Глаз Лобенгулы

— Предлагаю сделать короткий привал, — деловито огляделся по сторонам Зомфельд, взявший на себя роль проводника. — Река уже рядом… Найтли, будь добра, приготовь что-нибудь поесть, а мы втроем обследуем пока подходы к реке и выберем место для строительства плота.

— И дядю с собой возьмем? — удивился я.

— Конечно, — невозмутимо ответил Вилли. — Он человек опытный, много лет здесь провел. Наверняка лучше нас знает, какие деревья наиболее пригодны для плотов.

Опустив носилки на землю, мы с Зомфельдом помогли Найтли развести костер.

— Алекс, — между делом попросил он, — оставь на всякий случай свой автомат Найтли. Кто знает, как долго мы будем отсутствовать! Людей здесь, я думаю, нет, но вдруг какого-нибудь зверя запах еды привлечет? С автоматом ей не так страшно будет. А мы возьмем с собой мой карабин.

Услужить столь прелестной спутнице я всегда был рад. Объяснив девушке, как пользоваться оружием, я повесил автомат на сук дерева неподалеку от костра, и мы с Вилли, снова взяв в руки носилки, пошли искать реку. Довольно скоро мы натолкнулись на широкую и, к большому нашему удивлению, явно посещаемую людьми тропинку. О том недвусмысленно свидетельствовали обрывок фольги и вдавленный в глину окурок сигареты. Проследовав по ней, минут через пятнадцать мы обнаружили тушу издохшего слона, над которой кружила стая пернатых падальщиков. А спустя еще несколько минут лес перед нами расступился, открыв обзор на довольно широкую реку и узкий веревочный мостик, переброшенный на другой берег.

— Какая красота! — тотчас оживился Владимир Васильевич, пребывавший в последнее время не в самом лучшем расположении духа. — Смотрите, тот берег идеально подходит для устройства стапеля! И деревья там растут буквально у воды, и берег низкий. Давайте-ка, друзья, переберемся туда, хочется взглянуть поближе…

Преодолев по опасно колышущемуся мостику над темной, почти черной водой метров двести, мы оказались на уютной, освещенной рассеянными солнечными лучами полянке. Этот берег был не столь сильно опутан лианами, как тот, откуда мы только что прибыли. Напротив, здесь, словно по заказу, нас окружил частокол не очень толстых, но явно крепких деревьев. Мы опустили носилки.

— Действительно прекрасное место! — подтвердил восхищенно Вилли.

— А главное — стволы деревьев имеют почти одинаковый диаметр! — откликнулся дядя. — Из них-то мы и соберем основу, а сучья используем для изготовления ограждения.

Неугомонный немец тут же извлек из чехла топор и принялся обстукивать обухом все деревья подряд, выбирая наиболее пригодные. Я же взял ручную пилу и решил сделать пробный пропил. Когда удалось углубиться в древесину примерно на ладонь, понял, что строительство приемлемого по грузоподъемности плота потребует от нас недюжинных усилий. Со своими подозрениями вернулся к дяде. Подробно обсудив тему плота, мы незаметно перешли на разговор об алмазах и совершенно упустили из виду, что давно не видно и не слышно Зомфельда.

— Куда же наш фриц запропастился? — приподнялся на локте дядя. — Вроде, всё время на глазах крутился… Пора, Сашок, обратно идти. Чай, девочка твоя заждалась уж нас.

— Боюсь, кое-кого она уже не дождется, — неожиданно громко и зловеще прозвучал совсем рядом голос телохранителя, а потом из-за соседнего куста появился и он сам. — Вы на что же рассчитывали, господа? — по-русски и почти без акцента обратился к нам Вилли, демонстративно поигрывая заряженным вальтером. — Надеялись обвести меня вокруг пальца? Воспользоваться крадеными камнями в одиночку? Ха-ха! Не выйдет!

Если бы в этот момент рядом со мной упал Тунгусский метеорит, я, честное слово, удивился бы меньше.

— Ты? Почему? — только и смог выдавить я из себя.

— Эх, Алекс, Алекс, доверчивость никого еще до добра не доводила, — расхохотался телохранитель. — Да будет тебе известно, родом я вовсе не из Западной, а из Восточной Германии. И русский язык преподавался у нас наравне с родным, а учеником я был далеко не последним. И не советую смотреть на меня так презрительно, — направил он пистолет в сторону старпома. — Здесь, на чужой территории, все мы преступники и предатели. К тебе, Алекс, — перевел он ствол на меня, — я особой ненависти не испытываю. Отчасти мне даже жаль, что ты со своим родственником здесь и погибнешь. Один ведь ты с калекой не справишься, а мы с Найтли сейчас уедем. На двоих нам лошадей теперь хватит…

— Как, разве Найтли с тобой заодно? — я почувствовал, что из-под меня словно выбили опору.

— Конечно! — возбужденно облизнулся Вилли. — Мы с ней давно уже хотели пожениться и уехать из этой чертовой африканской дыры в Европу. Меня только одно смущало — денег своих не было. А теперь будут! — победно заключил он, протягивая ко мне руку. — Кидай быстрей свой мешочек, не заставляй прибегать к насилию!

С дулом пистолета не поспоришь. Быстро прикинув, что утрата алмазов лучше утраты жизни, я снял драгоценный груз с шеи и бросил теперь уже бывшему другу и спутнику.

— О! — расплылся тот в радостной улыбке. — Да здесь даже больше, чем я думал! Ну, друзья… как там у вас говорят, не поминайте лихом… — И Зомфельд шутливо откозырял нам вальтером.

Затем медленно попятился, продолжая держать нас под прицелом, и вскоре его силуэт маячил уже на веревочном мосту.

Хотелось крикнуть вслед что-нибудь обидное, проклясть в веках и его самого, и его будущее потомство, но я продолжал сидеть безмолвно и безвольно, словно истукан, только что свергнутый с пьедестала верными адептами.

— Да, племянничек, похоже, крепко мы с тобой влипли, — хрипло произнес Владимир Васильевич, — по самое «не могу»… Но кто ж мог подумать, мать его так?! Только ты не грусти, Сашок, как-нибудь выкрутимся. Мы же русские, а русские всегда били прусских!

— Ой, дядя, не до лозунгов сейчас. Спасибо, хоть не пристрелил нас, мерзавец…

Словно в ответ на мои слова где-то вдалеке захлопали частые выстрелы.

— Владимир Васильевич, вы слышали? По-моему, стреляли в той стороне, куда ушел Вилли…

— Он и стрелял. А значит, не так уж у нас всё и плохо, — неожиданно улыбнулся дядя.

— В смысле?

— Ну сам подумай: зачем палить поочередно то из карабина, то из пистолета?

— Не понимаю…

— Пять раз фриц выстрелил из вальтера и три раза — из винтовки, причем попеременно, — начал терпеливо пояснять Владимир Васильевич. — Почему не один раз или не два, например? Почему не выпустил всю обойму разом? Я, дружок, по местным джунглям скитаюсь не один год, выстрелов наслышался много и язык их понимать научился…

— А конкретнее? — не очень вежливо перебил я родственника.

— Да смекаю я, Сашок, что Зомфельду твоему шибко нужно было звуковую картинку скоротечного боя для чьих-то ушей нарисовать. Выстрелов, если помнишь, прозвучало немало. Однако для нашего, допустим, коллективного самоубийства явно многовато. На охоту тоже не похоже — здесь из пистолетов по дичи не стреляют. Остается одно — твой дружок Вилли готовил себе алиби.

— Зачем?

— Помнишь, он сказал, что твоя подружка якобы заодно с ним? Скорей всего, врал, иначе зачем бы ему было тратить драгоценные патроны? Допускаю, конечно, что он и впрямь мечтает о госпоже Лау. Сам посуди: ну кем он был до сегодняшнего дня? Насколько я понял, обычным охранником. И что он мог предложить дочери миллионера? Грошовый оклад и съемную квартиру? А теперь у него сокровищ миллионов на двадцать долларов! Однако должен же фриц объяснить как-то девушке наше с тобой исчезновение, ведь «любви на крови» он от нее вряд ли добьется.