Глаз бури

Отец снова покачал головой и махнул рукой, также поцеловав меня.

– Я отдам распоряжение. Спустись через некоторое время и расскажи, как и что ты хочешь переделать.

Это было дней десять назад, а сейчас я довольная и счастливая, оглядывала помещение экипажа, в котором мы с Роудой отправились в путешествие.

Он представлял собой просторную комнату площадью метров двенадцать-пятнадцать. Стены были обиты шелковой китайской (ну или что здесь в Синцерии было вместо Китая?) тканью с набивным рисунком - какие-то райские птицы, экзотические цветы. Эти цветочные обои напомнили мне Глаз бури, и я тихонько вздохнула, в глубине души очень скучая по острову и друзьям.

Спальная часть кареты была отделена тяжелым занавесом. Там стояли две кровати - я настояла, чтобы они обе стояли в одном месте, без всяких там социальных глупостей.

А вот другая половина кареты превратилась в мастерскую. Здесь были установлены и закреплены четыре мольберта и закрытый стеллаж с художественными инструментами - кисти, краски, холсты в рулонах. Все это выделили мне с разрешения маэстро Нуара из его личных кладовых. Там было всего в изобилии, хоть и стоило все в пересчете на деньги примерно как пару островов. Это говорило о том, как ценились художники и их произведения искусства в Синцерии. Что ж, повезло.

Толстое ковровое покрытие с части пола там, где размещалась мастерская, я попросила убрать. Было бы жаль обляпать его красками. Так же по моей просьбе здесь убрали плотные шторы с окон - мне необходим был естественный свет.

В третьей части кареты располагался наш багаж, который я постаралась минимизировать. Тут мне уже пришлось бороться с Роудой, которая настаивала на том, чтобы упаковать в сундуки весь мой роскошный гардероб.

Я совершенно не видела в этом нужды, потому что белоснежная одежда верховных в Туаргоссе - уж не знаю, из чего ее шили и как над ней колдовали, не пачкалась, не мялась и практически не изнашивалась. Это я заметила еще на острове по своей тунике, но тот секрет так и остался для меня секретом по возвращении.

– Роуда, услышь меня! Ну не главное для меня одежда! Есть на смену, и ладно.

Девушка картинно закатывала глаза и, как львица, пыталась отвоевать каждое платье, каждую тунику или накидку. С ней мне пришлось даже тяжелее, чем с отцом.

– Ну и характерец!
– в сердцах как-то выдохнула я.
– Тебе бы школой командовать! И ученики бы по струнке ходили, и учителя!

И мы обе захихикали над моей шуткой.

– Госпожа, вы не на остров свой дикий едете, а в Гордеро! Это же столица мира!
– Роуда многозначительно и благоговейно подняла указательный палец вверх, указывая, видимо, на небожителей. Как выяснилось, я не сильно преувеличила.

– А расскажи мне, что ты знаешь о Гордеро, - попросила я, преследуя две цели - узнать что-нибудь полезное для себя и отвлечь въедливую Роуду, которая пиявкой вцепилась в мои вечерние платья, не желая уступать.

– Я не была там никогда, - призналась девушка, - но у нас о Гордеро знают все. Это огромный город. Он расположен между гор, в ложбине. Его огибает самая большая река в Синцерии - Асфия. Самое главное место там - храм Всевышних, место паломничества. Вот моя тётя - ваша верная слуга - была там, с молитвами. Она мне всё это и рассказывала. И какие золоченые купола у этого храма, и как красив сам город. Я слушала ее рассказы, словно волшебную сказку, и никогда даже не мечтала попасть. А теперь еду с вами! Я и так была счастлива служить вам - вы лучшая, госпожа Тээле. Так вы еще и ученицей меня своей сделали, и в Гордеро с вами еду! Какая же я счастливая!

Было очень приятно смотреть на ее такую искреннюю и детскую радость. К тому же под шумок я затолкала сундук с платьями обратно в гардеробную. Роуда, заходясь в восторгах, этого, к счастью, не заметила.

Теперь же мы катили по дорогам Синцерии, проводя практически всё время за рисованием. Роуда, воодушевленная поездкой, делала большие успехи. Я даже задумалась о том, что она сама могла бы со временем преподавать. Детям уж, во всяком случае, точно.

Вот Илея на Алеаре - у нее же получилось. И я снова мысленно унеслась на остров. Как же мне хотелось хоть на полчаса оказаться там и вдохнуть свежего соленого воздуха, ощутить на лице бриз, услышать потешные крики попугаев, пройтись по знакомым тропинкам… Однако дальше я усилием воли остановила свое погружение. Не стоит. Тем более то, чего я хочу всем сердцем на самом деле на острове точно нет. И я, прикрыв глаза, вызвала в своем воображении до мельчайшей черточки знакомый далёкий образ из прошлого.

Глава 39

Глава 39

Гордеро был уже в нескольких днях езды, сообщили нам наши возницы. Места, которые мы проезжали, стали поинтереснее. Раньше пейзаж за окнами экипажа был скучноватым - мы добирались по границе пустынных земель. Города, если и попадались, то их по каким-то соображениям объезжали по окраинам.

Теперь же, на нашем пути один за другим следовали торговые городишки со множеством лавочек и палаток. Несколько раз я просила остановиться, чтобы пройтись по рядам. В этих местах было так красочно, словно меня занесло на турецкий базар. Чего здесь только не было - обливная цветная посуда, всевозможный текстиль - ткани и платки.

Попадались и торговцы со странным ассортиментом товаров. Как будто магазины из серии “Тысяча мелочей” или “Всё по одной цене”. На сомнительного вида покрывалах были разложены вещи явно неновые, все разного назначения - от одежды до каких-то железяк и хозяйственных принадлежностей неизвестного мне предназначения.

Хозяева продавали все это за бесценок.

– Это всё награблено в пустынных землях, - шепнула мне Роуда, держась за меня крепко, - давайте уйдем отсюда. И вообще, может, поедем дальше?

– Пойдем, да, - я в задумчивости отошла от “прилавка”.

Кошмарно было представлять, сколько людей убито и ограблено ради того, чтобы потом их вещички были проданы за копейки. А то и вовсе выброшены, как не нашедшие спроса у покупателей.

Я так радовалась, что нашлась моя папка, что она попала именно к Елене. Все это было невероятным, чудесным стечением обстоятельств. Однако, оборотная сторона этой медали была удручающей, и поделать с этим ничего было нельзя.

– Госпожа Тээле, - ко мне подошел старший из охраны, Коуб, - нам крайне нежелательно отправляться в путь сегодня.

– Почему?
– рассеянно спросила я, с трудом отрываясь от своих мыслей, - ты же говорил, что нам всего ничего ехать.

Коуб молча показал на небо - там сгущались странного цвета тучи. Какие-то лилово-зеленые.

С момента отъезда с острова мне редко приходилось смотреть на небо так подолгу, как там. Вот и сейчас, взглянув мельком, я нетерпеливо повернулась к охраннику.

– И что это значит?

– Будет песчаная буря, лучше остановиться на ночь на постоялом дворе. Как вы распорядитесь?

– Хорошо, - коротко ответила я, - тебе виднее. Поехали на постоялый.

Гостиница была вполне приличной, чистенькой. Двор был вымощен желтым камнем, окна и двери выкрашены также в желтый цвет, стены побелены.

Что ж, вкуснейшая рассыпчатая каша с маслом, как в детстве, и горячая ванна примирили меня с вынужденной остановкой. Наши сопровождающие притащили в комнату большую лохань, а хозяин любезно позволил нагреть “сколько угодно” воды на кухне "для госпожи".

Роуда подошла с полотенцем, однако я запротестовала.