Глаз бури

По существу дела. Как ни странно, портрет правителя, даже такого полубога - не проблема. Что я, портретов не рисовала? Справимся.

Но наполнить картинами весь дворец? Это же годы работы…

Я в страхе посмотрела на Сереста, который добродушно поглядывал на меня, тщательно занимаясь гроздью винограда на своей тарелке.

– Это невозможно, - почти прохрипела я, - слишком много работы…

– Ридганда Тээле, - проворковал он, - мы предоставим вам всё что нужно - материалы, людей, средства. Вы не можете отказаться. Так что думайте, как это осуществить.

За кажущимся добродушием взгляд Сереста не оставлял сомнений - отказаться возможности не было.

Я прикрыла глаза и стала думать.

Меня никто не торопил.

Прошло, наверное, не менее получаса. Открыв глаза, я заговорила.

– Список средств и материалов я предоставлю после того, как еще раз обойду дворец и пойму какой минимум картин следует написать…

– Почему минимум?
– неприятно перебил меня картарг. Внезапно он утратил всё своё обаяние.

– Потому что ваш…наш, - поправилась я, - правитель захочет пополнять свою коллекцию новыми произведениями и для них должно быть место.

– Допустим…- потарабанил пальцами по столу Серест, - далее…

– Мне нужны все лучшие художники Синцерии. Ну или хотя бы Гордеро. Для начала Гордеро.

– Зачем они вам?
– прищурился Серест.

– Да затем, ридган Серест, что предстоит много черновой работы, той, с которой справятся и те, кто хотя бы кисть в руках держать умеет!
– отрезала я. Почтения в моём голосе не осталось.

– Хорошо, - кивнул картарг, - вам предоставят всё необходимое. И ещё…

– Что ещё?
– спросила я, поднимаясь. Мне страшно хотелось домой, к Роуде. А еще сильнее - на Глаз Бури. Клянусь, как только всё это закончится, я уеду туда. Насовсем!

– До окончания вашей работы вы останетесь здесь, - снова мягко и добродушно произнес картаг Серест.

Глава 44

Глава 44

Я стояла у окна своей новой спальни, куда меня привел Серест. Кстати, слуги и Аррива пытались следовать за нами, но картаг мягким жестом отпустил их, оставшись со мной наедине.

Сказать, что меня охватил ужас - нет. Я знала, что если он приблизится ко мне, то просто перегрызу ему сонную артерию.

Я очень четко представила себе это - ведь я была художницей. Анатомию нас заставляли изучать не хуже медиков. Я точно знала, куда бить и, если что - как убивать.

Конечно, это были только холодные мысли на всякий случай, но по-моему он как-то их прочел, потому что стал мурлыкать что-то о прекрасном виде из окна, куда я и отошла, чтобы прийти в себя.

Понятно, что где-то я пошла не тем путем, погналась не за тем, что мне нужно - и жизнь привела меня сюда. А того, за кем я погналась не было со мной в самый трудный момент.

Да если бы Аджаро только знал…Почему-то об Илье в этот момент мыслей даже не было. Но не было и отчета в этом - только поток.

В моих глазах закипели слезы слабости и жалости к себе, но за моей спиной стоял враг - сильный и опасный.

Однако, у меня был козырь - меня нанял не этот холуй, пусть и правитель Гордеро, а сам правитель Синцерии.

Я обернулась, пытаясь изобразить самый холодный и презрительный взгляд.

– Значит так, здесь меня всё устраивает, немедленно мне холсты и резцов, портных - кто там будет их резать. Я буду идти по дворцу и только пальцем показывать где и что будет находиться.

Серест побагровел, но понял, что проиграл, поэтому, поперхнувшись, слушал.

– Дальше. Мою помощницу Роуду не трогать - школа не должна останавливаться из-за ваших прихотей, однако я передам ей письмо.

Серест пришел в себя.

– Ридганда Тээле, вы забываетесь, с кем говорите! Если что…

Я улыбнулась холодно и зло, наверное впервые в своей жизни так.

– И что вы доложите кангану Гроссу? Что вы насилуете меня здесь, держите в плену?
– я поправила пучок и локоны на голове - они были в порядке.
– А может быть, вы сами нарисуете ему лучшие картины в Синцерии?

Мой голос был вкрадчивым, а тон ледяным.

Серест опять приоткрыл рот, лицо его стало нежно-лиловым.

– Дорогой мой картаг, - проворковала я, приблизившись к нему почти вплотную, - я очень хорошо понимаю, что приказ правителя мы должны выполнить оба. Так вот, ваше условие я выполню - работу. А мои - записывайте!

Господи помилуй, к чертям их богов, откуда у меня только злости хватило…

А вот над последним пунктом условий я думала очень долго. Могла ли я, имела ли я право… Но дала слабину.

– Напишите письмо королю Туаргосса или моему отцу.

– Это исключено, - поспешно произнес Серест.

– Не перебивайте меня, пожалуйста, Серест, - отрубила я, - вы попросите доставить сюда маэстро Нуара, но только с его согласия!

Серест прищурился.

– А зачем он вам?

Я повернулась к нему спиной и сказала истинную правду.

– Мы много работали вместе, он может работать практически так же, как и я. Он может мне помочь.

Серест замер, текли секунды. Потом его перо недовольно вновь заскрипело по бумаге и он пробурчал:

– Хорошо…

Я резко обернулась.

– Но только, если он согласен! Иначе, клянусь вам, я переломаю себе пальцы, и вы будете объясняться с правителем сами!

– Я понял, понял, - раздраженно откликнулся мэр Гордеро и вышел, не прощаясь.

Когда он вышел, я плюхнулась на кровать и расплакалась. Я растирала слезы по лицу, как ребенок, всхлипывая и желая прижаться хоть к кому-нибудь - к Омаруле, к маме или к Роуде.

Но никого из них рядом со мной быть не могло, помогало лишь осознание, что где-то они были и любили меня всем сердцем.

Эта мысль придала мне сил, и я поднялась с кровати, нашла умывальник и долго плескала себе в лицо ледяной водой, чтобы смыть следы слабости.

Вошел слуга и принес поднос с едой.

Я сказала ему, что не буду есть и попросила известить, как только прибудут первые люди для выполнения работ.

– Принесите мне сюда все изображения правителя кангана Гросса, бумагу и уголь, - попросила я. Что толку было терять время, хоть над набросками поработать…

До конца дня ни Серест, ни Аррива не показывались, а мне предоставили несколько небольших портретов Гросса.