов взял на себя руководство операцией. — Вряд ли на такое дело пошлют случайного человека. Он или они должны обладать не только бойцовскими качествами, но и умением действовать скрыто. Никто ведь не пойдет на штурм палаты в советской районной больнице. Значит, это будут профессионалы. Как на войне… Разведывательно-диверсионная группа.

Он задумался, а я внимательно посмотрел на него. Интересно, где Кайгородов мог повоевать? И кем? По возрасту он немногим старше Эдика, может, лет тридцать от силы. Вариантов лишь на первый взгляд немного, и сразу в голове рисуется пресловутый Афган. Но если подумать, советские военные советники сидели в Африке, Азии и Латинской Америке. А этот еще про бухгалтеров в ОБХСС шутил.

— Итак, наша главная задача — не спугнуть преступников, — продолжил Кайгородов. — Если будем действовать по схеме, нас быстро срисуют. А других вариантов при этом нет. Подходы к палате должны контролироваться. Иначе и убийц пропустим, и Соню не защитим.

— И что тогда делать? — спросил я.

Остальные молчали — оперативник Круглов, Апшилава, Аглая… Все трое внимательно слушали нас с Кайгородовым.

— Стягивать силы к больнице — это все равно что в бубен стучать на охоте, — проговорил Всеволод. — Впрочем, другого выбора все равно нет, но мы попробуем поработать сразу по нескольким направлениям, и вы, Евгений Семенович, нам поможете.

— Я-то с удовольствием, вот только чем? — удивился я.

У меня была мысль, что я устрою засаду при помощи своих друзей и знакомых, но это так наивно… Хоть это и был мой план Б на случай, если милиционеры мне не поверят и даже поднимут на смех, все равно иначе как авантюрой назвать его было сложно. И тут вдруг Кайгородов мне сам говорит, что я могу им помочь.

— Будете обычным пациентом, — сказал он. — Вас положат в соседнюю палату, дадут средства связи, и вы, если заметите что-то странное, передадите сигнал на пульт дежурного. Я, конечно, поставлю своих людей, но… Что-то мне неспокойно на душе, а у вас, Евгений Семенович, есть какая-то чуйка… Может, она и на этот раз сработает.

— Как тогда, во время поисков школьников, — вмешался Эдик.

— И я про то же, — подтвердил Кайгородов. — Но сразу оговорим. Никакой самодеятельности. И никакой системы. Профессионалы вас сразу вычислят. Хотите — телевизор смотрите, хотите — с медсестрами в карты играйте.

— Понял, — кивнул я. — На вас полный контроль, а я — только на подстраховке.

— Все верно, — неожиданно улыбнулся Всеволод.

А я, кажется, догадался. Кайгородов просто хотел, чтобы я не мешался и не пострадал. Понимает же, что в стороне я оставаться не буду, а тут вроде как при деле. Умно. Может, отказаться? В конце концов, свою миссию я выполнил — убедил милицию в серьезности происходящего. Дальше уже их работа. И все же нет. Плох тот журналист, который упустит возможность понаблюдать за профессионалами в условиях, приближенных к боевым.

— Остальные свободны, — сказал Кайгородов, попытавшись сгладить углы, но все поняли, что его слова относились только к Аглае.

— Я тоже могу пригодиться, — решительно заявила она, сложив руки на груди. — Думаете, если я женщина, от меня толку нет?

— Никто так не думает, — растерялся Всеволод. — Просто…

— Просто это может быть опасно, — я пришел на помощь. — Я не хочу подвергать тебя риску.

Кайгородов едва слышно выдохнул, Апшилава с Кругловым переглянулись. И я их понимаю. Тут со мной-то одним носиться придется, так не хватало еще и за девушкой приглядывать. К счастью, Аглая была не только смелой, но и весьма сообразительной.

— Хорошо, — кивнула она. — Если ты настаиваешь. И если ты справишься…

— Я справлюсь, — твердо сказал я и подошел к ней. Аглая привстала с кресла. — И я настаиваю.

Сейчас самое время произнести старую-добрую шутку «умрешь, домой можешь не приходить», подумал я. Но Ямпольская просто сказала:

— Береги себя. И спаси коллегу.

* * *

Спустя полчаса у крыльца приемного отделения притормозил медицинский «рафик» с мигалкой, оглашая окрестности громкой сиреной. Я уткнулся носом в оконное стекло, с любопытством разглядывая движуху внизу. Лицо под бинтом чесалось.

— Кашеваров, голубчик, отойдите от окошка, — послышался усталый голос дежурной медсестры. — Пойдите лучше телевизор посмотрите.

Вместо Жанны, которую по договоренности с заведующей отделением перевели на усиление в другое крыло, пост заняла добродушная старушка Надежда Архиповна. Для нее я был самым обычным пациентом, который поступил только сегодня после укуса собаки в лицо. А вот Жанна, зная, кто я на самом деле, могла сфальшивить. Поэтому Кайгородов предложил рокировку.

— Интересно же, Надежда Архиповна, — я немного посопротивлялся для виду, но все же направился к черно-белому «Горизонту». И тут мирное существование отделения оказалось нарушено.