Глаз Паука

До возившихся под забором оставалось шагов десять. Ши точно знал, что там происходит. Шайка юнцов потрошит неудачливого прохожего. Бедолаге можно только посочувствовать: зря он сунулся в этот квартал. И он, Ши Шелам, тоже напрасно рассчитывал быстренько просквозить по Кривоколенной улице. Сегодня точно не его день, вернее, не его ночь. Хотя… Ночные стригуны так увлечены своим делом, что вполне могут не обратить на него внимания.

Может, Ши и пошел бы дальше, нимало не задержавшись, если бы не долетевший до его ушей обрывок фразы, произнесенной заплетающимся языком:

– …м-меня – пинать? Жив-вую легенду – прямо н-ногами? Да я вас с-сейчас…

«Стригуны» – четверка подростков, года на два-три помладше Ши, но уже опасных, как голодные крысы – приглушенно хихикали, лениво уворачиваясь от кулаков пьяной в доску жертвы. Ребята явно развлекались. Тот, что был повыше ростом и покрепче, с замашками вожака, наставительно заметил:

– Живых легенд не бывает. Но это ничего, это поправимо. Ножичком чик – и ты уже того… Слышь, ползучая легенда! Хочешь к Нергалу на постой?

– К Нерг-галу? – пьяно икнули из темноты. – З… зачем? Был нед-давно… скукотища у него… и сам зануда, и вино др-рянь… иди ты сам к нему, и Сет тебе в попутчики…

Компания заржала так, что слышно было, наверное, аж за высокими стенами Чамгана.

– Веселая легенда попалась!

– Прям даже резать жалко, клянусь Белом!

– Ладно, Лис, чего мы возимся? Кончай его, и всего делов…

– И верно, уважаемый, заболтались мы с тобой, – в пальцах вожака по кличке Лис блеснуло узкое лезвие. – Прими же предначертанную тебе кончину со всем смирением и не держи на меня зла, ибо…

В этот волнующий момент Ши почел за благо вмешаться.

– А ну-ка спрячь железку, ишак! – рявкнул он как можно грознее. – Оставьте в покое этого почтенного человека и проваливайте по своим норам, живо!

«Стригуны» обернулись. Их добыча заерзала и с пьяной радостью завопила во весь голос:

– Ши, дружище! К-как ты вов-время! В-вытащи меня отсюда, а т-то я п-постоянно п-падаю… Да еще эти н-недомерки п-пристали…

– Ши? – настороженно переспросил вожак «стригунов», на всякий случай делая крошечный шажок назад. – Ши Ловкач из Нарикано?

– Он самый, – подтвердил Ши, убеждаясь, что его имя все-таки обладает в Городе Воров определенной известностью. Только отпугнет ли эта известность стайку нахальных малолеток, уверенных в своем превосходстве? – А теперь быстро сгиньте с глаз моих. Ну? Я кому сказал, шакалята?

Юнцы переглянулись.

– Лис, да он же один, – сипло сказал один из «стригунов». – И вообще, это наш «барашек».

– Верно, Рахим, – оскалился вожак. – Ловкач, ты вроде мимо шел? Вот и иди себе. А то положим рядом, ясно?

Ши молча пригнулся и сунул руку под рубаху. Конечно, противников четверо против него одного, но какие это бойцы – так, мелюзга. Чтобы он, Ши Ловкач из квартала Нарикано, ходивший вместе с Кодо на «кровавый стык», отступил перед этаким отребьем?! Да ни в жизни!

Бел-Хранитель, успел он подумать, прежде чем двое ближайших прыгнули к нему, – что за молодежь нынче пошла, никакого уважения к старшим! Малыш прав, мир точно клонится к упадку!

Первый же сунувшийся поближе схлопотал кастетом между глаз, отлетел в сторону и как-то сразу потерял интерес к схватке. Другому, купившемуся на обманный выпад, Ши на редкость удачно заехал коленом промеж ног, а когда противник, скорбно завывая, сложился пополам, от души добавил свинчаткой по затылку. Тот рухнул и предпочел больше не подниматься. Третий – видимо, самый младший – шарахнулся в густую тень да так и исчез из виду, будто провалился.

Все произошло настолько стремительно, что вожак «стригунов» не сразу сообразил: его шайка наголову разгромлена еще до начала собственно драки. Осознав же сие печальное обстоятельство, юнец метнулся к добыче, в очередной раз потерпевшей поражение в борьбе с собственными подгибающимися ногами – и сгреб пьяного за волосы, закидывая ему голову назад.

– Уйди, не то прирежу его! – визгливо завопил он, размахивая коротким зазубренным клинком в опасной близости от горла жертвы. – Прирежу, слышишь?

– Слышу, Лис, – буркнул в ответ Ши, не двигаясь с места. – А ты хорошо подумал? Смотри, мы с тобой одними дорожками ходим, как бы еще не повстречаться…

Юнец в ответ только крепче стиснул нож и тряхнул едва держащуюся на ногах «жертву».

Неизвестно, чем бы разрешилась драма в темном переулке, если бы не вмешательство некоей третьей стороны. Нечто живое, длинное, темное и проворное, как капля ртути, выскользнуло из-за пазухи «живой легенды» и, яростно вереща, вцепилось Лису в физиономию. Лис завопил, завертелся, бросил нож и принялся обеими руками отдирать намертво впившуюся загадочную тварь – однако тварь, кем бы она ни была, похоже, отдиралась только вместе с кожей.

Чудом избежавший смерти заложник без сил повалился наземь, притом пьяно хохоча. Ши остолбенело таращился на вопящего и приплясывающего от боли «стригуна» – и конец безобразиям положила внезапно наполнившая проулок жуткая, тошнотворная вонь с отчетливым привкусом мускуса, ибо боевитая зверюшка оказалась самым натуральным, донельзя раздраженным хорьком.

Кашляя, чихая и проклиная все на свете, облитый с ног до головы смердящей жидкостью предводитель «стригунов» наконец оторвал от себя четверолапого противника, швырнул его подальше и бросился наутек. За ним хромал один из малолетних грабителей, второй, всеми забытый, так и остался валяться под забором. Судя доносящимся оттуда звукам, его обильно тошнило. Ши вовремя успел закрыть нос и рот рукавом, но глаза все равно щипало.

Хорек-победитель, немного поскакав с гордо задранным хвостом по переулку и возмущенно стрекоча, вперевалочку подбежал к Ши Шеламу, терпеливо ожидавшему, когда же гнусный запах хоть немного развеется. Обнюхав штаны и сапоги человека, зверек счел его дружественно настроенным – подпрыгнул, вцепился в штанину, и не успел Ши опомниться, как животное уже топталось у него на плече, царапаясь и фыркая прямо в ухо.

– Вздумаешь пустить вонь – утоплю в ближайшем колодце, – честно предупредил воришка. – Куда там подевался твой хозяин? Эй, легендарный! Где ты есть?

– Да тут я, никуда не делся, – недовольно проворчали из озерца теней под забором. Голос теперь звучал более внятно и разборчиво, хотя по-прежнему выговаривал слова с изрядным затруднением.

Ши подошел ближе, сверху вниз глядя на спасенную им жертву грабителей и про себя благодаря милосердную ночную тьму. Не очень-то хотелось ему видеть во всех подробностях это душераздирающее зрелище – сидевшую на корточках красу и гордость Шадизара, Аластора Кайлиени, неотличимого от сорвавшегося в многодневный загул пропойцы. Даже сумерки не могли скрыть всей неприглядности нынешнего облика былого красавчика Альса, пьяного, порядком избитого, безоружного и обряженного в какие-то жалкие остатки некогда дорогой одежды. Роскошная смоляная шевелюра свалялась от грязи в неопрятные колтуны.